Читать книгу "Преступление начинается с вешалки - Марина Серова"

Что касается возможностей, то и у него они имелись. В качестве неженатого кавалера, да и просто по делам, Вова довольно часто бывал у нас в гостях. Кроме того, если вспомнить рассказ того же Глеба, до случая с металлоломом Вова дружил с Оксаной и довольно тесно с ней общался, поэтому вполне возможно, что он бывал в цехе несколько чаще, чем казалось со стороны. Ну и наконец, учитывая его основную специальность, нет никакого сомнения, что Вова без труда мог проникнуть в цех и тогда, когда он был закрыт. То есть и он мог получить доступ к Оксаниной обуви, когда самой ее не было поблизости, доступ хотя и не такой удобный, как в Олином случае, но все-таки вполне реальный.

Что же до того, что Оксана вывалилась на сцену из плотницкого цеха, то, учитывая тот факт, что в театре Вова числился плотником, здесь вообще никаких вопросов возникнуть не должно.

Но один вопрос у меня все-таки возник, и возник достаточно давно, хотя до сих пор мне так и не представилось удобного случая его прояснить.

Я знала, что Оксана выпала на сцену из люка в плотницком цехе, знала дату, когда это произошло, но я не знала, как именно это произошло. Что спровоцировало падение? Ведь не сама же она прыгнула, в самом деле. Каким образом так подобрались обстоятельства, что и падение произошло, и подозрение ни на кого не пало? Ведь тот факт, что ботинки были смазаны специально, неопровержимо доказывает, что все было подстроено. Какой же это гений сумел так виртуозно все подогнать? Кто в тот момент находился в поделке и был ли кто-то в непосредственной близости от Оксаны? И если был, то кто?

Вопросов было слишком много, и все они требовали ответа. Несомненно, мне необходимо в самое ближайшее время выяснить все подробности рокового падения Оксаны из люка. А выяснив это, определиться с тем, кого же из вновь появившихся подозреваемых мне нужно начать разрабатывать в первую очередь.

Хотя с этим-то, пожалуй, я могу определиться уже сейчас. Проведенный мной предварительный анализ ясно указывал, что все преимущества на стороне Вольдемара. Имея равные с Ольгой возможности, он, в дополнение к ним, обладал еще некоторыми качествами, которые склоняли меня к мысли, что первым проверять я буду, скорее всего, именно его. Во-первых, учитывая его основную деятельность (не плотницкую) и особенности характера, он, несомненно, как никто, умел делать пакости исподтишка. Приученный воровским опытом быть постоянно настороже и наверняка имевший обостренное чутье на «шухер», он по своему умению прятать концы в воду наверняка дал бы неопытной Оле сто очков вперед.

Ну и во-вторых, такому человеку, как Вова, наверняка было глубоко плевать, стоят ли там где-то смазанные свечкой ботинки или они давно канули в Лету. К несчастному случаю он не имеет никакого отношения, и даже если ботинки найдут, ни одна живая душа не сможет доказать, что смазал их именно он.

Да, Вова был на данный момент наиболее вероятным кандидатом. Но помня о том, что первая двойка моих подозреваемых (тоже вполне подходящих) в один миг из подозреваемых превратилась в непричастных, я не стала преждевременно обольщаться, а решила, что прежде чем окончательно определиться с тем, кого же мне следует в первую очередь проверить, я все-таки уточню, как произошло само падение.

* * *

К счастью, очень подходящий случай для этого мне представился на следующий же день.

Утром, придя на работу и открыв дверь в цех, я обнаружила в нем существенные изменения. Задник, растянутый на полу, был снят, а вместо него недалеко от двери в нашу комнатку сидели на корточках Стас и еще один монтировщик. Оба были очень серьезны и производили какие-то загадочные манипуляции.

Я с угрожающим видом направилась к Стасу, намереваясь высказать все, что о нем думаю.

– О, Татьян, привет! – радостно поздоровался он, будто и знать не знал ни о каких гробах, возникших из темноты во время моего актерского дебюта.

– Нет, вы посмотрите на него! – возмутилась я. – Сначала до инфаркта человека чуть не довел, а теперь ходит, улыбается.

– Тань, да ты чего, обиделась, что ли? – простодушно округлив на меня детские голубые глаза, притворился дурачком Стас.

– Да что ты! Какие тут обиды! Наоборот, так приятно было! Представляю, как бы вы все веселились, если бы меня там, на сцене, вообще Кондратий тюкнул.

– Да ладно, брось. Скажешь тоже… Кондратий… Просто пошутили.

– Хороши шуточки! Тебе вообще известно, что нервные клетки не восстанавливаются?

– Да ну, брось. Вот принесу тебе вина хорошего, сразу все восстановятся. Даже еще новые вырастут.

– Да уж, ты принесешь, дождешься от тебя. Чего это вы тут ковыряетесь?

– Сейчас из плотницкого троны на «лебедей» спускать будем, вот, люки открываем. Смотри, не свались.

– Типун тебе на язык.

Я зашла в нашу комнатку и, закрыв дверь, начала облачаться в свой рабочий костюм. Переодевшись, я снова вышла в цех и обнаружила, что там уже находится Наталья, а на том месте, где ковырялись монтировщики, зияет огромная прямоугольная дыра. Причем, судя по звукам, доносившимся сверху, очень скоро такая же дыра должна была появиться и на потолке.

– Таня, – обратилась ко мне Наталья. – Вот возьми корону и жезл, отнеси бутафорам. Мы тут свое сделали, теперь они должны немного подправить, и потом опять к нам, уже на окончательную доработку.

Очень обрадовавшись поручению, которое пришлось так кстати, я взяла упомянутые символы власти и отправилась наверх.

Бутафоры располагались в помещении над нами, в одной из двух маленьких комнаток, куда можно было попасть из плотницкого цеха. Их было двое: Зоя и Тамара. Зоя была высокая и худая, а Тамара, наоборот, маленькая и толстая. Зоя всегда была строгая и серьезная, а Тамара по любому поводу начинала хихикать. Но несмотря на эти кардинальные различия, они прекрасно уживались вместе.

Поднявшись к плотникам, я обнаружила, что люк, ведущий вниз, уже полностью раскрыт, троны стоят наготове, и в плотницком цехе, кроме самих плотников, находятся еще несколько монтировщиков.

Мне снова повезло, так как в тот момент, когда я подходила к двери в бутафорскую комнатку, из нее выглянула коммуникабельная Тамара, и я смогла разыграть небольшую сценку, совершенно уверенная, что Тамара не останется к ней безучастной.

– Ой! – испуганно сказала я, проходя мимо открытого люка. – Как бы мне не свалиться.

– Осторожнее, Танечка, осторожнее, – сразу откликнулась бутафорша. – Вон там, подальше обойди, вот так… вот и хорошо… А то еще, не дай бог, что случится. У нас тут знаешь, один раз какой ужасный случай был, – продолжила Тамара, когда мы уже вошли в комнату.

– Какой? – с интересом спросила я.

– Да вот, Оксана – девушка, что до тебя здесь работала… Она никогда осторожность не соблюдала. Сколько раз и я, и Наташа, и все остальные говорили ей: «Сана, не скачи, как коза, Сана, около открытых люков осторожнее». А ей все нипочем. Ну и допрыгалась. Один раз из декораторского на сцену вывалилась, но тогда, на ее счастье, там кулисы снимали, как раз на мягкое попала, а уж во второй раз…