Читать книгу "Принцип высшего ведовства - Анна Клименко"

По дороге, старательно перешагивая через подсыхающие лужи, Инга все еще пыталась проанализировать собственные видения, а заодно и то, как они могли быть связаны с жизнью и смертью Валерии Ведовой.

Что и говорить, Лерку было жаль. Пропала девчонка ни за грош, и кто ж знал, что на ее след нападет инквизиция? С другой стороны, чужая душа – потемки, а сама Инга придерживалась золотого правила «доверяй, но проверяй». Если чтецы инквизиции решили, что это Лерка угробила семерых мужиков, то… Ну, в конце концов, а вдруг Лерка вовсе не была белой и пушистой?

С третьей стороны… Инга твердо знала, что ее смерть как-то связана с Леркой. Самое яркое видение посетило ее как раз в тот миг, когда Андрей вскрывал дверь в квартиру Ведовой, которая в то время валялась без чувств на балконе. И головные боли напару с неприятными глюками о собственной гибели преследовали Ингу начиная с того момента, как у Лерки прорезался Дар (будь он неладен). Но если Ведова представляла собой опасность для Инги живой, то, кажется, пора бы мигреням и прекратиться?

Инга зябко запахнула высокий воротник пальто, походя прокляла какого-то толкнувшего ее нахала, пятнадцать минут потолкалась в автобусе – и оказалась в десяти метрах от многоэтажки, где проживал Андрей.

На всякий случай ведьма еще раз набрала его номер, не дождалась ответа и двинулась в сторону подъезда. Мысленно Инга проклинала тот час, когда Андрею приспичило помочь бедной Лерочке. Если бы он не увидел бы ее тогда… Ну, наверное, все сложилось бы по-иному.

– Андрэ?

Она не поверила собственным глазам.

Да, ведьмак был хотя бы жив. Но выглядел так, словно вот уже который день призывал на свою голову смерть, а она не желала откликаться на зов.

Глаза потемнели, как море во время грозы, веки покраснели и опухли. Черты лица неприятно заострились, недельная щетина торчала колючками, взлохмаченные волосы молили хотя бы о расческе, не говоря уже о воде и шампуне.

Инга передернула плечами. Вот чего-чего, а этого она никогда не понимала и не одобряла. За собой все-таки надо следить, а то так недолго и до состояния бомжа в похмелье докатиться.

– Что тебе? – прохрипел Андрей, угрожающе нависая над ней.

Из одежды на нем были только засаленная майка и драные джинсы, в которых ни один уважающий себя человек из дому не выйдет.

– Э-э-э… Можно я войду? Я звонила тебе раз тридцать, ты не отвечаешь. Ну, я все-таки беспокоюсь о тебе, старый друг.

Андрей молча шагнул в сторону, пропуская Ингу внутрь. Затем быстро выглянул за дверь и с грохотом ее захлопнул.

Инга безмолвно разулась, поискала глазами тапочки, но, так и не обнаружив их, прошлепала в зал.

– Андрэ, – ведьма укоризненно покачала головой, – что ты с собой делаешь?

И едва уклонилась от кулака, врезавшегося в стену рядом с ее головой.

– Перестань меня так называть! – гаркнул Андрей, – говори, чего пришла, и…

– И катись? – она холодно усмехнулась, глядя в потемневшие глаза сумасшедшего, – нет уж, мой дорогой. Из нас двоих хотя бы мне следует сохранять способность здраво мыслить. Как я погляжу, для тебя это уже осталось за гранью возможного.

– Оставь. Меня. В покое.

Он медленно дошел до дивана и рухнул на измятое покрывало. Звякнув, упала и покатилась пустая бутылка из-под дорогого виски.

Инга брезгливо переступила через втоптанный в ковер кусок колбасы, подошла и села рядом. Затем обняла Андрея за шею, приникла лбом к горячей и колючей щеке, вслушиваясь в его неровное дыхание.

– Что ты с собой делаешь, дурачок? Ты с ума сойдешь. Я и подумать не могла, что Лерка для тебя так много значит.

– Это я… виноват… – судорожно выдохнул он, – Инг, иди домой. Мне надо побыть одному.

– Ну конечно, – ведьма отстранилась, – и вечером твой хладный труп найдут под балконом, да? Нет, так дело не пойдет.

– Ты не понимаешь, – прошептал Андрей, – еще несколько дней, и я сойду с ума. Я постоянно ощущаю… ее живой! Понимаешь? Но это же… это бред…

Инга крепко зажмурилась, и еще сильнее прижалась лбом к пылающей лихорадкой щеке. Выдохнула обреченно:

– Не вини себя. Но, знаешь ли… у меня тоже странное чувство, что Лера все еще жива. Вопрос только в том, кому был нужен весь этот спектакль. И зачем.

– Она не могла убить тех мужчин. Она почти все время была со мной…

– Понимаю. Но чтецы…

– А разве они не ошибаются?

Инга хмыкнула.

– Чтецы никогда не ошибаются. Особенно когда речь идет о семи одинаковых следах!

– Кто-то ее подставил, – пробормотал Андрей, – или же… или я уже ничего не понимаю. Лерка жива, как думаешь?

Инга пожала плечами и отстранилась.

– Приходи в чувство, Андрэ. Тебе ведь известно, как мы можем это проверить?

Он вздрогнул всем телом. И с опаской взглянул на Ингу.

– Да-да, ты все правильно понял, дорогой мой. Самый верный способ проверить – это порыться в заброшенных могилах. Там, куда наша драгоценная инквизиция прячет тела.

– Они могли устроить видимость аварии, – задумчиво возразил Андрей.

– Но пока что не устроили. Я тут поспрашивала у людей – для всех Лерка просто исчезла. И родители ее хранят молчаливое спокойствие. Тебе не кажется это слегка подозрительным?

Андрей застонал, сел на диване и обхватил руками голову.

– Я дурак. Изводил себя вместо того, чтобы взять и просто проверить…

– В твоем случае это простительно, – заметила Инга, – иди, прими душ, что ли. Несет от тебя, уж извини…

Когда они добрались до старого городского кладбища, начало смеркаться. Им уже очень давно не пользовались, земли не осталось. А город разросся за последние сто лет, охватил кладбище кольцом серых стен. Только маленькая церковь работала, да сторож, бывало, прохаживался мимо полуразрушенных склепов – хотя что там сторожить-то, в самом деле?.

Андрей сосредоточенно припарковался у покосившейся сторожки.

– Выходи, прибыли.

– Хорошо, – Инга тревожно вглядывалась в застывшее лицо друга, – только давай тихо, спокойно, без глупостей.

– Угу. Без глупостей.

Она хотела предупредить, чтобы Андрей не вздумал опробовать на несчастном стороже что-нибудь из арсенала боевой магии, но передумала. Сам ведь не дурак. Впрочем, потерянная любовь из обычного человека дурака и делает.

Ведьмак постучался в окно. В ответ раздалось дребезжащее – «Иду, иду» – обшарпанная дверь со скрипом выпустила из прокисшего тепла сторожки деда.

Дальше… не произошло ровным счетом ничего. Андрей просто несколько минут пристально вглядывался в близорукие глаза сторожа, затем изменился в лице и, круто развернувшись на каблуках, пошел прочь. Не к машине, а к боковой калитке, что вела на кладбище.