Читать книгу "Гуннхильд, северная невеста - Елизавета Дворецкая"

– Ты имеешь в виду, что Халле может оказаться предателем?

– Да. Мы ведь с тобой не знаем, как он попал сюда, то есть знаем только со слов нищенки, у которой даже имени человеческого и то нет! Может быть, никакого Рагнвальда здесь и не было.

– Но кому может понадобиться такой обман?

– Да хотя бы Харальду! – Асфрид склонилась к самому уху внучки, чтобы служанки, работавшие поодаль, не разобрали этого имени. – Он не любит нас с тобой, и особенно тебя! Я – старая женщина, я уже ничего не могу сделать, только умереть более или менее достойно. А вот ты можешь еще очень многое – найти мужа, который станет нашим союзником, родить сыновей. А если ты выйдешь за Кнута, то станешь королевой Дании и хозяйкой над самим Харальдом, ведь он всего лишь младший сын! Он боится, что после твоей свадьбы и смерти Горма – он тоже прожил уже достаточно! – ты уговоришь Кнута отдать Слиасторп твоим родичам или детям, и тогда Инглинги возродятся и отнимут часть страны, которую он хотел бы видеть своей! И он мог бы подстроить этот побег, а потом убить тебя, якобы случайно, пытаясь задержать. Ему нетрудно это устроить, нанять кого-нибудь… Ты пойдешь только с Рагнвальдом. И я пойду туда с тобой, чтобы убедиться, что нас не предали.

* * *

Остаток дня Гуннхильд просидела как на иголках, и все ее силы уходили на то, чтобы сохранять невозмутимый вид. Правда, поддерживать обычный разговор с женщинами не удавалось, и в конце концов пришлось сказать, что у нее болит голова. Асфрид уложила ее, приготовила отвар ивовой коры, который снимает головную боль и придает сил – старая королева знала, что именно это ее внучке сейчас особенно важно.

Время тянулось бесконечно, и удлинившийся весенний день все никак не желал уступить место ночи. Наконец стемнело, отправилась на покой королева Тюра. Улеглись служанки, не считая тех, что прислуживали конунгу. В гриде пир еще продолжался, и Ингер не возвращалась; она любила засиживаться с мужчинами, слушая их бесконечные рассказы о походах и подвигах. Ее забавляли эти разговоры, а Горм позволял любимой дочери оставаться на пиру столько же, сколько он сам.

Настала полночь, и кроме грида, все в усадьбе затихло. Сперва Асфрид послала Богуту проверить, свободен ли путь. Та вернулась с известием, что во дворе все спокойно. Тогда Асфрид и Гуннхильд тоже вышли, набросив свои синие плащи, что когда-то ввели в заблуждение Харальда; в темноте они были совсем не видны. Красный плащ, подаренный Харальдом, Гуннхильд предпочла оставить: к «обноскам Хлоды» она испытывала неприязнь и почти им не пользовалась, несмотря на его красоту и высокую стоимость.

Во дворе царила тьма, но дождь не шел. В оконцах под кровлей конунгова дома мелькали отблески огня, тянуло дымом и доносилось пение.

Славна Гормова дружина!В поле доблестна, а послеМедовуху лихо хлещет,Насмехаясь над врагами!Воин всех врагов повергнет,Тор меча, опора строя,Молодым пример отваги,Ясень битвы – славный Холдор!

Обходя дом по пути на задний двор, Гуннхильд не могла не улыбнуться мимоходом. Это Кнут сочинил хвалебную песнь об отцовской дружине, где по строфе приходилось на каждого из двух десятков наиболее прославленных бойцов. И хотя с точки зрения искусства стихосложения висы хромали, слушателям очень нравилось.

Вдвоем с бабушкой они прокрались в дальний угол двора. От волнения у Гуннхильд так билось сердце, что она едва чуяла землю под ногами и, будто маленькая, сжимала руку Асфрид. Точно как пятилетняя девочка в дремучем лесу, она и боялась, и верила, что пока бабушка рядом, все будет хорошо! Хотя и понимала, что судьба завела ее в такую чащобу, что даже бабушка мало что может тут сделать. Оставалось надеяться только на богов. «О Фрейя! – мысленно молилась она. – Помоги нам, дорогая, не оставь нас, дай выбраться отсюда, спасти честь и владения нашего рода!»

Вот они встали под стеной отхожего чулана – даже в темноте его местонахождение указывал запах. Небо осветилось – показалась луна, посеребрила высокую кровлю конунгова дома, стали видны черные верхушки частокола. Асфрид и Гуннхильд одновременно увидели, как между заостренными концами стоймя вкопанных бревен появилась чья-то голова, плечи – человек бесшумно перемахнул ограду и канул в темноту уже внутри двора. Он находился всего в трех-четырех шагах от них, но они не услышали ни звука.

Потом раздался тихий свист – будто ночная птица пискнула спросонья.

– Кто здесь? – шепнула Гуннхильд.

– Это я! – так же шепотом ответила темнота, и она не столько увидела, сколько почувствовала совсем рядом с собой человека.

Кто-то легонько прикоснулся к ее плечу.

– Хильда!

– Кто это? – в отчаянной тревоге повторила она, протягивая руку, и кто-то сжал ее пальцы.

Гуннхильд трясло от волнения, и она помнила, что этим ночным пришельцем может оказаться кто угодно: человек Харальда, подосланный, чтобы обмануть ее, невесть какой злоумышленник, вступивший в сговор с Кетилем Заплаткой, тролль из-под камней!

– Это я! – повторил ночной гость, и теперь уже Гуннхильд узнала голос своего брата.

Он говорил шепотом, но не даром же они прожили вместе всю жизнь; она помнила его с рождения и не могла ошибиться.

– Рагнвальд!

– Кто это с тобой? – Он заметил во тьме вторую женскую фигуру. – Королева Асфрид?

– Дитя мое! – Асфрид тоже его узнала и протянула руку, чтобы прикоснуться к его плечу.

– Ты тоже хочешь бежать? – деловито прошептал Рагнвальд. – Я готов попытаться увезти и тебя, но боюсь, тебе будет нелегко перебраться через ограду. Олав послал меня за Хильдой, чтобы ее не выдали замуж. До нас дошли слухи…

– Вы правильно сделали! Горм добивается ее обручения с Кнутом, и ты должен увезти ее немедленно. Я не поеду с вами, мне нечего бояться. У тебя ведь есть корабль?

– Да, тот человек, что нас привез, увезет нас обратно в Бьёрко. Там тебя ждет жених! – Рагнвальд усмехнулся в темноте и сжал руку Гуннхильд. – Эйрик, сын Бьёрна. Мы с ним договорились.

– Но мы слышали, что Бьёрн-конунг не хочет помогать…

– Ему недолго осталось занимать место, которого он по дряхлости уже не достоин! – многозначительно хмыкнул Рагнвальд. – Мы помогаем Эйрику, а он помогает нам! И мы станем родичами, а эти Кнютлинги пусть… Ладно, короче, корабль готов к отходу и ждет у берега, где тропа к священному камню.

– К Серой Свинье?

– Вроде того. Ветер сегодня попутный, нас никто не догонит! Пошли, сестра, некогда болтать, прочие новости потом.

– Бабушка, но, может, ты все же попытаешься? – Гуннхильд прижалась к Асфрид.

Вот-вот они расстанутся, быть может, навсегда! Простившись в глухой тьме, даже не смогут взглянуть друг на друга!

– Он тебе поможет перелезть… – с мольбой зашептала она. – Как же ты останешься, ведь они догадаются…