Читать книгу "Квинтет времени. Книга 1. Излом времени - Мадлен Л`Энгл"

Мег яростно замотала головой.

– Нет! – воскликнула она. – Я знаю, что наш мир несовершенен, Чарльз, но он уж точно лучше этого! Это не единственный выход! Не может такого быть!

– Здесь никто не испытывает страданий! – провозгласил Чарльз. – Никто не ведает горя!

– Зато и счастья тоже, – серьезно возразила Мег. – Может быть, если не побудешь иногда несчастным, то и счастливым быть не научишься. Кальвин, я хочу домой.

– Мы же не можем бросить Чарльза, – сказал ей Кальвин, – и не сумеем вернуться, пока не найдем вашего отца. Сама знаешь. Но ты права, Мег, и миссис Ведь права. Это Зло.

Чарльз Уоллес покачал головой. Он буквально исходил презрением и неодобрением.

– Идемте. Мы только впустую теряем время. – Он стремительно зашагал дальше, недовольно цокая языком: – Как же все-таки ужасно быть примитивными индивидуальными организмами!

Он шел все быстрее с каждым шагом. Его ножонки так и мелькали, и Мег с Кальвином пришлось пуститься трусцой, чтобы угнаться за ним.

– Вот, поглядите! – сказал Чарльз Уоллес.

Он вскинул руку, и внезапно одна из стен сделалась прозрачной. За стеной была тесная комнатушка. В комнатушке мальчик чеканил мяч. Он ритмично ударял им об пол, и стены его крохотной тюрьмы как будто пульсировали в такт с ударами мяча. И каждый раз, как мячик подскакивал, ребенок вскрикивал, как будто от боли.

– Это же тот малыш, которого мы видели сегодня! – резко сказал Кальвин. – Тот, который играл не так, как прочие.

Чарльз Уоллес снова захихикал:

– Ну да! Время от времени возникают небольшие проблемы с согласованностью действий, но все это прекрасно решается! С нынешнего дня он больше никогда не захочет выбиваться из общего ритма… Ага, мы пришли.

Он стремительно прошагал по коридору и снова поднял руку, чтобы сделать стену прозрачной. Они увидели перед собой еще одну комнатушку. В центре комнатушки стояла большая, круглая, прозрачная колонна, и внутри колонны был человек.

– Папа!!! – завопила Мег.

Глава девятая. ОНО

Мег бросилась к человеку, заточенному в колонне, но когда она устремилась в открытую, как ей казалось, дверь, ее отшвырнуло назад, как будто она налетела на кирпичную стену.

Кальвин подхватил ее.

– На этот раз стена просто прозрачная, как стекло, – сказал он Мег. – Мы не сможем туда войти.

Мег сделалось так дурно от удара, что она не могла ничего сказать в ответ. Она испугалась, что ее вот-вот стошнит или она упадет в обморок. Чарльз Уоллес снова расхохотался, этим чуждым, не своим смехом, и именно это ее спасло, потому что гнев снова пересилил боль и страх. Чарльз Уоллес, ее милый, любимый, настоящий Чарльз Уоллес никогда не смеялся над ней, когда ей было больно! Наоборот, он поспешно обвивал ручонками ее шею и прижимался пухлой щечкой к ее щеке, с любовью и утешением. А этот демон в его обличье насмехается! Она отвернулась и снова посмотрела на человека в колонне.

– Папочка… – с тоской прошептала она.

Но человек в колонне не шевельнулся и не взглянул на нее. Очки в роговой оправе, без которых она не представляла отца, теперь исчезли, и его глаза смотрели куда-то в себя, как будто он пребывал в глубокой задумчивости. У папы отросла борода, и среди шелковистых каштановых волос виднелись седые прядки. И волосы он так и не подстриг. Это уже не была просто небрежная прическа, как на той фотографии с мыса Канаверал: волосы, отброшенные назад с высокого лба, ниспадали почти до самых плеч, так что папа был похож на человека из иного столетия или на моряка, потерпевшего кораблекрушение. Однако, несмотря на все перемены, это, несомненно, был он, ее любимый папа.

– Какой-то он неухоженный, а? – фыркнул Чарльз Уоллес.

Мег в ярости набросилась на него:

– Чарльз, но ведь это же папа! Папа!

– Ну и что?

Мег отвернулась и протянула руки к человеку в колонне.

– Мег, он нас не видит, – мягко сказал Кальвин.

– Но почему же? Почему?!

– По-моему, это что-то вроде дверных глазков, которые делают в квартирах, – объяснил Кальвин. – Ну, знаешь, изнутри смотришь наружу, и все видно. А снаружи вообще ничего не видно. Мы его видим, а он нас нет.

– Чарльз! – взмолилась Мег. – Пусти меня к папе!

– Зачем? – как ни в чем не бывало спросил Чарльз.

Мег вспомнила, как тогда, когда они были с красноглазым, она заставила Чарльза Уоллеса прийти в себя, уронив его и ударив головой об пол. Она кинулась на него. Но не успела она дотянуться до малыша, как тот выбросил кулачок и изо всех сил ударил ее в живот. У Мег перехватило дыхание. Она горестно отвернулась от брата и снова подошла к прозрачной стене. Вот камера, вот колонна, вот ее папа внутри. Его видно, он так близко, почти что рукой подать, – и все же сейчас он чуть ли не дальше от нее, чем тогда, когда она показывала его Кальвину на фотографии, стоящей на фортепьяно. Он не шевелился, словно вмерз в ледяной столп, и на лице его было страдальческое, терпеливое выражение, которое пронзило ей сердце, точно стрела.

– Так ты говоришь, что хочешь помочь папе? – раздался за спиной голос Чарльза Уоллеса, абсолютно лишенный любых эмоций.

– Хочу! А ты что, не хочешь? – осведомилась Мег, развернувшись и уставившись на него исподлобья.

– Конечно хочу. Затем мы сюда и пришли.

– Но что же нам делать?!

Мег изо всех сил подавляла истерические нотки в голосе, стараясь говорить так же равнодушно, как Чарльз, но под конец голос у нее все равно сорвался.

– Тебе придется сделать то же, что и я. Объединиться с ОНО, – сказал Чарльз.

– Нет!

– Я смотрю, ты на самом деле совсем не хочешь спасти папу.

– Если я превращусь в зомби, чем это поможет папе?

– Тебе просто придется поверить мне на слово, Маргарет, – сказал ледяной, безжизненный голос, говоривший через Чарльза Уоллеса. – ОНО тебя хочет, и ОНО тебя получит. Не забывай, что я теперь тоже часть ОНО. Ты же знаешь, я бы не сделал этого, если бы это не было правильным.

– Кальвин, – с тоской спросила Мег, – это правда спасет папу?

Но Кальвин не обратил на нее внимания. Он, казалось, изо всех сил сосредоточился на Чарльзе Уоллесе. Он пристально смотрел в пустые бледно-голубые плошки – все, что осталось от глаз Чарльза Уоллеса.

– «Но ты был слишком чист, чтоб выполнять / Ее приказы скотские и злые… / И вот колдунья в ярости своей… / В расщелине сосны тебя зажала…» – шептал он. Мег узнала то, что сказала ему на прощание миссис Кто.

Поначалу Чарльз Уоллес как будто прислушался. Потом пожал плечами и отвернулся. Кальвин встал так, чтобы продолжать смотреть в глаза Чарльзу.

– Если ты ищешь злую ведьму, Чарльз, – сказал он, – то ОНО и есть злая ведьма. ОНО, а не наши леди. Правда хорошо, что я как раз в этом году проходил в школе «Бурю»? Помнишь колдунью, которая заточила Ариэля в расщелине сосны?