Читать книгу "Школьная любовь. Лучшие романы для девочек - Ирина Щеглова"

После звонка Джек во весь дух понесся в актовый зал, где собирали ротных командиров, а возле кабинета ОБЖ сбились в кружок девочки седьмого «Д».

– Ну! И кому нужна эта детская «Зарница»? – задала риторический вопрос Люба Малинина. Риторический вопрос на то и риторический, что ответ на него ждать не надо, поэтому Люба тут же заговорила дальше: – Будем как дураки бегать в противогазах и бросать учебные гранаты! Мы уже давно выросли из этих игр! У меня, между прочим, прическа, которая ни в один противогаз не влезет! – и она бережно поправила руками тугие кольца волос, которые прилежно завивала с помощью маминых электрощипцов.

– Что за глупость ты несешь, Люба! – сердито сказала ей Тася. – Неужели ты будешь беречь свои кудри и отказываться от противогаза даже тогда, когда по-настоящему произойдет утечка отравляющих веществ?

– По-настоящему не произойдет! – убежденно возразила ей Малинина. – На что тогда нужны все взрослые и всякие военные, вроде Николая Васильевича! И вообще! Лучше бы организовали какой-нибудь осенний карнавал, чем эту «Зарницу»! Мы с Ольгой Дятловой купили себе такие прикольные заколочки в виде кленовых листьев!

– И правда, Тася! – обратилась к Журавлевой Лариса Иволга. – Ты как командир класса могла бы организовать какое-нибудь мероприятие для девочек, например, дискотеку, тем более что уже тоже начала красить глаза!

– Да ну?! – не выдержала Пенкина и протиснулась к Тасе сквозь строй девчонок, напрочь забыв, что они вчера поссорились. – Ну-ка, покажись! – Она приблизила свое лицо почти вплотную к Тасиному и деловито осведомилась: – Чем красилась?

– «Estee Lauder», – гордо ответила Журавлева, будто бы практиковала это давно и только время от времени меняла фирму.

– Не слабо! – согласилась Ира. – У матери стащила?

– Это… мне… подарили… – попыталась возразить Тася, но ее уже никто не слушал, потому что Малинина вытащила бледно-розовую помаду, и Птичий базар принялся щебетать и прищелкивать над ее умопомрачительным «мокрым» блеском.

Тасе вдруг почему-то сделалось нестерпимо скучно. Она хотела уйти, но Ира Пенкина подхватила ее под руку.

– Раз уж мы с тобой все равно помирились, – сказала она, – то хочу тебе сообщить, что целиком и полностью поддерживаю Лариску. Нашему классу немедленно надо организовать дискотеку, потому что в коллективе уже начали складываться кое-какие отношения, и просто необходимо их закрепить.

– Какие еще отношения? – не поняла Тася.

– Такие! Романтические! И Иволга в этом деле далеко не последняя! Я тебя, между прочим, предупреждала!

– О чем ты? – еще больше испугалась Журавлева.

– Не «о чем», а о ком! О Мите Толоконникове!

– И что Митя?

– Сегодня в школу пришел вместе с Лариской!

– Не может быть!

– Сама видела!

– Может, только на крыльце встретились?

– Я видела, как они от дома Лариски вместе шли! Может, он за ней даже зашел!

Тася почувствовала, как к глазам подступили слезы. Конечно же, она занимается ерундой! Командирство, «Зарница»! Кому это нужно, если Митя… если с Митей…

– Не стоит так расстраиваться, – посоветовала ей Пенкина. – Вот устроим дискотеку, ты пригласишь на белый танец Толоконникова и все ему скажешь.

– Что скажу?

– Ну… что-нибудь вроде того, что ты без него жить не можешь.

– Легко тебе говорить! – возмутилась Тася.

– Ничего не легко! Я, между прочим, тоже собираюсь объясниться с Джеком! Вот поэтому и говорю, что нам нужна дискотека! Пообещай, что устроишь ее… как командир класса!

– Не могу я этого обещать, тем более что сейчас все будут заняты «Зарницей».

– Да… Ты права… – согласилась Ира и закусила в раздумье губу. – Но уж после игры надо сразу, потому что на Рудакова полкласса девчонок зарится, не то что одна твоя Иволга!

3 Переход на военное положение

После уроков ротный командир Евгений Рудаков, или попросту Джек, собрал свою роту в виде седьмого «Д» на внеочередной классный час.

– Значит, так! – солидно откашлявшись, сказал он. – Слушайте все сюда! «Зарница» будет проходить так же, как в прошлом году, хотя, конечно, в ее проведение внесены кое-какие изменения. Лыжного кросса, как вы понимаете, в сентябре быть не может, зато будет кросс обыкновенный, на пятьсот метров, и эстафета в противогазах, с носилками, с условно раненными и пораженными отравляющими веществами. Всякое прочее тоже будет, но это все ерунда… Справимся. Главное – другое! Вот, глядите! – Он показал одноклассникам сшитую из цветного картона книжечку. – Это хоть и книжечка, но называется «Путевой лист». Здесь написано, в какой день, в какое время и в каком соревновании мы должны участвовать, кто наши соперники и кто судьи. В этой книжке будут отмечаться все наши достижения и проставляться баллы, которые мы заработаем за день…

– Подумаешь, новшество! – презрительно скривился Летяга. – В прошлом году все это было написано на листе ватмана, который висел на стене в коридоре. Только и всего! Даже удобнее было! Подходишь, читаешь – и все знаешь и про свой класс, и про другие тоже! И баллы все на виду. Всегда можно прикинуть, кто вырвался вперед, и поднажать, чтобы… значит… не отстать!

– Ты, Толик, как всегда, тарахтишь и не даешь мне сказать самого главного! – рассердился Джек. – На стене все, что надо, висеть будет, не в этом дело. Вот здесь, – он открыл последний разворот книжечки, и все увидели, что страницы там голубого цвета, – будет фиксироваться, сколько с нас снимут штрафных очков…

– Что еще за штрафные очки?! – опять не выдержал Летяга. – Это за что же они будут сниматься?

– За «двойки»…

– По физкультуре! – догадался Раскоряка.

– Наверняка по ОБЖ, – вставила реплику Тася.

– Не только! Представьте, будут отниматься баллы за «двойки» по всем предметам!

– Вот так номер! – возмутился Летяга. – Что же это получается?! Получается, что из-за «пары» за какие-то, например, дурацкие причастия, которые вообще непонятно для чего нужны русскому народу, класс страдать должен?

– Выходит, что так, – нехотя согласился Джек, которому все это тоже не очень нравилось. – Директриса сказала, что в прошлом году во время «Зарницы» все так забросили учебу, что сильно пострадала успеваемость школы. Поэтому в этом году учителя решили снимать баллы за «двойки», за опоздания, за забытые дневники и сменную обувь, за плохое дежурство, а еще за плохое поведение и шум на уроках.

– Ничего себе! – крикнул расстроенный Раскоряка, который десяти минут не мог просидеть спокойно и получал бесконечные замечания от учителей на уроках. – Эдак все потом и кровью заработанные баллы и уйдут на всякую ерунду.

– Да уж, Сережка, туго тебе придется, – усмехнулась Тася.