Читать книгу "Фарфоровая жизнь - Алла Полянская"

– Не очень. – Леонтьев вздохнул. – Нет у меня алиби, потому что я был дома. Милка уехала, и я остался дома, чтоб посмотреть в записи футбол и выпить пивка. Понимаете, с Милкой невозможно спокойно посмотреть игру, она болтает без умолку… Болтала то есть. А тут в кои-то веки: в офисе все хорошо, Семен в отъезде – в столице на переговорах, вернуться должен был послезавтра, а Милка поехала в пансионат на очередной курс процедур, ну и я… Нет у меня алиби. Но я этого не делал!

Бережной задумался, глядя поверх головы Леонтьева. Похоже, он говорит сейчас правду, и теперь нужно как-то снять его с крючка, и Бережной прикидывал, как это сделать.

– Я верю вам. – Бережной поднялся, показывая, что разговор закончен. – И я благодарен вам за доверие. Мы выясним, что произошло на самом деле и кто виноват в смерти вашей жены и партнера, но вас прошу по возможности город не покидать – скорее всего, у меня еще будут к вам вопросы. Сейчас уже поздно, вы поезжайте домой, а я составлю протокол с ваших слов, позвоню вам завтра, вы в течение дня подъедете сюда, прочитаете и подпишете его.

– Ладно, – Леонтьев протянул Бережному руку на прощание. – Как только позвоните, я сразу же приеду. Давно пора уже окончательно разобраться во всей этой странной истории.

Бережной кивнул, соглашаясь.

Возможно, убийство в доме Тобольцевых не имеет отношения к старой истории с гибелью Анны Штерн, но Бережной решил разобраться сам, чтобы понять, почему Тина стала тем, кем стала. Но как далеко он может зайти, расспрашивая ее, чтобы не нарушить то весьма хрупкое равновесие, которое удерживает ее в мире людей?

10

Соня держала Дениса за руку. Он спал, и Соня, не отрываясь, смотрела на бледное лицо мужа и могла только сидеть рядом и держать его за руку. Она и раньше знала, что работа Реутова предполагает нечто такое, но гнала от себя эти мысли, и Дэну относительно везло – не сравнить с его коллегой капитаном Семеновым, который влипал в неприятности с незавидной регулярностью. Но он и выкарабкивался из них, его не взял ни экзотический вирус, ни даже существенно проломленный несколько месяцев назад череп, казалось, не особенно опечалил бравого капитана – Семенов остался таким же въедливым, внимательным и активным. И выйдя из больницы, он тут же являлся на службу, и хотя коллеги старались щадить его, сам Семенов себя щадить был не намерен и упущений в работе не терпел.

Но с Дэном все иначе. Он никак не приходил в сознание окончательно, то проваливаясь в тревожный сон, то вообще теряя сознание, – чуткие мониторы услужливо подавали сигнал бедствия, и Соню выгоняли из палаты, а над телом Дениса начинали суетиться врачи.

И Соня знала: что-то идет не так, совсем не так, как планировали врачи. Яд, попавший в организм, нарушил какие-то связи, заставляющие это идеальное тело действовать – жить, воспринимать окружающий мир, просто быть с ней, и с дочкой, и с Инкой тоже, и со всеми, кто его любит и кому он дорог.

– Соня.

Это пришел отец. Когда случилось несчастье, он взял на себя заботы о Катюшке, и Соня была спокойна за дочь. Конечно, она скучала по девочке, но сейчас ее сил хватало только на мужа. Случившееся разбило ее жизнь на части, и она просто сидела в палате, держа Дэна за руку и отчаянно надеясь, что случится чудо, и все вдруг станет по-прежнему.

– Соня, тебе надо отдохнуть.

Соня покачала головой. Ей не надо отдыхать, ей надо быть здесь, чтобы Дэн чувствовал: она рядом. Так надо, так правильно. В любой момент он может открыть глаза, и нужно, чтобы он видел – они вместе, и всегда будут вместе.

– Там Инна приехала. – Афанасьев погладил дочь по голове. – Ты сейчас езжай домой, поспи немного, а Инна побудет тут.

Соня оглянулась – Инна стояла в дверях.

Конечно, она рядом с Дэном больше половины своей и его жизни. И конечно же, она никуда не могла подеваться просто потому, что Денис женился. Да и не надо это, друзья Дениса стали и Сониными друзьями, и их вдруг оказалось много. А у Сони не было никого, кроме Анжелики Рыбкиной, и это как-то все сразу уравновесило.

– Соня, поезжай. – Инна села на стул напротив кровати Дэна. – А если он не очнется, я завтра Патрика принесу, уж Патрик-то его достанет, где бы он ни был.

Патрик – огромный хищный зверь, которого Соня побаивалась, хотя в целом очень любила кошек. Но одно дело – ее Ричи, рыжий мордатый британ, и совсем другое – дикая тварь из дикого леса, марги Патрик. Соня так и не привыкла к тому, что он может передвигаться по всему дому Инны – под потолком проложены балки, переходы и прочие приспособления, позволяющие Патрику иметь доступ в любое помещение, даже в ванные комнаты. А его когтистые лапы и хищная мордочка не добавляли Соне уверенности в завтрашнем дне, когда она находилась рядом с Патриком, хотя Инна и убеждала что Патрик, дескать, милейший гражданин, мухи не обидевший.

А зачем ему, собственно, мухи?.. Но озвучивать это Соня не пыталась, потому что опасалась Патрика только она. Все остальные, включая Дэна, считали само собой разумеющимся, что у них над головой какой-то своей жизнью живет зверь, который ударом лапы может если не убить, то серьезно ранить любого из присутствующих.

Но Соня знала: Патрик сможет сделать то, что не сделают врачи, он позовет Дэна оттуда, откуда она не может его позвать, и никто не может, а Патрик сможет точно. И эта уверенность в чуде почти святого Патрика заставила Соню встать, качнувшись от усталости.

– Езжай с отцом, поспи, перекуси немного – и снова придешь. А то отощаешь, и сиськи пропадут, а Дэн, знаешь, не любит плоских баб. – Инна погладила Соню по щеке. – А я с ним тут побуду. Мы не отпустим его, так и знай.

Соня на миг прислонилась к плечу Инны, но лишь на миг – и отошла, смутившись, и взгляды их встретились. Соня всегда избегала зрительного контакта с людьми, это вселяло в нее тревогу, но сейчас, когда она испугана и дезориентирована внезапно свалившейся бедой, Инна оказалась самым близким ей человеком, потому что лишь она чувствовала то же самое, что и Соня. Не просто понимала Сонины чувства, но чувствовала то же самое.

– Почему?

– Соня, вот над этим «почему» сейчас работают умные люди. – Инна сжала губы в злобную линию. – И мы обязательно выясним – кто, почему, каким образом и прочее. Если они думали, что могут сделать из нашего Дэна сопутствующий ущерб, то они просчитались, поверь мне. Как только я все разузнаю, то расскажу тебе, обещаю. И люди, повинные во всем этом, будут наказаны, тут без вариантов.

Что-то было в ее голосе, во взгляде – что-то хищное и абсолютно безжалостное, как у Патрика.

Соня кивнула и вышла – ей нужно было попить воды, позвонить Анжелике, просто понять, что происходит. Она может оставить Дэна ненадолго, Инна не даст ему ускользнуть.

– Инн, что известно?

Афанасьев поймал взгляд Инны и решил, что добьется ответа.

– Пока немного. – Инна встретила его взгляд совершенно спокойно. – Ситуация непростая, и чтобы найти того, кто так поступил с Дэном, нужно копаться в делах, которым больше двух десятков лет. Ну ничего, мы это раскрутим.