Читать книгу "Боишься ли ты темноты? - Николай Пономарев"

— Дурак, — без охоты пробормотал Юра.

Ярослава затошнило. Он сполз с тумбочки и пошёл в туалет.

В умывальной Ярослав сунул голову под кран с холодной водой и размышлял, какие же Краб с Арнольдом идиоты. Теперь будут обзывать его, пока не доведут до слёз. Только что ему их подколы, главное — Сергей Фёдорович теперь к нему и близко не подойдёт. Он ведь сбежал, подрался, напился. Было стыдно, тошно и обидно. Вера Ивановна оказалась права: он плохой человек, ему нельзя доверять.

22

Естественно, за приключения Ярослава всем попало. Директор собрал воспитателей старшей группы и отчитал их за халатность и невнимание к детям. Сергей был к этому морально готов и тихо сидел в уголке. Зато не молчала Вера Ивановна. Она произнесла пламенную речь на тему, какой покой и дисциплина были в группе до прихода нового ночного воспитателя, который позволяет детям неслыханные вольности — ночевать у него в комнате, например. И хуже всего влияет на Ярослава Снежинского, который, конечно, мальчик трудный, но до сих пор был вполне управляемым.

— До тех пор, пока его не заперли в тёмной ванной, — уточнил Сергей.

Директор посмотрел на него с лёгким удивлением.

— Это что, метод воспитания? — продолжил Сергей. — Тогда давайте организуем карцер в подвале, или пересажаем детей по камерам-одиночкам.

— Вы преувеличиваете, — перебила его Вера Ивановна, — да, я немного ошиблась, я не учла того, что у Ярослава такой страх темноты. Но в тот момент я не могла поступить иначе, он мне хамил. А вот почему Сергей Фёдорович после того, как мальчик ушёл от него, не сообщил сразу в детдом, совершенно неясно. Мы бы установили за ребёнком наблюдение и ничего бы не случилось. Я считаю, что ответственность за всё должна лежать на Сергее Фёдоровиче.

— Да пожалуйста, — сказал Сергей, — сколько угодно. Тем более, что я всё равно собираюсь увольняться. Но мы не о том говорим. Полагаю, главное — что теперь делать с Викой, Ярославом, Денисом, чтобы такого не повторилось. А мы всё перебираем, кто виноват.

— Я предлагаю, — Вера Ивановна смотрела на Сергея, — как можно скорее спихнуть Яковца с Захаровой в какое-нибудь ПТУ. А Снежинского поставить на учёт в милицию, пока он никого нам вообще не зарезал.

Сергей засмеялся:

— И милиция выделит бойца с дубинкой, чтобы он присматривал за Ярославом. Замечательная идея!

Аля, сидящая рядом с Сергеем, хмыкнула, но под взглядом Веры Ивановны осеклась.

— А Вы, Анна Игоревна, что скажете? — обратился к ней директор.

— Думаю, не надо никакой милиции. Всё что было — случайность. Тем более, мальчик отравился, — Аля посмотрела на Сергея, — неизвестно, чем вообще это всё для него кончится.

— Меньше бы пил, меньше бы травился, — фыркнула Вера Ивановна. — А кончится всё плохо. Мы его как следует накажем, чтобы другие не захотели повторить. А если Сергей Фёдорович у нас такой добрый, пусть рожает своих детей и воспитывает, как в голову взбредёт!

Сергей поднялся:

— Родить я, простите, не могу. Технически не годен. Ну ладно, я, собственно, хотел написать заявление об уходе. К сожалению, педагогическая деятельность оказалась для меня непосильной.

Павел Николаевич снял очки, отложил их в сторону и сказал:

— А кто же Вас отпустит? Вам смену придётся несколько месяцев искать. Так что — извините. И потом, не стоит так расстраиваться из-за одного случая. Всё бывает. Я слышу о Вас много хорошего. Думаю, Вы благотворно влияете на детей.

Сергей поглядел на Веру Ивановну:

— Ищите другого воспитателя поскорее. У меня есть веские причины уйти.

— Тогда поговорим о Ваших причинах наедине, — предложил директор.

Все разошлись. Сергей уселся в кресло и подумал, что совершенно не знает, какую причину придумать. Не жаловаться же на Веру Ивановну. Несолидно. Да и про Вику не расскажешь. А про Ярослава — тем более. Что, сказать, как он хотел бы для пацана нормальной жизни, но ничего не в силах сделать?

— Давайте поговорим о Вашем влиянии на Ярослава, — сказал директор.

— А стоит? — Сергей скрестил руки на груди. — И так всем всё ясно. Был парень, как парень, и тут пришёл я. Далее варианты. От вседозволенности до совращения…

— Ярослав поступил к нам в марте, — перебил его директор. — Поступил из психиатрической больницы. Я думал, он никогда не оправится. Мы тут привыкли. Детей привозят разных. Но всё равно мне было страшно. Казалось, его уже никогда и ничего не заинтересует. Но ему повезло… Если можно в его ситуации говорить о везении. Работала Инна Яковлевна, замечательный педагог. Она его, так скажем, вытащила. Разговорила. Теперь её нет. Дети очень переживали, когда она уволилась. И Ярослав переживал. Теперь пришли Вы. И я вижу, что многие к Вам привязались. А Ярослав — особенно. Он изменился за эти две недели. Это видно…

Сергей смотрел мимо директора — в окно, забранное решёткой. Он не знал, что сказать.

— Поэтому я не хотел бы, чтобы Вы уволились, — продолжил Павел Николаевич. — А этот случай с ванной, конечно, дикость. Но Вера Ивановна, тем не менее, тоже положительно влияет на группу. Есть дети, которыми управлять можно только так, как это делает она. К сожалению.

— Павел Николаевич, — Сергей помолчал, — я думал… Я давно об этом думаю, но… Это сложно. Я бы хотел узнать, что нужно, чтобы взять попечительство над ребёнком? Какие документы?

— Документы? — Павел Николаевич задумчиво посмотрел на Сергея. — Я дам Вам список. Самое трудное — получить согласие его бабушки. Если она не захочет его дать, у Вас ничего не получится.

— Прорвёмся, — задумчиво проговорил Сергей. — Только я Вас всё-таки прошу — подыщите мне замену. Если всё сложится и Ярослава я заберу, работать здесь я больше не стану.

— Я постараюсь. Хотя мне будет жаль терять такого сотрудника.

Директор порылся в столе, протянул Сергею листок со списком документов и добавил:

— А с Верой Ивановной Вы всё-таки аккуратнее. Её перевоспитывать поздно…

Сергей кивнул и вышел в коридор. Силы и уверенность вдруг пропали. Список документов… А сам Ярослав согласится? Может, он не захочет жить у Сергея дома. Тем более у него и правда ещё та дыра. Печку зимой надо топить, воду таскать, ближайшая школа в двух автобусных остановках, а до языковой ему придётся добираться не меньше часа. С его-то здоровьем… Сергей прислонился к стене и вдруг рассмеялся: да он же сейчас рассуждает, как бабка Ярослава. Ищет трудности для себя и совсем не думает о нём. А что такое бытовые трудности по сравнению с тем, что его ждёт здесь?!

На крыльце к Сергею вдруг подошла Аля:

— Серёжа, ты сейчас куда?

— Я? — удивился он. — Не знаю… Может и никуда, всё равно к шести возвращаться.

— Тогда, может, пойдём ко мне? — вдруг предложила она. — Я близко живу. В первом же панельном микрорайоне.