Читать книгу "Пока ты веришь - Ирина Шевченко"

— Он изучает возможность замены больных органов у людей, — ответил мэтр Лленас. Тайной это не было, работы Алистера проводились с одобрения совета Академии при участии кафедры целительства. Хоть и странно, что профессор теормага взялся курировать подобный проект. — А какова была цена на тела?

Ранбаунг возмещения не требовал, но мэтру Дориану было интересно, сколько он задолжал другу за помощь.

Сумма оказалась значительной.

— Я не против поделиться знаниями, — вернулся к прерванной теме мэтр Закери, — но хотелось бы взамен получить что-то, помимо удовольствия от общения с вами.

— Что, например? — насторожился Дориан.

— До меня дошли слухи о некой охлаждающей машине. Работая со скоропортящимся материалом, я весьма заинтересован в подобном устройстве.

В итоге визит некроманта принес господину Лленасу больше выгоды, чем он рассчитывал. Во-первых, удалось заполнить лакуны в интересовавших его вопросах. А во-вторых, он получил заказ на сборку и установку холодильного шкафа, в котором — а он и не додумался! — хранить можно не только еду.

До этого дня Эби была уверена, что драконы существуют лишь в сказках. А сегодня сама увидела. Не жуткое чудовище, а милый такой, забавный.

— Ты не представляешь, Джек, как мне хотелось его погладить!

Джек не представлял. Вежливость ему настроили, а воображение — нет. Поэтому он только кивал вежливо, а Эби рассказывала, рассказывала, рассказывала…

Пока не разрыдалась, упав на твердую грудь механического кавалера, в которой что-то трещало и постукивало — видно, железное его сердце. Но железное сердце — не беда, у некоторых вот вообще сердца нет…

— Хорошо тебе, — всхлипывала она. — Безмозглый, бесчувственный. И я так хочу… И земляники. Есть не хочу, а земляники — страсть как…

Сезон как раз. Жила бы у деда в деревне, уже сто раз в лес сбегала бы. А в городе такой ягоды и не знали. Клубнику садовую продавали — но это не то. А еще за дядькиным домом шелковица росла. Пацаны ее чуть ли не с зелена обносили, но в прошлом году и Эби горстка ягодок досталась. А теперь — ничего. Земляника в деревне, шелковица в Освине, а у мэтра Дориана в саду только цветочки. Можно было бы господина Блэйна попросить принести чего-нибудь, но с ним даже разговаривать не хотелось.

— Надо же такое придумать, — жаловалась она на повара, размазывая слезы по пиджаку механического человека. — Ремнем меня…

— Надо же, — повторил с уверенностью Джек.

Девушка резко вскинула голову, и он, посмотрев, точнее, сделав вид, что смотрит в ее заплаканное лицо, выговорил:

— Ты красивая, когда улыбаешься. Не улыбаешься — не красивая.

И зачем-то ткнул ее пальцем в щеку, туда, где остался влажный след.

Эби хотела возмутиться, только что с ним, безмозглым, спорить?

Но обиделась.

Когда к дому шли и Джек по привычке розу сорвал, не взяла.

Эйдена Эби с утра не видела, а к обеду выяснилось, что и мэтр Дориан не в курсе, куда подевался господин Мерит.

— Он вообще выходил? — спросил он то ли у служанки, то ли у самого себя.

Девушка растерянно пожала плечами.

— Не ел? Не просил кофе или чая? И с Джеком ты занималась сама?

— Я думала, так надо.

Маг поглядел на нее, на жаркое, что она уже разложила по тарелкам, на пустой стул Эйдена…

— Поднимись к нему, — медленно выговорил он. — Спроси, спустится ли обедать.

Выйдя чинно из столовой, в коридоре Эби ускорила шаг, а по лестнице уже бегом бежала…

— Стучать…

Девушка застыла, не успев переступить порог зеленой спальни.

— …нужно.

Она послушно постучала в уже распахнутую дверь.

— До того, как входишь.

— Господин Дориан просил узнать, спуститесь ли вы к обеду, — выпалила Эби скороговоркой, одновременно и радуясь, что вот он, сидит в кресле с книжкой, может, и не совсем здоровый, но уж точно живой, и злясь на него за свой испуг.

— Как думаешь, — спросил Эйден, — он существует?

— Мэтр Дориан? — переспросила она. — Мне кажется, что да.

Мужчина слабо улыбнулся, но тут же сделался вновь серьезен.

— Он, — указал взглядом на люстру. — Творец.

— Существует, — ответила девушка уверенно.

— Откуда ты знаешь?

— Мы же есть? Значит, есть и тот, кто нас создал.

— Логично, — согласился Эйден, поразмыслив. — Творец — тот, кто творит. А почему люди вдруг решили, что после сотворения он должен еще и заботиться о них?

— Ну-у… Вот господин Дориан, например, сделал Джека. Ему же будет жаль, если с ним что-то случится, да?

— Пока он ему не надоест. А когда надоест, разберет по винтикам.

Эби не хотелось, чтобы Джека разбирали по винтикам, но сейчас ее беспокоило совсем не это.

— Давайте я его позову, и он вам сам расскажет? — предложила она. — И про Джека, и про Творца. Он — человек ученый, а я… я уже год в храм не хожу, после того, как у меня там кошелек украли…

Дядька орал тогда. Обвинял, будто она деньги припрятала, а про покражу соврала. А деньги-то ей на обувку были — так и ходила чуть ли не до снегопадов в легких ботинках.

— Не зови, — покачал головой Эйден. — Сам сейчас спущусь.

Но не спустился.

Эби передала его слова хозяину, а потом прислушивалась с кухни. Минуту, две, три… После мэтру Дориану надоело ждать, и он пошел наверх. И сразу же зазвонил колокольчик.

Девушка помчалась на второй этаж, но выглянувший из комнаты Эйдена маг завернул ее еще на лестнице: потребовал чистых салфеток и какой-нибудь таз. Эби дала тот, в котором плескался золотой дракончик. Подумала, что это как-то поможет…

А через час по звонку забрала от закрытой двери ворох перепачканных кровью тряпок и этот таз, с растекшейся по дну багровой жижей.

Больше господин Дориан ничего не просил, но просидел у Эйдена до самого вечера.

А Эби — на лестнице, прямо на ступеньках, на случай, если ее все-таки позовут…

Адалинда планировала провести день, изображая перед прислугой добропорядочную жену и хозяйку дома, а вечером представление должно было продолжиться в салоне госпожи Дригген. Но чувства говорили, что она нужна в другом месте.

Не обманули.

Красные, давно забывшие о сне глаза. Рассеянный поцелуй. Вымученная улыбка.

— Дориан, ты совсем себя не жалеешь. Нельзя так!

Она застала мэтра в лаборатории, и неизвестно, сколько дней подряд он провел там.

— Нет, это не работа. — Он выглядел совершенно обессиленным. — Работа стала. Я даже пытался записывать…