Читать книгу "Тень Ирода - Чингиз Абдуллаев"

— Ну и что? Можно подумать, ты впервые об этом слышишь.У нас таких случаев сколько угодно. Милиция ищет по своим каналам, а мыработаем по своим.

— О чем вы с ним говорили?

— Этого я тебе не скажу. Извини, старик, сам долженпонимать. Разговоры с агентом пересказу не подлежат!

— Говори! — закричал Славин.

— Чего ты орешь? — обиделся Рогожин. — Пришелночью и еще орет. Не кричи, разбудишь детей.

— О чем вы с ним говорили? — снова спросилподполковник.

Рогожин посмотрел на него.

— Может, ты мне объяснишь, что произошло?

— У нас есть подозрение, что он принимал участие вочень грязной операции. Понимаешь, Матвей, в очень грязной.

— Может быть, — пожал плечами Рогожин. — Онтакой был сукин сын.

— Так о чем вы с ним говорили?

— О его людях. Мне нужны были несколько человек, и онназвал мне фамилии.

— Какие люди? — спросил Славин.

— Слушай, хватит! Это просто нечестно, —разозлился наконец и Рогожин. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я не имеюправа тебе все рассказывать. Завтра обратишься по форме в наш отдел, и тебевыдадут информацию, которую можно читать. Спокойной ночи!

Он хотел подняться, но Славин его удержал.

— Подожди. Завтра будет поздно. Я тебе назову несколькофамилий сам. И ты только кивни. Они или нет. Халаев, Мещеряков, Исаев. Они? Ятебя спрашиваю — они?

— Господи, — покачал головой Рогожин, — ну инастырный ты, Славин. Черт с тобой. Они. Они.

— О чем вы говорили, Матвей? — печальным голосомспросил подполковник. — Один раз в жизни поверь мне, что это оченьсерьезно. Речь идет о гораздо более важных вещах, чем наша с тобой дурацкаясекретность.

— Мы почти не говорили, — выдавил после долгогомолчания Рогожин. — Просто он назвал мне несколько фамилий. А я сказалему, где он встретится с нашим представителем. Вот и все. Тебя устраивает такойответ?

— И эти фамилии ты потом передал нашемупредставителю, — понял Славин, — который и встретился с рецидивистомЛысым. Кто это был?

— Ну, знаешь, — поднялся Рогожин, — я и такрассказал тебе больше, чем нужно. Все. Спокойной ночи.

Славин поднялся следом и, глядя в глаза офицеру, сказал:

— Неужели ты ничего не понимаешь? От тебя сейчас,может, зависят десятки или сотни жизней людей. Мне нужно знать, с кем он долженбыл встретиться?

— Я не могу, — прошептал Рогожин, — ну поймиты, черт упрямый, я не имею права.

— Одевайся, — вдруг сказал Славин.

— С ума сошел! Я иду спать.

— Одевайся! — громче сказал подполковник. — Ятебя арестовываю. Прямо сейчас, здесь. За должностное преступление.

— Совсем одурел, — покачал головой Рогожин. —Иди проспись.

— Без тебя я никуда не уйду, — твердо сказал Сла-,вин. — Или ты мне скажешь, с кем должен был встретиться Игорь Лысый. Уменя внизу — в машине — вся моя группа. Можешь посмотреть с балкона. Мы штурмомвозьмем твою квартиру и разбудим всех соседей. Весь дом, весь квартал.

— Что с тобой случилось? — испугалсяРогожин. — Может, ты пьяный?

— Мне нужно имя этого человека, — упрямо бубнилСлавин, — и я не уйду, пока ты мне его не назовешь. Обещаю, никто, кромеменя и моих ребят, не будет знать об этом.

— Может, мне вообще наняться к вам информатора? — злоспросил Рогожин. — Из-за тебя сегодня спать уже не смогу.

— Матвей, что там происходит? — послышался женскийголос из спальни.

— Ничего, ничего, все в порядке. Это ко мне, —крикнул Рогожин. — Доорался, — упрекнул он незваного гостя, —уже всех разбудил.

— Имя, — как заклинание, повторял Славин, —мне нужно имя.

Рогожин потер лицо. Потом посмотрел в глаза подполковнику.

— Ты можешь дать слово офицера, что это действительнонеобходимо?

— Это очень важно, Матвей, — сурово сказалСлавин. — Даю слово офицера. Клянусь тебе своей честью. Своей совестью.Чем хочешь, наконец.

Рогожин молчал. Потом наконец решился.

— Он встречался с Мамонтовым, — сказал Матвей.Славин закрыл глаза, словно его оглушили дубиной. Егор Мамонтов былруководителем специальной группы особой инспекции Федеральной службыбезопасности России. Теперь все вставало на свои места. И эта слежка, и эти«жучки», и эти машины, следившие за ним. И даже смерть самого Игоря Лысого. Ичеченца Хаджи Абдуллы.

— Что с тобой? — услышал он взволнованный голосРогожина. — Тебе плохо?

— Спасибо, — сказал Славин, выходя из квартиры.Внизу ждали его товарищи. Он сел в машину, проверил включение скеллера инегромко сказал:

— Игорь Лысый встречался месяц назад с Рогожиным. Иназвал ему эти фамилии. Для Мамонтова. С которым тоже встречался.

В глаза своим сотрудникам он не смотрел. Просто не хотелвыдавать своего волнения. Был третий час ночи. В пятистах метрах от них стоялачерная «Волга», в которой сидело еще трое неизвестных.

18

В этот день подполковник Славин, проснувшись, вспомнил, чтодо назначенного числа осталось всего четыре дня.

В этот день Дронго проснулся с неясным ощущением вины, словноон чувствовал себя ответственным за все происходящее с группой ВладимираСлавина.

В этот день майор Орловский проснулся раньше обычного идолго лежал, глядя в потолок.

В этот день… Словом, в этот день было прекрасное весеннееутро, солнце, наконец показавшееся из-за туч, гулявших над городом в последнююнеделю. В этот день все обещало быть прекрасным. Но для одного из проснувшихсяэтот день стал последним днем в его жизни.

В девять часов утра, несмотря на вчерашние ночные визиты,все члены группы Славина собрались вместе. Технический отдел уже отобралскеллеры, якобы мешавшие сотрудникам в соседних кабинетах нормальнофункционировать. Но докладная записка Светловой от имени всей группы былаготова. Она еще не знала о случившемся вчера, и, по единодушному мнениюсотрудников, решено было пока не вписывать этих сообщений в докладную.Подполковник намеревался лично поговорить с полковником Мамонтовым.

Он записался на прием к заместителю директора ФСБ,курирующему их вопросы, и теперь терпеливо ждал, когда наконец его позовут. Поего предложению Агаев поехал в милицию еще раз посмотреть все документы,связанные со смертью Игоря Лысого, и заодно проверить все обстоятельства смертичеченского «авторитета», погибшего так вовремя и потому не сумевшего стать важнымсвидетелем. Орловскому было приказано найти Семена Исаева, который и долженбыл, по запискам Лысого, отличиться двадцать третьего числа.