Читать книгу "Лысая голова и трезвый ум - Сергей Костин"

Быстро догоняю напарника. Во-первых, мне необходимо прикрытие. А во-вторых, я без оружия, если не считать стариковского фонаря в сетке.

Скользим тенью, делаем короткие остановки для визуального осмотра местности. Но нас никто не встречает, никто не ждет и никому мы, вообще, не нужны.

Идти через калитку не решаемся. Баобабова разгибает толстые прутья ограды и протискивается первой.

У склепа странное запустенье. Не растет трава, парочка сухих, без единого листка дерева. Даже птицы здесь не гадят, не говоря уже о том, чтобы петь.

Подкрадываемся к железным дверям склепа. Лишний раз убеждаюсь, что Машка права. Петли дверей, ведущих в склеп, смазаны маслянистым составом красного цвета. Готов спорить на что угодно, что в данном случае это на сто процентов не томатный сок.

Мария дергает головой, спрашивая, зайдем, или подождем здесь?

Заглядываю в узкую щель дверей. Темно. И пахнет как-то странно. Не мусорным ведром, простоявшим неделю без выноски. Свеженьким пахнет. Маслянистым железом. Вот так.

Переворачиваю ладонь вниз, выставляю два пальца и быстро шевелю двумя пальцами. Если Машка не дура, а она далеко не такая, то поймет, что я предлагаю быстро-быстро забежать внутрь склепа, перестрелять в случае необходимости всех сопротивляющихся и с честью завершить эту трудную, можно даже сказать нечеловеческую, операцию.

Баобабова разворачивается и готовится с низкого старта быстро-быстро покинуть как территорию склепа, так и территорию кладбища.

Приходится допрыгивать до ее воротника и насильно объяснять, что требуется от прапорщика Баобабовой. С третьей попытки Мария понимает, что вырваться на волю в ее положении невозможно. Молодые лейтенанты бывают порой такими прилипчивыми.

На правах старшего по группе пропускаю Баобабову вперед. Это необходимость. Коллега подготовлена лучше, имеет большой опыт в проведении подобных операций, да и крупнее телом. Если что, есть где спрятаться.

Внутри склепа фонарь в сетке неожиданно загорается ярким пламенем. Вспоминаю добрым словом странного дедушку, указавшего дорогу и убежавшего без благодарностей. Таких сознательных граждан побольше, и мир стал бы безопасней.

Крутые ступени ведут вниз. Нет ни сырости, ни паутины, ни пыли. Потолок чистый, без обгоревших спичек. Запах тоже в норме. Стены серые, но без порочащих надписей. Все чисто, как после субботника. Аж тошно.

В России так не положено. Что мы, не люди, что ли, в такой чистоте жить? Вытаскиваю из кармана конфетные фантики и раскидываю по ступеням. Здесь был молодой старший лейтенант Пономарев и привел все в соответствие. Жаль, ничего острого нет. Обидно такие стены голыми оставлять.

— Стой! Кто идет?

Неожиданно. Смело. Сплошное новаторство.

Из стены всовывается волосатая рука и кривым ногтем тычет в бронежилет Баобабовой.

— Пароль?

Я привычно лезу в нагрудный карман за удостоверением, внутренним чутьем понимая, что корочками в данном месте не дело не закончится. Рука, хоть и волосатая, но без глаз. А пароля ни я, ни Машка не знает.

Зато Машка знает приемы рукопашного боя. Делает резкий шаг вперед, хватается руками за волосатую конечность, укладывает ее на плечо и с силой дергает к полу.

Кусок стены вместе с ручищей отваливается с первоначального места, падет под ноги. Волосатая лапа грозит пальцем:

— Стрелять буду негодники…, — и тает исключительно на глазах.

Баобабова презрительно три раза плюет в то место, откуда только что интересовались паролем, а я, на всякий случай спрашиваю:

— Маш, а у тебя крестик есть?

У нее есть, а я завистливо вздыхаю. Иногда и молодым лейтенантам из особого отдела «Пи» нужно носить на работу кресты.

— Не нравится мне все это. Непорядочно здесь, — вот-вот, и у Марии чувства странные появились. Значит, не я один такой впечатлительный. — Сначала старики исчезающие, потом руки мохнатые. Чего ждать еще? Не привыкла я, Лесик, к подобным штучкам. Человек должен бороться с людьми, а не с излишней волосатостью.

Эх, Маша, Маша! Если назначили тебя работать в секретный отдел «Пи», то надо тебе приготовиться к встрече с различными странностями. Сердце мне подсказывает, что это только цветочки. Я, например, уже ничему не удивляюсь после встречи с инопланетными существами.

Это я про себя думаю. Но Марии ни слова. Зачем расстраивать слабое существо. Баобабову успокаивать надо, а не нервы портить. Так, а где у меня в запасном карманчике валидол?

Короткий коридор заканчивается небольшим помещением. Словно попадаем в совершенно другой мир. Одинокая лампочка под потолком еле-еле накалена. Поднимаю над головой фонарь. Как знал, что пригодится.

— Могилка! — с каким-то непонятным мне умилением восклицает Баобабова, которой вещественные доказательства смерти ближе, чем иллюзорные руки вылезающие из стен.

В центре комнатки, права Баобабова, качается на ржавых цепях хрустальный гроб. Может, конечно, и не хрустальный, но из прозрачного материала. А в гробе валяется, к моему сожалению, серенький невзрачный трупик, мумифицированный за давностью лет. Без нижней челюсти, в паутине, с голыми пятками. На макушке черепа простенькая корона.

— Лесик! Да это же как из сказки ! Ну, та дура, которая яблоки немытые ела.

Меня не волнуют трупы, не соблюдавшие правила гигиены. Меня волнует другое. К чему привели наши поиски? А привели они, смешно сказать, к гробу, на который не хватило нормальных досок. Не то мы искали.

Обхожу по периметру стены. Липецкая кладка на яичных желтках. Вечная. Несколько ржавых подсвечников, с остатками застывшего воска. Трухлявая кучка одежды на полу. Осторожно, боясь разнести все прах и пыль, ковыряюсь пальцем в лоскутках. На изнанке, предположительно нательной рубашки, льняная бирка с инициалами « К-ч Е». Над кучкой одежды в стену вмурованы оленьи рога.

Философские размышления о разыгравшейся здесь трагедии оставляю при себе.

Пока Баобабова топчется у гроба хрустально и пытается стащить с черепа продолжаю осмотр.

Пыльный, во всю стену ковер ручной работы. Группа всадников с длинными носами на черных скакунах гонятся за беспомощно оглядывающимся назад полным человеком с длинной бородой и котелком в руке. Ржут кони и преследователи. Летит из-под копыт земля. Вот-вот догонят. Вот-вот засекут. Гонка длиною в вечность.

Мысли о бесконечности времени навевают грусть. Вот так же и мы с Баобабовой: — Маша! Оставила бы ты труп в покое! — Мечемся, гоняемся за призраками. Засады устраиваем, в склепы спускаемся. А вместо преступника находим следы тысячелетней трагедии. Такими темпами медаль не заработаешь.

Со злости пинаю гобелен носком. Трухлявый материал трещит слабыми нитками и рвется. Жаль, мне бы в квартиру на стенку ковер не помешал.

Но что это?