Читать книгу "Последняя битва - Роберт Энтони Сальваторе"

Однако в свете происходящего — все эти жестокие, ужасающие сцены и несмолкающие крики боли — второй голос не оставлял молодого короля в покое, снова и снова призывая обдумать, правильный ли он сделал выбор.

Эта борьба продолжалась без перевеса в ту или иную сторону. И потом внезапно с поразительной ясностью и определенностью в «разговор» вклинился третий голос.

— Ты выше всех. — Садья положила руку на плечо Эйдриану. — Перед тобой путь славы и величия! Не позволяй жалости увести себя в сторону! Все эти люди, и жители Палмариса, и твои солдаты, уже давно мертвы! Они были мертвецами большую часть своей жизни, хотя и не понимали этого!

Услышав слова певицы, Эйдриан, пришпорив Дара, поскакал вперед, выхватив Ураган, украшенный магическими драгоценными камнями меч.

И всадника, и коня окружило бело-голубое мерцание, а потом их обоих поглотила внезапная огненная вспышка. Она быстро рассеялась, но молодой король верхом на Даре продолжал скакать, по-прежнему охваченный защитным магическим мерцанием.

Епископ Браумин, как и все остальные, защитники и нападающие, не мог не заметить, что в бой вступил Эйдриан Будабрас. У него мелькнула мысль крикнуть лучникам и монахам с магическими камнями, чтобы они сосредоточились на этой единственной цели. В конце концов, если Эйдриан погибнет, разве все происходящее не утратит какой-либо смысл?

Однако прежде, чем он успел открыть рот — а многие стрелы и без его особых указаний уже летели в сторону Эйдриана, — Браумин Херд почувствовал странное ощущение, нечто вроде жужжания в голове.

Немало сбитый с толку, епископ все же поднял руку с зажатым в ней графитом и вытянул ее в сторону Эйдриана, собираясь направить в него удар молнии.

Но не смог этого сделать, внезапно утратив связь с камнем под воздействием этого жужжания в голове.

Он посмотрел на Эйдриана. Молодой человек, заявляющий о своих правах на престол, гарцевал на вороном коне чуть позади столпившихся у ворот солдат, высоко вскинув меч.

Браумин все понял. В рукоятку меча был вправлен солнечный камень, обладающий свойством гасить любые магические силы, и Эйдриан сейчас использовал его. Епископу уже приходилось встречаться с подобным, но больше всего его поразило, что эта противостоящая действиям магических камней волна была направлена не против него лично, а воздействовала на всю стену Палмариса! Лишив братьев возможности использовать силу магических камней, молодой человек тем самым лишил защитников их самого главного преимущества перед лицом огромной армии.

— Невероятно… — пробормотал Браумин Херд.

Пробежав взглядом по лицам братьев, он увидел, что все они в недоумении смотрят на камни, не понимая, что с ними произошло.

Без поддержки магии перевес достаточно быстро оказался на стороне нападающих. Солдаты изменили тактику. Они больше не пытались разбить ворота, а вместо этого перестроились, образовав с десяток каре, в центре которых разместились лучники, а по краям те, кто защищал их большими щитами. В результате град обрушившихся на стены стрел стал заметно плотнее.

К тому же магия по-прежнему бездействовала. Еще один монах, видимо так и не поняв, что происходит, спрыгнул со стены с рубином в руке, намереваясь последовать примеру сгоревшего собрата. Он с трудом, шатаясь, поднялся на ноги, но огненный шар с его руки так и не сорвался.

Монах все еще стоял, недоуменно сжимая в руке камень и взывая к его магии, когда конные гвардейцы навалились на него и втоптали в землю.

— Невероятно… — снова пробормотал Браумин и перевел взгляд на Эйдриана, сына Джилсепони.

А ведь она предупреждала, что Эйдриан обладает невероятной силой во владении магическими камнями — силой, многократно превосходящей ее собственные способности.

Как будто прочтя мысли епископа, молодой король посмотрел на него, и на губах его появилась кривая улыбка.

И тут же, совершенно неожиданно, опустил меч, направив его в сторону городских ворот. Жужжание в голове Браумина стихло, но прежде, чем он хотя бы успел осознать этот факт, из сверкающего лезвия изумительного, сработанного эльфами меча вырвалась ослепительная молния и ударила в ворота Палмариса.

Металл под воздействием немыслимого жара потек, и в мгновение ока огромные городские ворота превратились в груду дымящихся обломков.

Браумин Херд от ужаса широко распахнул глаза.

Бригада Непобедимых пошла в атаку на город.

Защитники его бросились кто куда в поисках укрытия.

И в довершение всего, лишая их всякой возможности оказать сопротивление, король Эйдриан снова привел в действие антимагию солнечного камня.

Епископ Браумин стоял перед сторожкой у ворот аббатства Сент-Прешес, глядя на центральную площадь Палмариса, сейчас запруженную солдатами Урсала. Сражение продолжалось, с отдельными очагами сопротивления, весь день и всю ночь, но сейчас, на утро следующего дня, в городе снова все успокоилось.

Браумин Херд вполне мог представить себе, сколько народу погибло. Доходили слухи, что солдаты Урсала особенно беспощадно расправляются со смуглокожими бехренцами. Епископ чувствовал себя виноватым за то, что вместе с уцелевшими братьями отступил в аббатство. Надо было остаться среди людей и вместе с ними пасть на улицах города, сражаясь до конца.

Нет, поступить так было нельзя, напомнил себе Браумин. Когда ворота были разбиты и солдаты ворвались в город, главное сражение закончилось и исход всего последующего был также предрешен. Даже если бы весь город вооружился и попытался дать отпор солдатам и Непобедимым, это привело бы лишь к тому, что мужчины, женщины и дети оказались бы вырезаны до единого. Предчувствуя возможность такого развития событий, епископ заранее предупредил жителей, что, если захватчики ворвутся в город, следует прекратить сопротивление и разойтись по домам.

Сражение, как и предполагал Херд, быстро докатилось до ворот аббатства. Хотя он надеялся, что упорное сопротивление дорого обойдется нападающим. И надеялся также нанести мощный разрушительный удар по амбициям молодого узурпатора.

Однако теперь, когда солдаты наконец замкнули кольцо вокруг аббатства и оказались в пределах досягаемости, действие солнечного камня разрушило все планы епископа дать им достойный отпор с помощью магии. Стащив артиллерийские орудия со стен Палмариса, нападавшие расставили их в углах площади.

Епископ вздрогнул, когда первый залп обрушился на стены аббатства, и посмотрел на Эйдриана, непоколебимо застывшего посреди площади с поднятым мечом. А потом он посмотрел на стоящего рядом с королем Маркало Де'Уннеро, и тот ответил Браумину пылающим от ярости взглядом.

— Браумин всегда отличался невероятным упрямством, — заметил Де'Уннеро, обращаясь к Эйдриану и Каласу под звуки продолжающегося обстрела аббатства Сент-Прешес. — Он не сдастся по доброй воле, предпочитая умереть за свое дело. Точно так он себя вел, когда бок о бок с Элбрайном, твоим отцом, сражался с отцом-настоятелем Марквортом.