Читать книгу "Ревность волхвов - Анна и Сергей Литвиновы"

— Господи, а Панайот тут при чем?

— Скажите мне: кто это? — еще раз настойчиво спросила Леся.

Настя отмахнулась:

— Человек из моего далекого, очень далекого прошлого. Не понимаю, почему вдруг вы о нем спросили? Да откуда вы вообще о нем узнали?

— Потому, что он — здесь. Перед Новым годом ваш муж виделся с ним.

— Вот как? Виделся? — Настя усмехнулась и покачала головой. — Каких только встреч не бывает…

— Что вас связывало с этим Панайотом?

— Да почему вы об этом спрашиваете?

— Да потому хотя бы, что разговор вашего мужа с ним носил не мирный, далеко не мирный характер.

— Все-то вы, Леся, замечаете, все-то слышите, — вздохнула Сухарова, и непонятно было, чего больше прозвучало в ее словах: похвалы или осуждения. — Знаете, когда-то, очень давно, я была знакома с Панайотом. Мы с ним встречались. Я тогда еще не была замужем, но Вадик… Он уже присутствовал в моей жизни. А потом… Потом Вадим вышел на первое место, ну а Панайот пропал, из моей судьбы, во всяком случае. Банальный треугольник. Давний, очень давний…

— Может быть, нынче Панайоту пришло в голову отомстить? Убрать с дороги более удачливого соперника?

Анастасия грустно усмехнулась:

— Спустя… сколько же лет назад это было?.. Ого, четырнадцать или пятнадцать… Не думаю… Это совсем не похоже на Панайота…

— Не похоже — почему? — тут же спросила Леся, и я подивился ее цепкости и еще подумал, что, если подобная девушка вдруг станет женой, с ней будет трудно: ничего от нее не скроешь.

— Ну, Панайот… — вздохнула Сухарова, и ее глаза заволокла легкая дымка воспоминаний, кажется, приятных. — Он деловой, умный… Все шаги просчитывает на двадцать ходов… Какой ему, скажите, толк мстить Вадиму? Спустя пятнадцать лет тем более… Он очень рассудочный и очень богатый, этот Панайот…

— А откуда вы знаете, что он очень богат? — опять ухватилась за слова собеседницы молодая сыщица.

— Так ведь уже тогда, много лет назад, он был человеком небедным… Он здесь — значит, с тех пор его по меньшей мере не убили… — Настя слегка улыбнулась. — А раз он живой — значит, разбогател еще больше.

— А почему вы думаете, что его должны были убить? — незамедлительно последовал Лесин вопрос.

— Да потому что в девяностые многих бизнесменов убивали. Слишком многих.

— А каким он бизнесом занимался?

— Ну, чем Панайот занимался пятнадцать лет назад, я и тогда не знала… — протянула Настя, и по ее лицу я понял, что она лукавит. Знает она, все знает. — А что творит сейчас, тем паче не ведаю… Повторяю: все эти пятнадцать лет мы с ним не виделись, как не виделись здесь и сейчас.

— А вы хотели бы? — в лоб спросила девушка.

— Н-ну, это могло быть любопытно… Но я не горю желанием.

— У вашего мужа был с ним какой-то совместный бизнес?

— Нет, — категорически покачала головой Сухарова. — Я уверена, что нет.

— Уверены? Почему? — незамедлительно переспросила Леся.

— Они совершенно разные люди, — безапелляционно произнесла Настя. — Совершенно.

Несмотря на то что рассказ вдовы нисколько не противоречил разговору между Вадимом и Панайотом, подслушанному нами в баре, мне показалось, что женщина с нами далеко не откровенна — о чем и сделал соответствующую пометку в блокноте.

— О’кей, — проговорила Леся, — значит, вы абсолютно уверены, что к убийству вашего мужа Панайот не причастен?

— Не понимаю, зачем ему это могло понадобиться, — развела руками Настя.

В ванной перестала плескаться вода, затем зажужжал фен — Женя Горелова заканчивала водные процедуры.

— Ладно, тогда позвольте вопрос о другом человеке, — Леся оставалась безукоризненно вежлива.

Я не большой знаток психологии допроса, однако интуитивно мне показалось, что Леся ведет игру правильно: вопрос следовал за вопросом, на разные темы и безо всяких пауз.

— Меня интересует бухгалтер Иннокентий. Ваш муж говорил вам, что он имеет к нему серьезные претензии?

Сухарова выглядела удивленной.

— Претензии? К Кеше? В первый раз слышу. — Мне показалось, что изумление Насти не наигранно.

— Может быть, Вадим был недоволен работой Саши?

— Тоже никогда не слышала. А что случилось?

— Кажется, кто-то из них, Иннокентий или Александр, химичили с финансами фирмы. А может, они оба, на пару. Вы вправду об этом ничего не знали?

— Да? Ничего. А в чем там дело было?

— Ну, — ускользнула от ответа Леся, — я человек тут совершенно посторонний, поэтому никаких деталей не знаю. Спросите у Пети, может, он в курсе. Или поговорите с ними обоими, Иннокентием и Сашей.

Из ванны вышла Женя. Остановилась на пороге, держась за притолоку, тяжело дыша. Она была в одном халате, нога от лодыжки до колена замотана эластичным бинтом. Наш разговор с Настей сам собой повис в воздухе, а я снова, как истый джентльмен, спросил молодую женщину: «Вам помочь?» — будучи уверен, что она опять откажется. Однако девушка неожиданно сказала: «Да, Ваня, помогите, пожалуйста». Я встал и подскочил к ней. Женя оперлась на меня всем своим весом. Я обхватил ее за талию. Под халатиком у нее ничего не было, и тело было упругим и совсем молодым. Девушка обвила меня рукой за плечо. «Откантуйте меня в спальню», — со смущенной улыбкой, относящейся к своей немощи, попросила она. На трех ногах, тесно прижавшись, мы поковыляли в сторону спальни Гореловых — и тут я заметил, каким взглядом провожает меня Леся. В ее глазах — я уверен! — полыхала ревность!

Какая прелесть! Значит, она такая же, как все женщины! (А ведь наблюдая, как она ловко ведет следствие, я и думать не мог о том, что ей тоже присущи маленькие женские слабости.) Значит, и Леся не терпит, когда принадлежащий ей (вроде бы) безраздельно мужчина начинает уплывать из рук. Что ж, на этом нужно сыграть. Берегись, госпожа следователь, теперь я знаю твое слабое место!

Мы с Гореловой дошли до спальни, и я, нарочно понизив голос, чтобы он звучал сексуальней, проворковал:

— Может, вас уложить в постель?

— Нет, благодарю, Ваня, — улыбнулась она, — дальше я сама. Спасибо.

Мы расцепились, и я вернулся к столу. «Интересно, — мелькнуло у меня, — как вести допрос, если каждое слово будет слышно в спальне у Жени — звукоизоляции-то тут никакой». Настя, видимо, тоже подумала об этом, потому что сама предложила:

— Давайте, может, перейдем в другой дом? Или, может, просто пройдемся?

— С удовольствием, — Леся поднялась.

Мы все трое оделись и распрощались с Гореловой. Она лежала навзничь на супружеской кровати, положив больную ногу на спинку, и читала новый роман Варгаса Льосы.