Читать книгу "Званый ужин в английском стиле - Валерия Вербинина"

— Не понимаю, к чему вы ведете? — Графиня все-таки начала сердиться. — Кажется, мы говорили о Беренделли. Так при чем тут Сорокин?

Амалия усмехнулась.

— То дело наделало много шуму. Потому что, к примеру, предсмертной записки найдено не было, и полиция сомневалась, можно ли квалифицировать произошедшее как самоубийство. — Баронесса сделала короткую паузу. Показалось ли ей или в лице Элен и впрямь мелькнуло нечто, похожее на страх? — А что, если никакого самоубийства не было? Что, если вы убили Сорокина, а всем остальным внушили, будто он сам наложил на себя руки?

— Вздор! — выкрикнула графиня, теряя самообладание. — Вы говорите вздор!

— У него не было никого, кроме матери, а мать настаивала, что он никогда бы не пошел на такой страшный грех! — воскликнула Амалия. — Но тогда вы сумели отвести от себя подозрения, а несколько часов назад выяснилось, что еще один человек знает вашу тайну. Он прочел ее по вашей руке, когда вы пришли к нему. Он понял, что вы — убийца!

— Нет!

— Тогда почему у вас было такое лицо, когда вы вышли от него? Вы ведь так хотели узнать свое будущее! Вы даже отправились к нему самой первой! Что он вам сказал?

— Беренделли глупец! Не мог даже предвидеть свою собственную смерть! — зло бросила графиня. Затем подняла голову и заставила себя улыбнуться. — Хотите знать, что он мне сказал? О, наш маэстро был в ударе! Ни от кого на свете я не слышала столько оскорблений! Исключая, пожалуй, вас. Он сообщил мне, что я скоро умру. Что все близкие забудут меня еще до того, как мое тело опустят в могилу! Заявил, — глаза графини метали молнии, губы дрожали, — что человек, которого я люблю, женится почти сразу после моей смерти. Он сказал… сказал… что не пройдет и полгода после смерти того жалкого художника, как я с ним встречусь. Вот что мне предсказал, этот хваленый маэстро Беренделли, и вот почему я не испытывала никакого восторга, когда вышла от него!

Билли у двери беспокойно шевельнулся и метнул на Амалию вопросительный взгляд. Вряд ли американец понимал по-русски — просто, наверное, о многом догадывался по интонациям. Графиня умолкла, в глазах ее стояли злые слезы.

— И все? — спокойно спросила Амалия.

— Да, все!

— Мне казалось, полгода уже прошли, — заметила Амалия. — Так что маэстро Беренделли ошибся.

Нет, на сей раз в лице графини и в самом деле мелькнул неподдельный страх. «Неужели она верит всей этой чуши?» — с некоторым удивлением подумала баронесса Корф.

— Три дня, — сдавленно прошептала графиня. — До полугода осталось три дня.

Амалия пожала плечами.

— Вы не похожи на умирающую, Елена Николаевна.

— Да. Но я боюсь.

— Судя по тому, что Беренделли был не в ладах со своей собственной судьбой, я бы не советовала доверять его предсказаниям по части чужих судеб, — по возможности мягко произнесла баронесса. Графиня Толстая была ей вовсе не симпатична, как раз наоборот, но все же Амалия считала своим долгом успокоить ее.

— И все же я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, когда эти проклятые три дня наконец пройдут, — усмехнулась прекрасная Элен.

Амалия не стала спорить.

— Скажите, Елена Николаевна, куда вы выходили, когда ваш друг Никита Преображенский аккомпанировал Варваре Мезенцевой?

— Я никуда не выходила, — сухо ответила графиня.

— Бесполезно лгать, Елена Николаевна. Вас видели.

— Конечно, видели, — тотчас же пошла на попятную Элен. — Анна Владимировна, верно? Она встретила меня у двери, когда я возвращалась. Совершенно невыносимая особа.

— Так куда вы выходили?

— Боюсь, вы меня не поймете, — усмехнулась графиня. — После предсказаний маэстро мне сделалось совсем не по себе. Я чуть было не расплакалась при всех! А так… Я дошла до ванной комнаты и там… вытерла глаза. И мне стало легче.

— Понятно. Скажите, графиня, у вас есть платок?

— Платок? — в некотором удивлении переспросила та.

— Да. Не могли бы вы показать его нам?

Платок графини Толстой оказался великолепным расшитым изделием, украшенным кружевами и пышной монограммой. Амалия, выразительно взглянув на Билли, вернула его хозяйке.

— Благодарю вас, Елена Николаевна. Скажите еще вот что: когда убийство уже было обнаружено и все сидели в гостиной, кто выходил из нее? В курительную комнату, например, или куда-нибудь еще.

— Трудно сказать… — Графиня повела своими великолепными плечами. — Например, я выходила поправить кое-что в платье. Иван Андреевич, кажется, выходил, кто-то из мужчин отправлялся курить. Но я, честно говоря, не следила.

— Благодарю вас, — кивнула Амалия. — Можете идти.

Графиня сложила веер и двинулась к выходу, но у самого порога остановилась.

— На вашем месте, — высокомерно проговорила она, — я бы для начала поинтересовалась, почему хозяина дома вместе с его начальником перевели в Петербург. Обещаю вам, вы не будете разочарованы.

И женщина, ослепительно улыбнувшись Билли, вышла из комнаты.

Глава 16 Обрывки

— Ну, что скажете? — спросил Билли, как только роковая Элен скрылась из виду. — Не она?

Амалия поморщилась.

— По крайней мере, непохоже. Да и объяснения ее звучат вполне логично. Хиромант сделал ей предсказание, которое ее расстроило, и она вышла немного поплакать. Да и платок не ее.

— А может быть, все-таки она убила художника? — внезапно спросил Билли. — Чтобы застрелить человека, многого не надо, знаете ли.

— И то, что рядом с Сорокиным не было записки, меня настораживает, — задумчиво согласилась Амалия, но тут же осеклась. — Послушай, братец, с каких пор ты говоришь по-русски? Как ты понял, что именно она мне рассказала?

— Я по-русски не говорю, — важно поправил ее Билли. — Я только понимаю.

И он с торжеством поглядел на Амалию, которая покачала головой и невольно улыбнулась.

— Ну хорошо. Вот что мне интересно: Беренделли всем говорил такие неприятные вещи, как графине Толстой, или только ей не повезло с предсказанием будущего? Потому что я сейчас вспомнила о том короле…

— Каком еще короле? — насупился Билли.

— По-моему, то был Людовик IX, — снова став задумчивой, продолжала Амалия. — Предсказатели его сильно боялись. Понимаешь, если ему не нравилось, что ему предрекали, то он просто приказывал казнить предсказателя, и дело с концом. Считал, что достаточно отрубить человеку голову, чтобы его пророчество не сбылось.

— И правильно, — кровожадно одобрил Билли. — Нечего нести всякую чушь да еще драть за нее деньги. — Тут он остановился. — А какое отношение король имеет к нашему делу?