Читать книгу "Детонатор для секс-бомбы - Дарья Калинина"

– А что это вы такие бледные? – внезапно поинтересовалась у девушек мать Вадика, закончив как раз на половине фразы красочное описание того, как она будет раздирать этого мерзавца или мерзавку на маленькие – маленькие кусочки.

– Душно что-то, – пробормотала Мариша.

– Да, это вы правы, – согласилась с ней мать Вадика, и тут раздался долгожданный звук открывающейся входной двери.

– Кто-то пришел! – воскликнула Мариша и на скорости реактивного истребителя метнулась в прихожую.

Дуня последовала за ней.

– Вы куда? – удивилась Наталья Дормидонтовна, но подруг уже и след простыл.

Отодвинув с дороги обалдевшую Катьку, притащившую с собой в каждой руке по два огромных пакета из «Пятерочки», они вылетели в дверь. По всей видимости, это была посылка для голодающего в тюрьме Вадика. Но подругам было уже не до наблюдений. Они мчались вниз по лестнице, не рискнув дождаться лифта. И лишь оказавшись в недрах Маришиного «Форда» и отъехав на нем на приличное расстояние от дома Вадика, подруги наконец вздохнули с облегчением.

– Теперь я точно уверена, что эта дама не убивала Таньку, – выдохнула Мариша, сворачивая налево, как раз под «кирпич». – Если бы убийцей была Наталья Дормидонтовна, она бы уж придумала что-то пооригинальней простой удавки.

– Кто бы мог подумать, что у этой дамы такое богатое воображение! – с дрожью пробормотала Дуня. – У меня прямо мороз по коже прошел, когда она сказала: «Отрезать по очереди по куску и варить каждый в серной кислоте на глазах у этого мерзавца»!

– Ужас! – подтвердила Мариша, тоже вздрогнув. – Надо же, и откуда у нее это?

– Танька говорила, что ее свекровь просто не отлипает от экрана, когда показывают ужастики, – сказала Дуня. – Наверное, из фильмов почерпнула информацию.

– В фильмах такого показывать не могли! – с дрожью в голосе произнесла Мариша.

Но продолжить дискуссию на этот счет подруги не смогли. Раздался свисток, и Мариша выругалась. Дуня посмотрела через лобовое стекло на дорогу и поняла причину недовольства подруги. Дорогу им преграждал, лучезарно улыбаясь, видимо, в предвкушении взятки, симпатичный патрульный. То есть в другое время и в другом месте он бы показался подругам симпатичным. Но сейчас они возненавидели его с первого взгляда.

– В чем дело? – свирепо осведомилась у него Мариша, всем своим видом показывая, что ее оторвали от важного дела.

– Сержант Крючко, – представился парень.

– Замечательно, – кивнула Мариша. – Так и в чем дело?

– Нарушаем! – улыбаясь еще шире, сообщил ей парень. – Ваши права!

Мариша полезла в сумочку и внезапно поняла, что машину она из гаража взяла, а вот права переложить из синей лаковой сумочки, которая так отлично подходила к ее синему же с белыми горохами шелковому платью, не позаботилась. И вместо того, чтобы лежать в мягкой замшевой сумке, которую Мариша таскала с собой днем, водительские права остались дома в твердой прямоугольной синей сумочке с длинным ремешком.

– Так что с правами? – поинтересовался гаишник, улыбаясь, как показалось Марише, совсем уж гадко.

– Они у меня дома, – вздохнув, призналась Мариша. – В другой сумочке.

– Может быть, получше поищете? – предложил гаишник.

– Ладно, – согласилась Мариша и покорно принялась рыться в сумке.

Права она не нашла, зато ей попалось кое-что получше. Стодолларовая банкнота. По тому, каким ярким светом загорелись глаза гаишника, Мариша поняла, что бумажка не оставила его равнодушным.

– А еще вы под запрещающий знак проехали, – сглотнув слюну и не в силах оторвать глаз от банкноты, произнес гаишник.

– Ты еще скажи, что у меня в машине огнетушитель не на том месте и анальгина в аптечке нет! – возмутилась Мариша. – Бери деньги, видишь ведь, девушки еще не ужинали.

И Мариша так плотоядно клацнула клыками, что гаишник вздрогнул. Однако своих обязанностей он не забыл. Деньги он у Мариши из руки выхватил и лишь после этого опасливо попятился назад.

– Все в п-порядке, – заверил он ее слегка дрожащим голосом. – Можете ехать.

– Еще бы, – буркнула Мариша. – Приятного аппетита. Выпейте за наше здоровье с коллегами.

К тому времени, когда подруги наконец добрались в свой район, они себя чувствовали такими уставшими, словно весь день таскали на своем горбу камни или пытались плыть против течения.

– У меня ноги гудят и в глазах темнеет, – пожаловалась Дуня. – Скорей бы завалиться в постель, и пусть бы Витек принес чего-нибудь пожевать. Ой!

– Что? – вздрогнула Мариша.

– Витек! – заплакала Дуня. – Как же он там, бедный?

– О себе подумай лучше. В тюрьме, между прочим, тоже живут, – ответила черствая к страданиям мужиков Мариша. – К тому же долго его не продержат. Выпустят. А ты не вздумай из-за таких пустяков реветь всю ночь. Ничего с твоим Витьком не случится. А ты должна быть завтра утром как огурчик!

– Чтобы нести ему передачу? – проблеяла Дуня.

– Чтобы ехать в Кострому, искать Катькину маму с ее гусями! – рассвирепела Мариша.

– Ты шутишь?

– С какой стати мне шутить? Если Вадька, его мамаша и невеста не убивали Таньку, то это из родственников могла сделать мамочка Катьки, – сказала Мариша. – Сначала отработаем эту версию, а потом примемся искать того мужика, который был последним хахалем твоей подруги. Так что до завтра. А сегодня я тебе еще перезвоню. Скажу, во сколько у нас завтра поезд.

И Мариша резво рванула к своему дому. Надеясь, что чем быстрей она будет двигаться, тем скорее окажется дома. Оказалось, нет!

– Мариша! – окликнула ее Дуня.

Пришлось Марише остановиться и вернуться назад. Так как Дуня и не собиралась двигаться к ней.

– Что? – спросила она, доковыляв обратно до подруги.

– А если поезд будет только на вечер? – спросила у нее Дуня.

Некоторое время Мариша смотрела на нее, прикидывая, как бы получше ей ответить. Но так как она очень устала за день, то ничего подходящего в голову не пришло, и Мариша ответила просто:

– Тогда поедем на моей машине!

Это объяснение вполне удовлетворило Дуню.

– Отлично! – обрадовалась она, и Мариша снова заспешила домой.

– Мариша! – услышала она, отойдя метров на пять.

Она остановилась и выжидательно посмотрела на Дуню.

– Ты только завтра права не забудь, а то дорога до Костромы длинная, разоришься, – хихикнула Дуня и наконец зашагала к себе домой, где ее поджидал соскучившийся Браслет и полная свобода от Витька.

Добравшись до дома, Мариша обнаружила на кухонном столе уже потерявшие всю свою свежесть очищенные луковицы, натертый и превратившийся в сухие стружки соленый сыр, который полагалось класть в луковый суп, и, наконец, корочки черного хлеба, которые вчера вечером были аппетитными, поджаренными на оливковом масле гренками, натертыми затем чесночком и солью. Недолго думая, Мариша сложила все продукты в миску, а миску поставила в холодильник. Объяснялось это легко, выносить мусор у Мариши не было ни сил, ни охоты. А на жаре продукты мигом испортились бы. Зато в холодильнике они могли спокойно пролежать пару дней прежде, чем начать пахнуть. Устроив продукты, Мариша вдруг задумалась.