Читать книгу "Чудесное превращение - Моника Айронс"

— Ничего, — ответила она.

Он мрачно смотрел на нее.

— Ты так и не поняла, как я тебя люблю. Все произошло сразу, это было как удар молнии. Но я не мог тебе ни в чем признаться: ты же ненавидела Родриго Алькасара. И я попытался стать тебе другом, потому что не мог без тебя. Я только о тебе и думал, на работе, на отдыхе, всегда. Мне необходимо было общаться с тобой. — Родриго опустил голову и вцепился рукой в волосы. — Когда мне нужно было уезжать из Англии, я чуть с ума не сходил. Мысль о том, что ты останешься с Максом, приводила меня в бешенство. Я так ревновал, так завидовал ему! Хотел умолять тебя, чтобы ты не выходила за него замуж, потому что я обожаю тебя, потому что ты принадлежишь мне, мне, и больше никому. Пусть тебе противно это слышать, но я испанец и думаю так, как мы всегда думали. Если ты выходишь за меня, ты принадлежишь мне. Но если я твой муж, то я полностью принадлежу тебе — и мое тело, и мои помыслы и чувства. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Ради тебя я готов на все, тебе стоит лишь попросить. Если нужно, я брошусь в горящий костер, только бы ты была счастлива! Уж лучше бы ты попросила меня умереть, чем сказала то, что ты сказала.

Мэри стояла и смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она понимала, что он говорит совершенно искренне. И эти слова потрясли ее.

— Я любил тебя, — горько сказал Родриго, — больше, чем кого-либо на всем белом свете. Я никого так не смогу полюбить. Но теперь, после того что ты сказала… Да, пожалуй, нам действительно лучше было бы никогда не встречаться.

Через приоткрытое окно раздался шум подъезжающих машин, в доме послышались возбужденные голоса, топот ног. Целая толпа ворвалась в ее комнату.

— Неблагодарная! — гремел Фернандо Вальдес. — Как ты могла так поступить?! — Он был вне себя от ярости и отчаяния. — И это моя дочь! Моя дочь оказалась способна на такое, на глазах у всех!

Мэри попыталась оправдаться:

— Папа, я не хотела, чтобы все так получилось, я…

— Ты опозорила всю нашу семью! Нарушила обещание! Ты всех нас обесчестила, меня, свою мать!..

— Не надо.

Родриго положил руку ему на плечо. Тот сразу же замолк и попытался овладеть собой.

— Простите. Примите от меня извинения, не знаю уж, как просить прощения у семейства Алькасар. Мне так стыдно!

— Перестаньте. — От извинений папаши Вальдеса Родриго стало еще хуже. — Сегодня не случилось ничего, чего можно было бы стыдиться. Мария передумала, и это ее право. Со временем мы оба поймем, что она совершила верный поступок.

Мэри стояла в стороне, опустив голову. Она не знала куда деться — только не от стыда за то, что натворила, а от усталости. Ее душили слезы.

Родриго защищает ее, оправдывает перед остальными! Она знает его благородную натуру, но сегодня в церкви она совершила такое, что он вряд ли ей простит.

Впрочем, на ее отца заверения Родриго не подействовали. Он по-прежнему рвал и метал.

— Не надо ее защищать, она этого не заслуживает! Бросить жениха у самого алтаря! Разве можно простить такое предательство? Такое бесстыдство?

Родриго побледнел.

— Надеюсь, что можно, — сказал он. — Дело в том, что я сам совершил подобное. Бросил невесту у алтаря. И случилось это год назад в том же самом соборе.

Фернандо Вальдес покраснел.

— Ну, это совсем другое… — поспешно произнес он.

— Почему же? Это как раз одно и то же. Мне повезло: я получил прощение. И не мне обвинять сейчас Марию. Я никому не позволю стыдить ее! У нее были веские причины совершить то, что она совершила. — Он сглотнул. — Слишком веские. Именно я во всем виноват.

Наступило молчание. Воспользовавшись этим, на место действия пробрался Карлос Оливера и, плюясь от раздражения, рявкнул:

— Ах ты драная курица! — Он смотрел на Мэри. — Ничего не поняла! Упустить такую возможность, это ж надо!

— Замолчи сейчас же, — сказал Родриго. Карлос проигнорировал его предупреждение.

— Только о себе и думаешь, — продолжал он. — Ах, у меня чувства, переживания, ах, за этого выйду, а за этого нет! А о своей семье ты подумала? Подумала о том, что нанесла удар по всем нам!

— Ну хватит!

Родриго был бледен как смерть. В комнате воцарилось молчание.

— Замолчи! Тебе не о чем говорить с Марией. Не о чем, слышишь? Уж кому-кому, а тебе она не сделала ничего плохого, и я не позволю обижать ее!

— Ты?.. Ты?.. — От удивления Карлос не мог больше вымолвить ни слова.

— Да, я.

— Да кто ты такой? — вырвалось у Карлоса.

Он рвался в бой. Хиль-Луис и Рикардо приблизились к ним: еще не хватает драки.

— Убирайся отсюда! — приказал Родриго. — Вон из моего дома, вон из Испании. Садись в самолет и проваливай. Тебя отвезут в аэропорт и купят билет. Складывай свои вещички и убирайся, иначе я за себя не отвечаю.

Таким Мэри его еще не видела! Карлос был вне себя от злости, но в драку лезть не решился. Он скрипел зубами, втягивал ноздрями воздух, будто бык перед началом корриды, а затем повернулся и бросился вон из комнаты.

За ним потянулись и остальные гости. Родриго огляделся. Вокруг остались лишь члены его семьи.

— Я хотел бы поговорить с Марией. Наедине, если позволите.

Родным не хотелось уходить, но каждый понимал: Родриго и Мэри должны сами решить свои проблемы. На прощание Клаудиа Алькасар подошла к Мэри и обняла ее, потом взглянула на сына, и тот улыбнулся в ответ.

— Спасибо, мама. Я знал, что ты на моей стороне. А теперь оставь нас, хорошо? Попроси только, чтобы нам принесли кофе.

— Я ничего не хочу, — заявила Мэри.

— Тебе нужно поесть, — твердо ответил он. — Черный кофе будет как раз кстати.

Таким тоном он с ней еще никогда не разговаривал. Она удивленно воззрилась на него.

— Мэри, ради Бога, выслушай меня. Я говорю серьезно.

Казалось, перед ней прежний Родриго, тот, которого она знала. Но как он говорит! Как старый, умудренный жизнью человек, так, будто за час он превратился в ее дедушку.

Он усадил ее на кровать и устроился рядом.

— Нам нужно найти выход из создавшегося положения.

— Я сама заварила всю эту кашу, сама и буду расхлебывать.

— Ничего у тебя не выйдет. Нам нужно действовать вместе.

Она усмехнулась.

— Да? Поделишься опытом? Как ты вел себя тогда? — Она вдруг смутилась. — Прости, у меня вырвалось.

— Нет, почему же? Ты имеешь право знать. На несколько дней я просто исчез. Меня не могли найти. Так что ты по сравнению со мной ведешь себя мужественно.

— Прямо героиня, да?

— Так оно и есть. Мои родные — да и твои тоже — буквально насели на тебя с этой свадьбой. И я готов был на все, чтобы жениться на тебе, даже не дал тебе подумать хорошенько. Но ты все-таки нашла силы противостоять всем нам, и это, наверное, главное… Хотя, если честно, мне от этого очень тяжело.