Читать книгу "Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер"

– Лишь бы только они нас не просмотрели, кха-дар.

– Нет. Не просмотрят. Я готов поставить собственного коня, что у Молний кто-то есть на заставе.

Чаардан зашумел.

– Тихо. – Ласкольник поднял руку. – Как я и говорил, в последние месяцы мы потеряли вблизи холмов четыре патруля. Но командующий Седьмым выслал их в ту сторону более тридцати. Остальные не наткнулись даже на конское дерьмо, не говоря уже об отряде Молний. Генерал гон-Саве задумался, отчего одни отряды пропали, а другие – нет, и оказалось, что уничтоженные въезжали в Ланварен случайно. Возвращаясь с объезда или заблудившись в темноте. Солдаты еще не слишком хорошо знают окрестности, а потому такое вполне возможно. Получается, что если высылали патруль на взгорья официально, то Молнии об этом знали и укрывались, однако если какой-то из разъездов оказывался там неожиданно, то мог на них наткнуться – и тогда они его выреза́ли. На заставе, кроме гвардии, есть около семи сотен иррегулярных и сотни три помощников, поваров, конюхов, даже несколько десятков пастухов, поскольку армия – это и стада скота, чтобы хватало свежего мяса. И я не поручусь ни за одного из них.

Он замолчал и обвел их взглядом:

– Это представление на холме было для того, чтобы все, от командиров хоругвей до последнего слуги, знали, что Генно Ласкольник изгнан с заставы и отправился в Лифрев. Через Ланварен. Мы даже сейчас ночуем здесь, чтобы весть о нас наверняка добралась до командира Молний. Они будут знать, кого преследуют, уверяю вас.

Он ощерился в дикой гримасе:

– А потому они пустят в дело луки только при крайней необходимости.

* * *

Обе группы мчались галопом вниз со взгорья, медленно разгоняясь. Впереди находилась неглубокая долинка и очередной склон. Здесь расстояние между преследуемыми и преследователями должно было уменьшиться, поскольку вскоре именно чаардану Ласкольника придется идти галопом вверх по склону, а кочевники наверняка пустят лошадей в карьер. Это была хорошая оказия, чтобы разогреть лошадей.

Спереди раздалось несколько резких посвистов. Луки. Иглы.

Она усмехнулась сама себе. Кха-дар порой делал совершенно очевидные вещи.

Иглы и шила. Как большинство степных всадников, она имела два колчана с двумя видами стрел. В первом – легкие стрелы с широкими, длинными и острыми, словно бритва, наконечниками, во втором – массивные, тяжелее чуть ли не вдвое, с четырехгранными и короткими наконечниками. Легкие – иглы – были эффективны ярдах на трехстах. Тяжелые – шила – не более чем на ста пятьдесяти. Первые прекрасно ранили лошадей и людей, вторые с пятидесяти ярдов дырявили кольчугу, а человека без доспеха прошивали навылет. Иглы для уколов, шила для проколов, как говаривали в степях. То, что Молнии сняли с коней доспехи, могло оказаться ошибкой.

Чаардан пролетел по дну долинки и принялся восходить по довольно пологому склону. Однако ему пришлось замедлиться, чтобы кони не теряли слишком много сил. Если местность вокруг была такова, как до сей поры, их ожидало немало подобных холмов и долин.

За спиною Кайлеан слышала грохот копыт. Это гонящиеся за ними а’кееры перешли в карьер, желая максимально уменьшить расстояние и набрать разгон, преодолевая склон. Она оглянулась. Полумесяц утратил форму, левое его крыло явно отставало. Или шли по более тяжелой местности, или командир а’кеера знал нечто, о чем они не имели понятия.

Раздались два коротких свистка, завершившиеся протяжной трелью. Вправо. Карьер.

Они повернули одновременно, словно летящая стая птиц, и склонились к конским шеям. Мчались вместе, подстраивая скорость своих лошадей под скакуна Ласкольника. Ветер в лицо, гром копыт, мышцы коней ходят так, словно этот карьер должен вынести их на край света. Несмотря на опасность ситуации, несмотря на несколько сотен смертельных врагов, дышащих им в затылок, Кайлеан хотелось орать от дикой радости.

Ох, как же она это любила!

Они гнали, сломя голову, к склону, а правое крыло се-кохландийцев неумолимо приближалось. Уже почти можно было рассмотреть лица, она могла их представить: сосредоточенные, безжалостные. Двести ярдов.

Свист. Сейчас!

Она натянула лук и в полном карьере, в миг, когда все копыта Торина оторвались от земли, послала в преследователей стрелу. Как и остальной чаардан. Ласкольник никогда не настаивал, чтобы все его всадники попадали с седла на расстоянии ста шагов в цель размером с ладонь, как это было у лучших конных лучников се-кохландийских отрядов. Ему хватало и того, что они попадали в лошадь.

Эффект был таков, какого и можно ожидать от игл: несколько лошадей заржало и остановилось, несколько других – споткнулось, двое-трое не удержали равновесия и опрокинулись на полном скаку. Она сомневалась, что после такого падения кто-нибудь сумеет встать.

Они промчались мимо преследователей на расстоянии каких-то ста пятидесяти ярдов и по свистку повернули влево, под гору. В тот же миг из-за вершины холма, в месте, к которому они первоначально направлялись, выскочила, как минимум, сотня кочевников. Если бы Ласкольник не приказал свернуть, они вылетели бы как раз под их арканы.

Четыре, сейчас, как минимум, четыре а’кеера принимали участие в преследовании, и не казалось, чтобы они намеревались отступить. Чаардан выскочил на хребет возвышенности и помчался дальше. Начиналась смертельная погоня.

* * *

Ласкольник повел взглядом, на мгновение задерживаясь на каждом из них.

– Они станут преследовать нас так долго, пока не падут наши кони. Сами они здесь уже месяц-полтора, потому наверняка неплохо знают холмы. Я не собираюсь никого заставлять участвовать в этой забаве, потому как есть риск, что им – удастся. И…

– А зачем устраивать с ними бег наперегонки, кха-дар? Не лучше ли прочесать Ланварен армией?

– Чем, Дагена? Одним полком и горстью чаарданов, что у нас есть? Холмы здесь – семьдесят квадратных миль. Даже мне потребовалось бы двадцать тысяч коней, чтобы тщательно обыскать местность, да и тогда б я не был уверен, что мне все удалось. Пока степь кипит, сюда не стянут целую конную армию, чтобы выследить несколько а’кееров. Нет. Нам придется устроить охоту с приманкой. А приманкой станем мы, – скривился он. – Готовьтесь к долгой погоне, дети.

* * *

Она не думала, что это так затянется.

Гнали они холмами и долинами, перескакивали через рахитичные ручейки, чавкали копытами по грязи на их берегах, чтобы через миг продираться сквозь кустарник и высохшие травы, взбивая за собой встающее под небо облако пыли. И так раз за разом. Погоня не желала отставать.

Кайлеан потянулась к колчану за последней иглой и бросила взгляд на лошадей Дагены, Леи, а потом и остального чаардана. Были у них хорошие кони, лучшие, каких можно купить за деньги, получить в битве или украсть, те, которым они неоднократно доверяли собственную жизнь и которые жизнь эту им не единожды спасали. Но этого могло не хватить. Здесь нельзя было вот так просто пустить коня в карьер, рвануться вперед – и пусть победит сильнейший. Проклятущие холмы, поросшие кустарником, скверные долины с подмокшей травой между ними – и постоянно вверх, вниз, вверх, вниз и снова вверх. Такая погоня убила бы любого слабого коня, но и некоторые из их лошадок уже начинали тяжело дышать. Зато у се-кохландийцев…