Читать книгу "Z - значит Захария - Роберт К. О'Брайен"

Даже удачно, что в панике я побежала по дороге, а не сразу в пещеру. Я знала, что будет делать Фаро: проследует за мной до магазина, потом к пруду и лишь от пруда ко мне. Но Лумис всего этого не увидит. Нетрудно даже рассчитать время, которое потребуется собаке. И точно: минут через десять Фаро выскочил из подлеска, виляя хвостом.

Я обрадовалась псу и погладила его, но и только – мне по-прежнему хотелось держать долину под наблюдением. Фаро побыл со мною около десяти минут, а потом, обнюхав всю пещеру, потрусил вниз, к дому. Я кормила его по утрам, и сейчас как раз наступило время его завтрака. Наверное, он думал, я пойду за ним.

Только тут я поняла, что зря не дала ему поесть. У меня было с собой несколько банок мяса – три, если точно – и немного рагу, которое он тоже съел бы. Но мне это в голову не пришло, пока Фаро не убежал, и я не осознала, что пес мог – не нарочно – привести Лумиса ко мне и что, покормив его, я могла бы удержать его, обезопасив себя.

Через несколько минут Фаро появился на дворе, куда Лумис вынес миску. Фаро набросился на еду, а я заметила, что в руке Лумис держал еще кое-что. В бинокль стало понятно, что это ремень – Дэвида или Джозефа, видимо. Он накоротко обрезал его и, пока Фаро ел, обернул вокруг его шеи и застегнул.

Пес особенно не возражал: пару раз встряхнулся, а потом вернулся к еде. Лумис тем временем вернулся к крыльцу и взял кое-что еще. Я подумала было, что это кусок веревки, но потом по яркому зеленому цвету догадалась, что это электрический шнур от маминого пылесоса. Он продел его сквозь ремень на шее Фаро и завязал, закрепив другой конец на перилах.

Бедный Фаро, ни дня в своей жизни не сидевший на привязи! Закончив есть, он опять встряхнулся, пытаясь освободиться от ошейника, и затрусил по своим делам. Когда шнур растянулся на полную длину, пса дернуло назад, и бедняга упал. Фаро встал, помотал головой и снова попытался бежать. Затем развернулся и изогнулся назад, стараясь стянуть ошейник с головы. Негодяй наблюдал за его мучениями, потом, убедившись, что собака не высвободится, повернулся и скрылся в доме.

Фаро попытался перегрызть шнур, но тот был сделан из толстой проволоки с прочной пластиковой изоляцией, и хотя пес не оставлял попыток около получаса, его зубы оказались бессильны.

Тогда он заныл тонким жалобным воем, которого я от него не слышала с тех пор, как он был щенком. Мне хотелось сбежать вниз и отвязать его, но, конечно, я не могла.

Так я и сидела, наблюдая. А заодно думала, что будет дальше. Размышляла обо всех повседневных мелочах, которые должна была бы сделать: подоить корову, накормить кур, собрать яйца, прополоть огород. Возможно ли жить тут, в пещере, выдерживая дистанцию, и продолжать выполнять свои обязанности? По крайней мере делать всю работу вне дома? Готовить не буду: для этого надо заходить в дом. Сам справится. Должна ли я приносить ему продукты из магазина? Не думаю, что он может ходить так далеко, еще нет. Заставить его голодать я не могла, что бы он ни натворил.

Я решила, что так или иначе нам придется выработать компромисс, чтобы мы оба могли жить в долине, пусть и не будучи друзьями. Места хватит, ему, так и быть, достается дом. Я могла бы жить в магазине или в церкви. С удовольствием выполню всю необходимую работу, но жить будем раздельно, оставив друг друга в покое.

Проблема была в том, утроит ли его такой вариант?

И все же попытаться стоило. Я решила пойти и поговорить с ним, держась на безопасном расстоянии, но пока обдумывала предстоящий разговор, заснула.

Проснулась под вечер, шея болела и не гнулась, хотелось есть. У меня была всего лишь горстка припасов, но я открыла банку рагу и съела его холодным, не разогревая.

Моя следующая задача – решить, где и когда развести огонь: то ли днем, но так, чтобы он не видел дыма, то ли ночью, но чтобы он не видел пламени. Думаю, второй вариант легче.

Двадцать

1 июля

После ужина, в пещере.

Лумис явно хочет поймать меня, используя Фаро. Вчера, под вечер, он вышел на улицу с миской еды. Пес к тому времени уже перестал скулить и улегся спать, свернувшись в траве около крыльца. Лумис не дал ему поесть сразу, просто поставил миску на крыльцо. Затем отвязал поводок от крыльца, намотал большую его часть на руку, как лассо (он около 25 футов длиной[17]) и вывел Фаро на дорогу.

Для пса, не привыкшего ходить на поводке, первые несколько минут были настоящей пыткой: он то и дело порывался отбежать и всякий раз резкий рывок возвращал его на место. Но Фаро быстро учится и вскоре уже покорно шел рядом, опустив нос к земле. Он снова взял мой след, и теперь вел за собой Лумиса.

Пройдя по дороге всего около пятидесяти ярдов, они внезапно повернули и пошли обратно, Лумис снова слегка пошатывался. Но через несколько ярдов я начала яснее понимать, какую ошибку совершила, а также зачем Лумис посадил Фаро на привязь. Если он научит его ходить на поводке, то сможет найти меня, когда захочет. Не обязательно сейчас – как снова станет хорошо ходить.

Внезапно я почувствовала: он знает, что я наблюдаю за ним. Или хуже того: надеется, что я подглядываю. Меня начало подташнивать, я словно попала в игру, где одни фигуры угрожают другим: в живые шахматы, куда вовсе не стремилась.

Привязав собаку и покормив ее, мистер Лумис снова пошел по дороге, но вскоре остановился, глядя вдаль, в сторону магазина. Ничего там не увидев, он медленно обернулся вокруг себя, осматривая всю долину, насколько мог видеть. Какой-то миг он смотрел прямо на меня, и я едва сдержалась, чтобы не опустить бинокль и не нырнуть поглубже в пещеру. Но он не мог видеть меня, я знала; в следующее мгновение его взгляд переместился дальше, он замкнул круг и направился в дом.

Я перебрала свои запасы: несколько фунтов кукурузной крупы в бумажной упаковке, немного соли, три банки мяса, три – фасоли, одна – гороха, две – кукурузы. Вот и вся еда – не много. Два ружья и по коробке патронов к каждому. Спальный мешок, подушка, два одеяла – но ни одной смены одежды, не считая рубашки, принесенной из магазина; все остальное я оттащила в дом. Котелок, сковородка, тарелка, кружка, нож, вилка и ложка. Две свечи, лампа и галлон керосина. Одна книга: «Лучшие рассказы английских и американских писателей», по которой мы учились в старших классах. И три бутылки воды – из-под сидра, по галлону каждая. Однако вода провалялась в пещере несколько недель и наверняка затхлая. Ночью я собиралась ее вылить и набрать из ручья свежей.

Солнце клонилось к закату, и я решила, пока не стемнело полностью, разобраться с костром. Я задумала построить, если получится, что-то вроде стены рядом с пещерой, невысокой, но достаточной, чтобы закрыть небольшой огонь от дома.

Это оказалось довольно легко: я нашла более или менее ровное место, террасу несколькими ярдами выше пещеры. Затем выкопала углубление, разрыхляя землю палкой и перекладывая руками в невысокий валик с нижней стороны. В итоге получилась яма около шести дюймов глубиной, размером примерно с тазик – на костер хватит. Земляной вал был слишком низок, чтобы полностью закрыть пламя, поэтому до темноты я собирала камни – нарастить стену. Пока натаскала достаточно, обнаружила, что уже ничего не вижу и не могу уложить их как следует, поэтому решила оставить это дело на следующий день, а пока поужинать холодной фасолью.