Читать книгу "Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко"

— Спятил! Они же не христиане.

— Тогда, может, это поможет? — предположил он изатянул хвалебную песнь Осирису.

— При чем здесь Осирис?

— А я больше богов не знаю.

Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул подними. При всей абсурдности Стасовых религиозных метаний я принялся подтягиватьхвалебную песнь.

— Не скулите, котята, — бросил Шидла почтиласково, — все в порядке. Выпускаю парашют.

Выдавливая из моих легких воздух, на грудь навалился груз.Но не успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла и я почувствовал,что мы уже не падаем, а плавно опускаемся.

И все же меня слегка контузило. Застилавшая глаза розоваяпелена не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы.

— Удача, — заявил Шидла, — мы падаем в реку.

— Ни фига себе удача! — вскричал Стас. — Я жеплавать не умею!

— А говорил, что уже умеешь, — уличил я его.

— Умею. Но не очень. В большой ванне умею. КакСмолянин.

— Плавать не придется, — успокоил Шидла. —Хроноскаф не тонет и не пропускает воду. Зато посадка будет мягкой.

— Да? — недоверчиво проворчал Стас. — И что,мы по течению прямо в океан поплывем? А потом что?

— Глупый детеныш, — усмехнулся Шидла. —Инженеры Венеры предусмотрительны.

— Ты, сфинкс, — вдруг угрожающе сказал Стас, так,словно «сфинкс» было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономиюк самому лицу Шидлы. — Если ты еще раз назовешь меня или его, — онуказал пальцем в мою сторону, — «глупым», мы своим потомкам оставимлегенду, что на Венере живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! — Онразвел руки, показывая размер. — Понял?!

«Фрустрация порождает агрессию», — как-то сказал папа.Это из психологии. А фрустрация — это когда все плохо. Как сейчас.

Шидла выдержал мрачную паузу. Потом заявил:

— Бесполезно. Не выйдет. Я уже существую.

— Существуешь, — согласился Стас с недоброй ухмылкой. —Пока. А будешь обзываться, будет слон существовать. — Он скорчил противнуюрожу и сначала сделал движение, словно вытягивает себе нос, затем приставилладони к ушам и похлопал ими по щекам. — Ясно?

— Ладно, — со вздохом сказал сфинкс, — ябольше не буду.

Это была победа Человека! Но насладиться ею в полной меренам не позволил удар капсулы о воду. Меня выкинуло из кресла, выдрав с мясомконцы ремней безопасности. Видимо, капсула пару раз кувыркнулась в воде, потомучто мы трое, сцепившись в клубок, дважды оказывались то на потолке, то на полу.

Удивительно, но никто ничего не сломал, и мы со Стасомотделались только ушибами. Наверное, оттого, что рубка хроноскафа все же оченьмаленькая. И оттого, что Шидла сгреб нас и крепко прижал лапами к брюху.

— С приземлением, — проворчал Стас, гордовысвобождаясь из объятий сфинкса и тряся башкой. — Точнее, с приводнением.

Хорошо, что в конечном счете капсула остановилась потолкомвверх. Шидла как ни в чем не бывало улегся между нашими креслами перед пультоми, пустив реактивные двигатели на малый ход, подогнал капсулу почти к самойземле. Крышка откинулась. Мы высунули головы наружу. От зеленого, буйнопоросшего тропической растительностью берега нас отделяло еще метра четыре.

Находящаяся над водой часть хроноскафа и окружавшие еекрокодилы сверху, наверное, выглядели как втулка и спицы в велосипедном колесе.Нет, в мотоциклетном — там спицы плотнее набиты. И их в мутно-зеленойприбрежной воде становилось все больше.

— Это очень кстати, — заявил Шидла, спустился обратнов капсулу и вернулся с муми-бластером в лапе. Минут пятнадцать он состервенением превращал крокодилов в неподвижные болотно-коричневые бревна.Вскоре между капсулой и покрытым красноватым илом краем сухой земли образовалсянадежный мост, точнее даже настил из одеревеневших рептилий. Но идти по немубыло все-таки боязно. При каждом шаге казалось, что именно этот хищник очнетсяи обкусает нам жуткой пилообразной пастью лишние, по его мнению, конечности.

Но все обошлось. Шидла, двигаясь к берегу, тянул за собойтонкий металлический трос. Выбравшись, он обвязал им ствол ближайшей пальмы,защелкнул карабин и повернул рукоятку на нем. На борту хроноскафа натужно взвылдвижок, и капсула стала быстро подтягиваться к берегу.

— Зря ты все-таки наорал на него, — сказал яСтасу. — Что ни говори, инженеры у них классные.

— Ага! — деланно восхитился Стас. — Лебедкупридумали! — и глянул на меня презрительно.

Оставляя широкую борозду в почве, капсула уже ползла поберегу. Поворотом рукоятки Шидла остановил ее. А Стас нахмурился и тут толькоответил мне всерьез:

— Ничего не зря. Мало ли что инженеры. Обзываться я емувсе равно не позволю.

— А он, между прочим, хоть тип и неприятный, а вот спасже нас обоих.

— Нужен ты ему! — скривился Стас. — Емупотомок наш нужен, который сфинкса изобретет. Да еще петлю времени замкнутьнадо. А так стал бы он с нами возиться…

Возразить было нечего, но все-таки Шидла вызывал у меня нетолько отрицательные чувства.

А он тем временем с инструментами в руках уже колдовал возлехроноскафа.

Мы наконец-то огляделись и прошли несколько шагов в глубьзарослей. Пальмы, тростник; похожий на акацию кустарник, разноцветные птицы,бабочки…

— Как ты думаешь, где мы все-таки, а? — спросилСтас. — И в каком времени?

— В том-то и дело, что мы не знаем ни того, ни другого.Если бы знали, что мы, например, в Западной Сибири, то было бы ясно, что попалив доисторическую эпоху. А так…

— Не, — махнул рукой Стас, — если временадоисторические, то должны быть динозавры. А крокодилы — наши, исторические.

— Балбес ты. Крокодилы и при динозаврах жили, это оченьдаже древние животные.

— И черепахи еще, правильно, — согласился Стас. Яне понял, при чем тут черепахи, но возражать не стал. Тем более что он тут жевполне резонно заявил: — Тогда, выходит, сюда в любой момент тиранозаврвыскочить может. Пойдем у Шидлы бластер возьмем.

Мы вернулись к хроноскафу.

— Починишь? — спросил Стас у сфинкса.

— Да, — ответил тот бодро, — завтра будет какновенький. Тогда сможем узнать, в каком мы веке.