Читать книгу "Тайны Елисейского дворца - Жюльетта Бенцони"

– Чем же?

– Рискует стать смешным. Каролина, без сомнения, в ярости и способна пустить сплетню, что бывший сержант Буря стал импотентом. Разумеется, постаравшись обойти уши своего супруга.

– А об ушах «Кота в сапогах» она в состоянии подумать?

– Когда она в ярости, она не думает ни о чем. Не забывайте, они одной породы с императором. А в этот час она в ярости, не сомневайтесь.

– Ах, как мне это нравится, – проговорила Лаура, сама не заметив, что даже голос у нее изменился, подтвердив, что говорит она чистую правду. – И я благодарю вас от всего сердца за вашу верную дружбу и новое ее доказательство. А теперь подтвердите ее советом: скажите, что мне делать? Я в полной растерянности. Только не советуйте взять любовника. Это последнее, чего бы мне хотелось.

– Ну, так не будем о любовниках! А выпьем для начала по чашке вашего горячего душистого шоколада и попробуем восхитительных бриошей. Не забывайте, что я уже далеко не молод и успел промерзнуть до самых костей.

– Бедный мой друг! Представьте себе, ведь и я тоже! И мне даже захотелось есть!

Усевшись за накрытый стол, они замолчали и принялись за еду. Де Нарбонн с удовольствием наблюдал, как розовеет прелестное личико Лауры. Выпив последний глоток шоколада, Лаура спросила:

– Ну так каков же будет совет?

– Самый простой: вы губернаторша Парижа и обязаны жить светской жизнью. Так почему бы вам не устроить в Ренси охоту, которой славится ваше поместье?

– И пригласить супругов Мюрат, чтобы иметь счастье делать реверансы бессовестной Каролине, именуя ее вашим императорским высочеством? Она приедет со всем своим двором и станет еще противнее, оттого что не забудет о своем фиаско. В вашем сундуке с хитростями нет чего-нибудь поинтереснее?

– Пороюсь, – с долгим вздохом пообещал де Нарбонн.

Но долго мучиться ему не пришлось, ближе к полудню прискакал вестовой из Тюильри и привез большой конверт от обер-гофмаршала Дюрока. Их величества приглашали госпожу генеральшу Жюно провести две недели в замке Фонтенбло, где предполагалась целая череда празднеств не только в честь мира, но и в честь счастливой процветающей империи и ее славного оружия.

– Вот то, что нам нужно, – радостно воскликнул де Нарбонн. – Супруге губернатора города Парижа отведена почетная роль. Будет злословить Каролина или не будет, неважно! Вы превзойдете ее в блеске, а она проиграет из-за дурного настроения. Что вы на этот счет думаете?

– Думаю, надо поспешить к Леруа. А то мне нечего надеть! – с самым серьезным видом объявила бедняжка, у которой не закрывались шкафы и сундуки от всевозможных нарядов на все случаи жизни.

Но Лаура говорила совершенно искренне: платье, которое видели на ней два раза, переходило в разряд прошлогодних звезд.

Де Нарбонн ограничился милой улыбкой. Похоже, сама судьба встала на его сторону и желает отвлечь Лауру от ее несчастий. Весь двор соберется в Фонтенбло, а значит, и послы тех стран, которым в той или иной мере не безразличны победы Наполеона. Среди этих стран Австрия, а представляет ее весьма неординарный человек – граф Клемент-Венцель Лотар фон Меттерних[29].

В эту славную осень в воздухе Фонтенбло веяли волшебные чары. Император пожелал, чтобы празднества сменяли друг друга нескончаемой чередой, заставляя забыть о тяжелых годах войны, увенчанных не только победами, но сопровождавшихся еще и тяготами, смертями и горем. Император хотел заслониться от всех печалей веселыми развлечениями. Балы сменялись театральными представлениями, танцы охотами, и повсюду блистала Лаура так, как никогда.

Как только госпожа губернаторша появилась в Фонтенбло, то благодаря стараниям де Нарбонна и, к его большому удивлению, при поддержке Талейрана, который не танцевал на балах из-за больной ноги, но присутствовал как внимательный зритель, ее окружили весьма видные люди. Однако сама Лаура участвовала в празднествах механически, она была хорошо воспитана, давно привыкла к светской жизни и, несмотря на молодость, мало получала от нее удовольствия. Ей отравляла жизнь Каролина, «великая герцогиня», с удовольствием дающая ей понять, что они «не одного круга».

– Не обращайте внимания, – повторял Лауре де Нарбонн. – Она хочет отомстить вам за фиаско, которое заставил ее пережить Жюно.

– Боюсь, она ищет случая отомстить с лихвой! – вспыхнув, отвечала Лаура.

И вот настал вечер, когда Каролина, словно бы случайно толкнув Лауру, уронила свой веер у ее ног и сухо сказала:

– Чего ж вы ждете? Поднимите!

Поднимая, нужно было склониться до земли, а подавая, сделать еще и реверанс.

Лаура почувствовала, что бледнеет. Ей безнаказанно наносили публичное оскорбление. Но придумать, как поступить, она не успела – высокий красавец в бархатном фраке, украшенном орденами, среди которых поблескивал даже орден Золотого руна, наклонился и поднял веер. А потом, слегка отряхнув рукой в перчатке, передал не владелице, а с поклоном, протянул Лауре.

– Прошу вас, мадам…

– Это мой веер! – объявила недовольно Каролина.

– Я знаю, ваше высочество. Но вы приказали подать его вам этой даме. Прошу вас, мадам, – вновь обратился он к Лауре с поклоном.

В благодарность Лаура одарила его своей самой ослепительной улыбкой и подала великой герцогини веер с едва заметным намеком на реверанс: согнула колени, но чуть-чуть, едва заметно. Полина как раз подошла к подруге и рассмеялась. Великая герцогиня сделалась пунцовой. В ярости, которую она не пыталась даже скрыть, она отшвырнула веер, и он сломался.

– Как жаль! – воскликнула Полина. – Чудная вещица! Изумительный перламутр! Венецианские кружева!

Спаситель Лауры уже приготовился вновь наклониться, но его опередили. Веер поднял сам император, незаметно подошедший к ним.

– Так вот, как вы обращаетесь с моими подарками, – сказал он сестре. – Ну, так я хорошенько подумаю, прежде чем вам что-то еще дарить. А что касается веера…

– Дайте мне его, сир, – попросила Лаура, сияя чарующей улыбкой, – я знаю мастера, который сумеет его починить.

– А после починки оставьте его себе. Бал продолжается! – распорядился император, повернувшись к оркестру.

– Подарите мне милость танцевать этот вальс с вами, мадам, – попросил Лауру незнакомец, хотя все на этом балу знали, кто он такой. – Дорогой де Нарбонн, не представите ли вы меня?

– С удовольствием. Лаура, позвольте мне вам представить графа Клемента-Венцеля фон Меттерниха, посла его величества императора Франца Австрийского. Клемент, представляю вам генеральшу Лауру Жюно. Не скрою своего удивления, граф, что никто вас еще не познакомил, хотя вы во Франции уже почти год. Однако, как мне кажется, вы не слишком жалуете придворную жизнь…

– Я дипломат, милый друг, мое место в министерских канцеляриях.