Читать книгу "Вам поручено умереть - Алексей Макеев"

– Я иду, – стараясь говорить негромко и высоким голосом, повторял Борисов, – не стреляйте, дяденька. Я уже по лестнице поднимаюсь…

Эту игру придумал Крячко. Он посоветовал изображать крайне взволнованную, испуганную молодую женщину, которая не столько пытается предупредить преступника о своем приближении, сколько успокоить саму себя своим же голосом. Многие люди, когда им страшно, просто не могут молчать, и это вполне естественная реакция.

Был и второй важный плюс. Гуров слышал голос Борисова в коммуникаторе и знал, где сейчас тот идет, какова обстановка вокруг.

– Эй, мужчина! – фальцетом крикнул уже в здании Вадик. – Я иду с ключами, вы не стреляйте… пожалуйста… Я и так боюсь… Я поднимаюсь по лестнице!

Молодец, думал Гуров, только переигрывает. Заподозрит бандит игру и даст одну-единственную очередь… Авантюра! Нет, не авантюра! У нас Ратманов чуть ли не узловая фигура в двух делах. Не факт, что Курвихина убили не из-за дел Ратманова, не из-за его отца, не факт, что те, кто выкрал у него документы, не пойдут дальше, чтобы добить Ратманова. Все правильно, надо торопиться. Надо брать живым, обязательно живым этого бандита или псевдобандита. И надо, чтобы не пострадал Ратманов. Спешить надо.

– Вот ты где, – раздался в коммуникаторе голос Вадика, – а я тебя ищу, ищу. Меня с ключами послали. Я кассир… ша. Мне к тебе идти, по коридору?

Молодец, Вадик! Гуров мысленно аж расплылся в улыбке. Ясно, что Борисов в начале коридора у лестницы, а бандит дальше. И не в какой-то комнате, а именно в коридоре, раз Вадик произнес эту заранее оговоренную уточняющую фразу.

– Вперед! – махнул он рукой командиру омоновцев.

Спецназовцы, стоявшие в одной линии, прижавшись к ограждению территории справа, бросились гуськом в сторону здания. Десять человек в касках и бронежилетах, прикрывающихся щитом из титанового сплава в руках направляющего. Сейчас они находились в менее видимой зоне и вполне успевали пересечь двор и оказаться в «мертвой» зоне относительно смотрящих со второго этажа.

– Да стою, стою, – проворчал почти девичьим фальцетом Вадик. – Вот они, твои ключи… Чего? Стою. Не двигаюсь.

Гуров снова махнул рукой. Ясно, что преступник идет по коридору к лестнице. Значит, по крайней мере, две комнаты в противоположной части коридора могут быть свободными. И еще он очень надеялся, что преступник в самом деле один. Четверо спецназовцев замерли у главного входа, прислушиваясь к звукам, доносившимся сверху. Еще четверо разбежались с длинным гибким шестом и дали возможность своему товарищу буквально взбежать по стене на второй этаж. Через секунду боец скрылся в окне. Еще двое бойцов контролировали ситуацию под окнами на случай выпрыгивания бандитов через окна или для помощи заложникам, если те начнут в панике покидать здание.

Снаружи никто не только не видел, но даже по звукам голосов и шуму не понял, что там произошло. И только Вадик Борисов потом, прижимая окровавленный тампон к голове, морщившись и посмеиваясь, рассказывал о событиях на втором этаже. Посмеивался и бодро рассказывал он большей частью для Леночки, медсестры «Скорой помощи», и для ее бездонных серых глаз.

Вадик признался, что он в самом деле в тот момент просто не справился со своей ролью. Когда смуглый парень с бешеными глазами и автоматом АКСУ в руках увидел его вошедшим в коридор со стороны лестницы, Вадик ожидал чего угодно, даже очереди из автомата в свою сторону.

– Иди сюда, курица, – хрипло приказал бандит, наставив на Вадика автомат, и, то и дело затравленно оглядываясь, стал пятиться назад.

Пятился он до тех пор, пока не дошел до помещения бухгалтерии. При его появлении в дверном проеме из комнаты раздались всхлипывания и женские возгласы. Там находилась одна из сотрудниц бухгалтерии, которой не удалось убежать, и бандиту почему-то не захотелось похотливо приставать к «кассирше» именно здесь. Где-то между дверью в приемную директора и дверью в бухгалтерию он вдруг остановился и с силой ударил ногой дверь, которая распахнулась с треском лопнувшего косяка.

– Заходи сюда! – приказал бандит и повел коротким стволом автомата в сторону комнаты.

– Зачем? – старательно пискнул Вадик.

Все бы ничего, если бы ему удалось войти в комнату и заманить следом преступника. Самое удобное положение для его обезвреживания. Никаких заложников, гарантия, что пуля от случайного выстрела никого не заденет. Одно маленькое «но» вдруг стало беспокоить Вадика. Что-то такое ему не понравилось в глазах преступника. А если этот смуглый парень, войдя следом за «девушкой» в комнату, не отложит в сторону автомат и не кинется с объятиями? Если он заставит отойти к окну, наставит издалека автомат и прикажет раздеваться? Пистолет выхватить не успеешь, как этот тип поймет, что перед ним переодетый мужчина, – и тут же пристрелит.

Вадик хорошо помнил наказ Гурова брать только живьем. Да он и сам понимал всю важность операции. В крайнем случае он мог бы отвернуться к окну, делая вид, что стесняется, а потом выхватить пистолет, повернуться и выстрелить… Убивать нельзя, любое ранение в конечность позволяет противнику ответить выстрелами, прежде чем потеря крови и шок его не свалят на пол. Глупейшая ситуация, к которой Вадик не был готов!

Спас положение как раз тот спецназовец, который успел забраться в окно второго этажа. Он увидел, что бандит увел Вадика в комнату в середине коридора, и решил воспользоваться этой ситуацией для попытки захвата. Было совершенно очевидно, что бандит в самом деле один и никаких помощников у него нет. Забросив автомат за спину, спецназовец вытащил из кобуры пистолет и двинулся кошачьим шагом по коридору. Шаг, еще шаг, еще несколько шагов, голоса все слышнее.

Заминка в дверном проеме едва не стоила жизни Вадику и срывом всей операции по обезвреживанию преступника. Суровый старший прапорщик МВД кривился и морщился, пытаясь скрыть неуместное веселье, когда рассказывал об этой ситуации. Он высунул голову и увидел Вадика у окна, стыдливо опустившего голову в женском парике и дергающего замок своих джинсов под дулом автомата, изображая, что у него заело «молнию».

Преступник успел повернуться чуть раньше, чем спецназовец в прыжке сделал классический подкат. Он въехал ногами под щиколотки парня с автоматом, тот мгновенно взбрыкнул ногами, полетел на него сверху и, прежде чем упасть, успел нажать на спусковой крючок, выпустив короткую очередь из автомата. Благо очередь прошла выше головы Вадика, выбивая кирпичную пыль из стен и кроша бетон потолка. В самый последний момент пуля перебила крепление старомодного тяжелого потолочного светильника, и тот, падая, прямиком угодил Вадику в голову.

На звук стрельбы снизу ворвались другие бойцы. Ратманова с разбитым лицом нашли в бухгалтерии, куда его загнал бандит. Других пострадавших не было, не считая самого бандита, которого Крячко и Сашка Малкин, завернув ему руку до самого затылка, чуть ли не на руках втащили в автобус ОМОНа.

– Кто ты такой, урод? – заорал Стас, мгновенно начав процесс экстренного потрошения преступника.

Он схватил парня за ворот рубашки и рывком приподнял над лавкой. На миг над преступником повисло тяжелое, перекошенное от напускного гнева лицо Крячко. Но реакция огорчила сыщиков. Этот смугловатый парень выглядел слишком характерно, особенно теперь, когда его хорошо рассмотрели вблизи. Смуглость была явно не от природного загара и не из солярия. Да и какой солярий, когда и манеры, и одежда этого хлыща – все говорило о низкой культуре, еще более низких доходах и вообще ничтожных духовных потребностях. Такие серые лица бывают у людей, которые употребляют наркотики. Причем на второй стадии зависимости, когда возникает уже чисто физическая зависимость от наркотических препаратов. Этому парню наркотики нужны для того, чтобы привести организм в нормальное состояние.