Читать книгу "Все - за одного - Александр Тамоников"

— Неплохо ты устроился в Халате, Сайед. На что, если не секрет, живешь?

Афганец вздохнул:

— Какой может быть секрет? У меня большая отара овец, верблюды. Женщины ткут ковры, они пользуются спросом у американцев, все же ручная работа. Торгуем понемногу. В Кандагаре родственник общее дело ведет. Есть и виноградники. Слава Аллаху, живем не хуже других, а главное, спокойно. Война нас не касается… точнее, не касалась до того момента, как бандиты обстреляли патруль батальона. Но они пришельцы, чужаки, появились, сделали свое страшное дело и скрылись. Еще пригрозили, чтобы молчали, если американцы о них спросят! Как будто в селении их никто не видел!

— А что, видели?

— Конечно, соседи! И еще кто-то, кто сообщил об этом американцам!

— Значит, ты к моджахедам никакого отношения не имеешь?

Сайед сложил руки на груди:

— Клянусь, господин майор, не имею! Глаза бы мои их больше не видели!

Вьюжин взглянул на хозяина усадьбы:

— Клянешься? Прогневить Аллаха не боишься? Ислам не поощряет ложь, впрочем, так же, как и насилие.

— Вы в чем-то сомневаетесь, господин?

Майор кивнул афганцу на высокий дувал:

— Отойдем?

— Зачем?

— Поговорим, чтобы нас никто не слышал!

— Как скажете!

Командир группы российского спецназа и хозяин дома отошли к высокому глиняному забору. Вьюжин спросил строго:

— Так, выходит, ты безобидный и совершенно мирный житель скромного селения, не имеющий ничего общего с бандитами Абделя Аль Яни?

Душман, как показалось Вьюжину, слегка вздрогнул, но ответил без задержки:

— Вы правы, господин майор. Конечно, об Абделе Аль Яни я слышал, но кто не слышал о нем? И не только на Востоке? Однако никаких дел с бандитами не имел и иметь не желаю. У меня большая семья, и лишние проблемы мне не нужны!

— А вот Абдул, которого ты послал следить за расположением американской войсковой части, придерживался иного мнения!

На этот раз афганец вздрогнул всем телом, побледнел:

— Абдул? Какой Абдул? Я…

За душмана продолжил Вьюжин:

— Никого, естественно, в брошенный кишлак не посылал?

— Клянусь, нет!

— Не гневи Аллаха, Сайед! Ты принял меры, чтобы Абдул нам ничего не сказал, и снайпер, которого ты выслал убить наблюдателя, сделал свое дело. Но умер Абдул не сразу, и мы успели с ним поговорить! Поговорим и со снайпером. Его с минуты на минуту возьмут спецы другой группы. А также побеседуем с проводниками, засланными тобой в войсковую часть, Мохаммедом и Шакером. Затем допросим повара Арефа. Не уверен, что после всего этого ты вернешься к своей семье. Американцы не прощают убийц своих солдат. Думаю, делу не придадут широкой огласки. После допроса с пристрастием вас всех расстреляют к чертовой матери в том же брошенном кишлаке, где Мохаммед похоронил Абдула!

Сайед не ожидал подобного поворота разговора, заметно занервничал. Он знал, что янки действительно не станут особо миндальничать с дикарями, как они называли афганцев, и после того, как вытянут все жилы страшными пытками, безо всякого суда пристрелят всех, кого посчитают виновными в гибели своих солдат. Уж на что, а на скорую расправу с арестантами американцы мастера.

Размышления афганца прервал Вьюжин:

— О чем задумался, Сайед?

— Я… я — не знаю, что мне делать!

— Рассказать о своем участии в делах Абделя! Рассказать правду! Только я могу отвести от тебя смерть!

— Но я ни в чем не виноват! Клянусь!

— Что ж! Не хочешь беседовать мирно, будешь давать показания в бетонной камере, под плетью потного негра, вися на цепях. Пошел на выход! Едем в батальон!

— Нет! Только не это! — Сайед, покрывшись потом, вжался в глиняный забор. — Я никуда не поеду!

— Мне приказать бросить тебя в «Хаммер» силой?

— Но…

— Никаких «но»! Пожалуй, с семьей я тебе дам проститься. Сейчас всех выведут из дома!

— Не надо! Прошу, господин майор! Я же никого не убивал!

— А Абдула? Разве приказ на убийство не является убийством?

Сайед поднял голову к небу, еле шевеля губами, видимо, молился. Вьюжин решил, что пора применить к духу силу. Так можно до вечера слушать бред этого бандита.

Майор ткнул Сайеда стволом автомата:

— Разговор закончен! Пошел к джипу! Дернешься, прострелю ноги! Вперед!

Сайед опустил голову, устремив молящий взгляд в глаза Вьюжина:

— Не губите, господин майор! Семья пропадет без меня.

— А о семье Абдула ты позаботился? А о семьях шестнадцати солдат батальона? Мне плевать на твоих жен и детей! Будут они жить или завтра же подохнут! Я сказал, пошел к «Хаммеру»!

— Не надо, я все скажу! Все, что знаю! Только… только обещайте, что не отдадите меня американцам. Вы же русский. А русских всегда отличало милосердие и доброта. Уж я-то это знаю!

Вьюжин усмехнулся:

— О русском характере заговорил? До чего же вы коварны, азиаты! Ладно, если я поверю твоим словам, живи, черт с тобой. Но уже работая на нас! Только тебе придется очень постараться, чтобы я поверил твоим словам!

— Я понимаю! Согласен на все условия!

— Еще бы! Учти, наша беседа будет записываться на диктофон и если что, то запись уйдет как к американскому командованию, так и к моджахедам Абделя. Что для тебя хуже, решай сам. Итак, первый вопрос: ты знал о готовящейся акции против американского патруля?

Сайед тихо ответил:

— Да, знал!

— Кто проводил акцию?

— Фарид — полевой командир Абделя, человек, приближенный к Аль Яни. Он же отрезал голову сержанту!

— Для чего?

— Для того чтобы представить доказательства выполненного приказа!

Вьюжин закурил, пустив струю дыма в физиономию Сайеда:

— Фарид не мог предвидеть, что после акции начнется песчаная буря, следовательно, рассчитывал отход без учета «афганца». Также он понимал, что патруля могут хватиться в любую минуту и выслать подразделение на поиск Дайро. С возможным применением вертолетов. Где намеревался укрыться Фарид, если бы не началась песчаная буря?

Сайед ответил:

— Укрыться он должен был у меня! В женской половине оборудован тайник. Его американцы в спешке не нашли бы!

— А джип? Его в женскую половину дома не загнать при всем желании!

— Вы правы! Его просто бросили бы в ближайшем овраге.

— Но тогда американцы точно перевернули бы весь Халат!

— Они по ночам не проводят зачистки. А до утра Фарид ушел бы кяризом к зарослям прибрежных кустов Гильменда. На следующий день американцы никого в Халате не нашли бы. Я имею в виду посторонних.