Читать книгу "Карта Талсы - Бенджамин Литал"

Должен ли я был возразить, когда санитары пришли за Эдриен? Может, Род втайне мечтал об этом. Когда я ехал сюда, я почему-то воображал, что худшее уже позади, что она просто лежит без сознания, но вскоре очнется.

– Как это произошло?

– Во-первых, Эдриен должны были отвезти в больницу Святого Луки, мы всегда лечимся там. Но мне, конечно же, сообщили среди ночи, когда она была уже тут, в реанимации. Я позвонила Роду. «Твоя дочь в больнице», – сказала я. Он приехал. Но я никогда не видела более пассивного человека.

– Ясно.

– Надо выбрать хирургов. А потом – вариант реабилитации. Значит, придется все узнавать.

– Ага. А есть что стоящее?

– Но Рода вообще ничего не волнует. Тебе вот интересно. Больше, чем ему, а он по закону ее опекун. Но ведь я, – и Лидия надавила пальцем себе в грудь, – буду ухаживать за Эдриен, если она не встанет на ноги. А мой брат «в отчаянии» – не сомневаюсь, что он тебе об этом уже сообщил.

– Ну, это действительно довольно болезненно.

– Это просто кошмар. – Она доверительно вскинула брови. – Полный кошмар.

Странным, но умелым маневром Лидия выровняла машину, ловко покатила по стрелкам назад и вниз, до самого выхода, и выплыла на улицу. Она вела машину профессионально, властно, плавно. А я думал, что у нее свой водитель. Но, очевидно, Лидии доставляло удовольствие сидеть за рулем.

От больницы по петляющей озелененной дороге мы доехали до перекрестка с Шестьдесят первой, встали и замигали поворотником. В моем воображении возник образ Нью-Йорка, прогулянная работа, вечерняя встреча в одном из моих любимых баров, на которую я не попадаю, – эта мысль была такой же грязной и осязаемой, как и сам Нью-Йорк, но она никак не накладывалась на Шестьдесят первую, этот широкий бульвар с полосами зелени. Я вдруг вспомнил свой зеленый чемодан с одеждой, с грохотом брошенный в холле подземного этажа больницы.

– Знаешь, – внезапно сказала Лидия, – Эдриен сама нарвалась.

Я сделал вид, что не расслышал. Иногда людям, попавшим в особо затруднительное положение, требуется сперва поговорить с самими собой, и лишь потом они будут способны на вежливую беседу с другими.

Но Лидия не сводила с меня глаз.

– Что у тебя в пакете? – поинтересовалась она.

Я вытащил краешек галстука, показать ей ткань.

– Вообще-то это для Эдриен.

Лидия смотрела не на галстук, а на упаковку. Она фыркнула. И снова сконцентрировалась на дороге.

– Это ты не в Талсе купил.

– Да. В аэропорту Кеннеди.

– Ты из Нью-Йорка прилетел?

– Да. Мне пришло письмо от Чейза, – что было неправдой: Чейз отправлял письмо не лично мне, а через рассылку. – Он заходит?

– Пока нет.

– А Эдит?

– Это кто?

– Эдит Альтман.

– Не знаю такую.

Лидия крепко держалась за верхнюю часть руля, как будто задумавшись о чем-то.

– И ты проделал весь этот путь, просто чтобы нас увидеть?

– Ну, я дома уже тысячу лет не был. Решил, что как раз пора. И купил его в аэропорту Кеннеди – я-то рассчитывал порадовать ее подарком.

Лидия улыбнулась.

– Наверное, не стоило идти на такие жертвы.

– Не такая уж это и жертва.

– Путь-то неблизкий.

– Я люблю Талсу. И… всегда рад навестить родителей.

Лидия хитро посмотрела на меня, потом опять на дорогу.

А потом, буквально через секунду, снова повторила, что Эдриен сама нарвалась.

– Я на самом деле давно с ней не общался, – сказал я.

– Но ты же знаешь, какая она.

– Я слышал, что она на мотоцикле ехала.

– Ты ее знаешь.

– Да, – подтвердил я, – определенно.

– Она на это напрашивалась с четырнадцати лет.

– В смысле, потому что мотоцикл у нее в этом возрасте появился?

Лидия держала сигарету в паре сантиметров от лица так, словно собиралась ткнуть ею во что-то перед собой.

– Джим, верно? Джим, мотоциклы есть у многих подростков. Но это не приравнивает их к Эдриен.

– Вы меня знаете?

– Да.

– Извините, что не представился.

– Ничего страшного.

– Вы меня только что узнали? – Мы подъезжали к «Макдоналдсу».

– Джим, ты один явился с подарком. Я тебя помню. Я куда больше внимания уделяю Эдриен, чем все думают. Ты единственный из ее друзей подавал надежды. Наверное, именно поэтому ты так много для нее значил. Нам придется зайти, потому что покупать, сидя в машине, я не люблю.

Мы встали в разные очереди, чтобы посмотреть, кто придет первым. Со всех сторон нас окружали детишки, которых водили сюда в последние деньки перед детским садом их мамы, они разглядывали «хеппи-милы» или сидели за столиками, сжавшись в ожидании. Меня в детстве тоже водили в этот «Макдоналдс». Мальчишка, стоявший ко мне ближе всех, размахивал руками, как ветряная мельница. По пути сюда я изучил и корпоративные эмблемы, украшавшие горы, у подножия которых пролегала дорога: «Оу-Джи-энд-И», «Хилти», «ПеннУэлл»: с тех самых пор, как я научился читать, эти логотипы утомляли меня своей бессмысленностью.

Лидия оплатила покупки и вручила мне два пакета с масляным дном. «И проверь, ничего не перепутали?» Я сел в машину и, согнув спину, принялся рыться в пакетах, а Лидия спросила, что я делал после того, как перестал встречаться с Эдриен. Машину она даже не завела.

Я рассказал, что закончил колледж, передружился со всеми преподами, и все они написали мне рекомендательные письма, чтобы я мог найти работу в Нью-Йорке. На журнале она попросила остановиться подробнее. Я сообщил, сколько зарабатываю.

– По факту я фрилансер, хотя это бред: я все равно должен ежедневно таскаться в офис и сидеть там с утра до вечера. Но так в наши времена все устроено, – я думал, что ей это будет интересно. – Если не считать тех, кто изучал финансовое дело, почти никто из моих знакомых по колледжу не получил работу с пособием. С ходу вообще никто в голову не приходит.

– Тебе повезло. У тебя весьма престижная работа.

– Потому я и не могу оттуда уйти. Да?

Она снова закурила и как будто задумалась, так что я решил приступить к картошке.

Я попытался зажать ломтик в губах, как сигарету. Я посасывал его, и через какое-то время он в кои-то веки стал действительно похож на картошку. Дым от ее сигареты тянуло в мое окно, прямо передо мной плыла густая струйка, и я принялся рубить ее своим ломтиком. Струйка разбилась, часть дыма опустилась вниз и смешалась с золотой пыльцой на картошке.