Читать книгу "Дело о черной вдове. Записки следователя - Александр Ковалевский"

– Да, точно. Дверь мне открыла девушка, а расплатился со мной за пиццу ее парень, – ответил курьер.

– Во сколько это было? – уточнила она.

– В десять – начале одиннадцатого, – ответил он.

– А как выглядел этот парень, что отдал вам деньги за пиццу? – спросила она.

– Ну такой, чуть выше меня, коротко стриженный, спортивный такой. Кажется, Димой его зовут. Точно Димой. Когда девушка взяла у меня пиццу, она сказала своему парню: «Дима, расплатись с ним». Ну, со мной значит. А что случилось, им наша пицца не понравилась? – забеспокоился он.

Зоя с Сергеем многозначительно переглянулись. И без лишних слов им было уже понятно, что и этот Николай вне подозрений.

– А этот бейджик и вчера на вас был? – Зоя кивнула на табличку с именем курьера на его куртке.

– Ну конечно. У нас на фирме у всех требуют, чтобы бейджики носили. А что случилось-то? – продолжал недоумевать он.

– А случилось то, Николай, что вчера здесь была убита девушка, которой вы накануне пиццу привозили. И возможно, вы были последним, кто видел ее в живых, – внимательно наблюдая за его реакцией, объяснила Зоя. – В общем, вам придется немного задержаться, я должна вас допросить.

– Вот это я попал так попал, – обескураженно произнес он. – Нет, допрашивайте, конечно, если надо. Для меня главное, что к пицце претензий нет.

– За пиццу спасибо, – поблагодарил его Сокольский, расплатившись за доставленное «Ассорти» с мясной, сырной и овощной начинкой.

Допрос курьера много времени у Зои не занял. Все, что ее интересовало, второй в этом деле Николай и так уже рассказал. По его показаниям получалось, что он застал Ирину с ее парнем по имени Дима в десять вечера, когда сам Дмитрий на допросе утверждал, что уехал от Ирины в полвосьмого. В том, что это один и тот же Дима, сомневаться не приходилось. В комнате Ирины Зоя нашла фотографию, на которой та была запечатлена в обнимку с Дмитрием, и развозчик пиццы уверенно его по этой фотографии опознал – именно этот парень расплатился с ним вчера в десять вечера за пиццу.

– Интересное кино получается, – озадаченно произнес Сергей, когда Зоя отпустила доставщика пиццы.

– Ты о том, что на допросе Дмитрий мне заявил, будто расстался со своей подругой в начале восьмого вечера, а развозчик пиццы видел его с ней около двадцати двух?

– Ну да. Если человек не виновен, зачем ему врать, да еще под протокол?

– И хорошо, что соврал. Иначе мы вряд ли бы его заподозрили. Хотя и сейчас еще не факт, что это он убил свою сожительницу. Может, он просто время перепутал.

– Все может быть, но интуиция подсказывает мне, что в этот раз мы с тобой напали на верный след.

– Мне тоже. Ну что, сами поедем его задерживать или своих розыскников за ним отправишь? Если, конечно, он в бега уже не подался.

– Оперов отправлю – пусть тоже побегают, а у нас пицца остывает. Пока доберемся в твою прокуратуру, совсем остынет.

– А давай по дороге заедем ко мне домой и спокойно поужинаем, – предложила Зоя. – А то в нашей прокуратуре только язву заработаешь, которая, как известно, от нервов, а с нашим новым прокурором никаких нервов не хватит, – пожаловалась она.

– Да, ваш Щепкин не подарок, – согласился он.

* * *

Когда задержанного Дмитрия Мищенко опера городского угрозыска доставили в прокуратуру на повторный допрос и «важняк» Василевская указала ему на несовпадение его показаний с показаниями доставщика пиццы, он признался, что был в доме Ирины, когда привезли пиццу.

– Значит, вы подтверждаете, что пробыли в ее доме на полтора часа позже, чем указали на первом допросе? – спросила Зоя.

– Да, подтверждаю. Ну и что с того? Вы сами видели, в каком я был состоянии, – напомнил он. – Кстати, этот доставщик пиццы может подтвердить, что со мной Ирина была жива и здорова. Мы с ней прекрасно поужинали пиццей, после чего я от нее уехал. Во сколько это было, точно не скажу, у меня и часов-то нет, и даже сейчас я не знаю, который час.

«А ведь он прав», – подумала Зоя. То, что он ошибся со временем, нельзя отнести даже к косвенной улике. Ирину убили где-то через час после того, как курьер видел ее с Димой живой и невредимой. Дмитрий ушел от нее после того, как они съели пиццу, а убийца мог напасть на нее, когда она осталась в доме одна. Получалось, ничего конкретного предъявить она ему не могла, и ей пришлось отпустить его во второй раз за этот трудный понедельник. С работы в этот день она ушла даже позже прокурора, в начале двенадцатого ночи, вот только пользы от такой переработки было ноль.

Домой она вернулась совершенно опустошенной. Тратить свое время и силы, а главное нервы, которые, как известно, не восстанавливаются, порой абсолютно впустую – это обратная сторона ее профессии, и сизифов труд она считала настоящим бичом для следователей. Можно весь день пробегать с запросами по разным учреждениям, а к вечеру выяснится, что там нет нужных документов. Или назначить экспертам какое-нибудь нестандартное исследование и потом прийти к выводу, что назначать его не стоило. Или битый час допрашивать долгожданного свидетеля, а в итоге выяснится, что тому сказать по делу нечего.

С Дмитрием Мищенко все пока оставалось неясным. Еще в понедельник Зоя направила запрос операторам мобильной связи с просьбой установить местонахождение его мобильного телефона в прошедшее воскресенье и во вторник к концу дня получила полную распечатку всех его перемещений в тот день. Для Дмитрия эта распечатка стала приговором. Согласно данным, предоставленным оператором мобильной связи, его телефон был зафиксирован в доме Ирины, где он находился до полпервого ночи, то есть и до, и после убийства. Пришлось ей опять просить Сокольского в третий раз задержать Дмитрия Мищенко. На этот раз окончательно. Когда Дмитрий понял, что отпираться бесполезно и ложь только усугубляет его вину, он попросил чистый лист бумаги, чтобы написать чистосердечное признание. Как Зоя изначально и предполагала, убийство Ирины оказалось из разряда «бытовух», когда близкие люди убивают друг друга из-за внезапно вспыхнувших неприязненных отношений. Конфликт между Ириной и ее сожителем Дмитрием назревал давно. Он ревновал ее и устраивал ей скандалы по любому поводу, даже мог поднять на нее руку, из-за чего Ирина намеревалась расстаться с таким деспотичным любовником.

В тот вечер, казалось, ничто не предвещало беды. Дмитрий, боясь ее потерять, в очередной раз поклялся ей в любви, а Ирина в очередной раз его простила. Они заказали пиццу к чаю, и все закончилось бы миром, но тут на мобильный телефон Ирины, когда она на минуту вышла из кухни, пришла sms’ка интимного характера от ее бывшего приятеля Николая. И все бы ничего, Дмитрий знал, что этот Николай время от времени достает ее, но Ирину возмутил сам факт, что он проверял ее телефон, и она сказала ему: уходи, с меня хватит. Он попытался помириться с ней, но она не хотела его больше слушать, и тут Дмитрия охватила такая ярость (раз она не хочет быть больше с ним, то пусть она не достанется никому), что он схватил лежавший под рукой нож, которым резали пиццу, и ударил ее этим ножом в грудь, а когда она упала, бил ее ножом до тех пор, пока до него не дошло, что он совершил. Испугавшись ответственности за содеянное, он начал заметать следы. Первым делом тщательно вымыл руки и окровавленный нож, потом стал затирать свои следы, оставшиеся в нескольких шагах от тела. Вспомнив про sms’ку от Николая, ставшую причиной их ссоры, он решил написать на стене первые буквы его имени, что он и сделал, не подозревая в тот момент, что, роя яму другому, попадет в нее сам. Если бы не эта роковая надпись на стене, для следствия основной версией было бы случайное нападение неизвестного с целью грабежа. А поскольку «трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет», преступление могло бы так и остаться нераскрытым.