Читать книгу "Грон. Сердце башни - Роман Злотников"

Вот интересно, почему всякие уроды так любят использовать такие слова, как свобода или народ. Причем, чем эти уроды наглее и жаднее, тем больше подобных слов от них сыплется. А между тем все эти рассуждения о свободе, о демократическом выборе, о воле народа и народном же счастье, о равенстве и справедливости, как правило, прикрывают самый циничный развод. И те, кто искренне в них поверил, чаще всего гибнут первыми.

А вот последними гибнут, как правило, самые жадные. Те, кто вцепляется в жирный кусок и до самого конца не могут заставить себя расстаться с ним. Вот и сейчас в Черном Камне укрылись те, кто оказался наиболее тупыми и жадными среди всей той камарильи, что захватила власть в Кагдерии. Большинство лидеров мятежа в Кагдерии, – тех, кто остался в живых после разгрома «Армии бедняков» и освобождения востока, севера и центра страны от кровавой власти мятежников – забилось в такие щели, что все усилия людей Шуршана оказались бессильны для того, чтобы их найти. Ну да, они-то привыкли прятаться: большинство лидеров мятежников оказалось из числа криминальных авторитетов. Впрочем, разве в какой-нибудь революции было как-то иначе? Недаром даже «идейные» революционеры с первой родины Грона сразу же при победе революции объявили криминалитет «социально близким» и провели массовую амнистию. Иначе столько «своих» сажать бы пришлось… И только лишь десяток таковых, причем далеко не из самых известных, объявили, что будут до конца «драться за свободу» и ждать, пока «бедняки других королевств, восстав против своих тиранов, придут к нам на помощь».

Впрочем, у Грона появились некие подозрения насчет того, что не все так просто. Причем как с тем, почему Шуршан со своими людьми смог захватить всего троих из первого состава Великого Народного Совета Свободных Людей, так и с тем, почему остатки этого Совета столь яростно сопротивлялись и с таким упорством отвергали все предложения о сдаче. Но пока Грон эти подозрения не озвучивал, чтобы Шуршан не расслаблялся.

– Ваше высочество!

Грон повернулся. К нему на полном скаку несся кирасир.

– Ваше высочество, люди графа Дзварезца прорвались на стену и уже ведут бой в двух дальних башнях!

Грон удовлетворенно кивнул и коротко бросил:

– Подтянуть арбалетчиков еще на семьдесят шагов ближе, – пожалуй, еще минут сорок, и можно бросать в атаку оноту. Ну и начинать строить кирасир для прямой атаки через ворота.

Первыми к Черному Камню подошли насийцы. Ну да, еще бы – добыча была лакомой. Если бы Ормералю удалось с ходу захватить крепость и первому ворваться в долину, Грону пришлось бы признать за Насией право на трехлетнюю оккупацию Эмегкрокской долины и, соответственно, получения с нее всех доходов за этот срок исключительно казной Насии – таковы в шести королевствах были традиции. Но… не сложилось. Как позже выяснилось, крепость занимал сильный гарнизон, состоявший из наиболее фанатичных сторонников Великого Народного Совета Свободных Людей во главе с остатками его самого. Так что прямая, в лоб, атака армии Насии привела не к успеху, а только лишь к большим потерям среди штурмующих.

К следующему штурму Ормераль подошел уже куда более ответственно – подготовил осадный парк, провел бомбардировку крепости требушетами и сбил зубцы на достаточно большом протяжении первой из стен, подтянул отряды, занимавшиеся зачисткой провинции, и атаковал еще раз. И даже умудрился ворваться на первую стену. Но… голая стена со сбитыми зубцами, до сего момента помогавшая штурмующим, в тот момент как они овладели ею, начала работать уже против них. Так что встречная атака гарнизона и жесткий обстрел, который обрушился на поднявшихся на стену насийцев с башен и со второй стены, чьи зубцы были практически в полном порядке, а сама стена возвышалась над первой линией стен на полдесятка локтей, не позволили нападавшим удержаться – им вновь пришлось откатиться назад.

А потом подошел Грон и спокойно поинтересовался, как долго еще союзники собираются манкировать достигнутыми договоренностями и пытаться в одно рыло «отгрызть» самое вкусное, забив на зачистку закрепленных за ними провинций. Ормераль спорить с Гроном не стал и покладисто снял армию с осады Черного Камня. А попытавшимся возмутиться насийским придворным заткнул рот, заявив, что он, дескать, пошел у них на поводу, проведя два штурма крепости и добившись лишь того, что потерял четверть армии, поэтому более отступать от договоренностей не намерен. А если кто так жаждет попробовать захватить Черный Камень еще раз – так никаких проблем. Он готов оставить отряды столь яростно рвущихся в бой властителей у крепости вместе с армией Грона, но будет настаивать на том, чтобы принц-консорт Агбера, если он, в свою очередь, решится на штурм, поставил бы эти отряды в первую линию.

Этот вариант показался излишне опасным даже самым ярым сторонникам захвата Эмегкрокской долины, и они решили обождать, пока о Черный Камень не обломает зубы уже Грон. Но… похоже, на этот раз их ждало разочарование. Во всяком случае, уже на втором часу штурма отряды кагдерийцев, которые входили в состав армии Грона, не только захватили часть стены, но и ворвались в башни. И это при том, что пока непосредственно на стене сражались только кагдерийцы. Агберцы же на данном этапе лишь поддерживали кагдерийцев стрельбой из арбалетов и баллист, и имитировали атаку в еще парочке мест, чтобы не позволить защитникам крепости сосредоточить все свои силы на направлении удара кагдерийцев.

Кагдерийцы появились в армии Грона уже через неделю после того, как объединенное войско Агбера и Насии, раздавив «Армию бедняков» в Шейкарских горах, вступило на Вестгольтскую равнину. Сначала это были одиночки – из числа дворян, не успевших бежать за пределы страны до того, как мятеж охватил ее всю, но сумевших укрыться где-нибудь в глуши, в лесах или среди болот, и небольшие разрозненные отряды. Причем очень часто дворян в составе этих отрядов оказывалось всего несколько человек, а основная часть состава была из мещан или даже крестьян, которых достал творящийся в стране беспредел. Но командовали такими отрядами, как правило, дворяне. Что было вполне закономерно: здесь дворянство еще не успело стать не служилым и воинским, а просто привилегированным сословием, поэтому практически все мужчины дворянских родов не только обязательно служили в королевской армии или дружинах влиятельных вельмож, но и имели за плечами по нескольку военных кампаний. Ну и кому командовать как не им?..

Затем к войску начали присоединяться отряды побольше, в том числе остатки герцогских, графских и баронских дружин, сумевшие вырваться из осажденных замков. Как выяснилось, это случалось довольно часто. Ватаги «Армии бедняков», осаждавшие такие замки, частенько не особенно препятствовали подобным прорывам. Они-то стекались к замкам в надежде пограбить, а вовсе не «умереть за свободу», как это громогласно заявлялось. А что грабить-то было? На золотую казну надежды уже было мало. Полыхающий в стране мятеж очень быстро высасывал золото из местных дворян. А куда деваться – дружину, слуг, а также коней и собак надо кормить. Цены же на продовольствие в разоренной мятежом стране взлетели одними из первых. А поступления с лена, наоборот, как правило довольно быстро съеживались до практически незаметных величин. Торговля тоже почти исчезла. Поэтому, к тому моменту, когда замок обкладывала осадой прибывшая к нему ватага мятежников, казна его владельца уже чаще всего показывала дно. Породистые лошади или собаки так же в настоящий момент особенно не ценились. Породистого-то коня еще надо уметь содержать – кормить там правильно, выезжать регулярно и особым аллюром, ну и так далее. А специалистов по подобному тоже по большей части пустили под нож как «прихвостней тиранов и узурпаторов». С собаками – та же ситуация. Тем более что и покупать-то их некому. Все любители, а таковые были поголовно из дворян или, в крайнем случае, из богатых купцов, либо убиты, либо прячутся.