Читать книгу "Общество любительниц плавания имени Дж.М. Барри - Барбара Цитвер"

– Но вы ведь еще дважды переплывали Ла-Манш. Что заставило вас снова войти в воду?

– Лилия, Вив, Мег и Гала. И Роберт мне помог. Он поддерживал меня. С помощью моих дорогих подруг. – Агги улыбнулась.

Они приближались к дому сторожа у ворот. Агги свернула на дорожку и заглушила мотор:

– Ключи у Иэна.

– Я знаю. Мистер Приветливость и Расторопность. Мы раз десять разговаривали по телефону.

– Не судите о книге по обложке… – предостерегла Агги.

– Обложка прекрасная, – сказала Джой. – Даже замечательная. В высшей степени замечательная!

Агги засмеялась.

– Но он такой брюзга! – воскликнула Джой. – И скоро превратится в законченного грубияна.

– Ему приходится нелегко, – пояснила Агги. – Он один воспитывает Лили.

Дейзи, почуяв, что ее скоро выпустят из машины, начала взволнованно лаять. Она спрыгивала с заднего сиденья на пол и взлетала обратно, бешено махая хвостом. Джой вышла из машины и, не успев как следует подумать, открыла заднюю дверцу седана. Она хотела успокоить Дейзи, опасаясь, что та, не дождавшись, пока ее выпустят на свободу, может написать в машине у Агги.

Выпущенная Дейзи помчалась стрелой. Она никогда не убегала далеко – во всяком случае, до сих пор не убегала, – однако Джой тут же поняла, что совершила большую ошибку. Дейзи больше всего на свете обожала придуманную ею игру, которую можно было назвать: «Попробуй – догони (хотя бы попробуй)!».

Игра была простая, и Дейзи могла играть в нее бесконечно. По правилам, собака стояла совершенно неподвижно, свесив язык и улыбаясь, пока рука Джой не оказывалась в нескольких дюймах от ошейника. Тогда Дейзи срывалась с места и уносилась подальше, оставаясь при этом на виду. И снова притворялась, будто ждет, когда Джой заберет ее. А потом снова срывалась с места, и рука Джой хватала не ошейник, а пустоту. Джой была проворна, но Дейзи – проворнее.

– Дейзи! – прокричала Джой. – Ко мне!

Дейзи остановилась, секунду посмотрела на Джой, а затем затрусила прочь.

– Дейзи! Плохая собака! Стой!

Джой неуверенно двинулась за ней. Дейзи пересекла пустынную дорогу и направилась к полю.

– Стой! Стой, Дейзи! Дейзи! – сердито кричала Джой.

Дейзи не собиралась останавливаться. Она превратилась в золотистую молнию, она металась из стороны в сторону, нюхая воздух.

Агги вышла из машины, подошла к каретному сараю и постучала. Иэн открыл дверь. Минуту посовещавшись с Агги, он перешел через дорогу, чтобы помочь. Джой увидела, как он подходит, и успела подумать: «Боже, нет!» Почему Агги не дала ей всего несколько минут, чтобы поймать собаку без участия Иэна?

– Извините! – прокричала Джой, когда Иэн двинулся по полю. – Она вернется, не беспокойтесь.

Иэн через мгновение поравнялся с Джой. На нем был тот же самый темно-серый свитер, коричневые плотницкие штаны и тяжелые рабочие башмаки.

– Она знает команды? – спросил он.

– Да, – ответила Джой.

– Не очень-то хорошо, – последовало краткое замечание.

– Она просто переволновалась, – пояснила Джой, чувствуя, что ее задевает тон Иэна.

– Как зовут собаку? – спросил он.

– Дейзи.

Он кивнул и зашагал дальше. Джой смотрела ему вслед, желая, чтобы он сразу поймал собаку, и в то же время надеясь, что Дейзи как следует его погоняет. Кем это он себя возомнил? Если Дейзи не пошла к хозяйке, то, уж конечно, не пойдет к совершенно незнакомому человеку.

– Дейзи!

Джой услышала, как глубокий звучный бас Иэна разносится над полем. К ее изумлению, Дейзи замерла и обернулась.

– Сидеть! – проревел Иэн.

Дейзи села.

«Ага, сейчас, как же…» – подумала Джой. Она с недоверием смотрела, как Иэн направляется к тому месту, где сидит Дейзи. На ходу он указывал на собаку пальцем. Не дойдя до беглянки футов десяти, он остановился и опустился на колени. Дейзи наблюдала за ним, неподвижная, словно статуя. Иэн тоже стоял неподвижно. Вероятно, минуты две. После чего любопытство Дейзи взяло верх. Она направилась к Иэну, который теперь вытянул руку сжатым кулаком вниз, как будто пряча в пальцах лакомство. Когда Дейзи подошла поближе, он развернул руку и раскрыл ладонь. Дейзи, не обнаружив угощения, лизнула ладонь Иэна. Он взял ее за ошейник.

Было забавно наблюдать, как они идут через поле. Иэн был рослым мужчиной, около метра девяноста, поэтому ему всю дорогу приходилось сгибаться пополам, чтобы придерживать Дейзи. А она катилась рядом с ним послушным веселым мячиком, собираясь познакомить Джой со своим новым другом.

– Плохая собака!.. – начала Джой, когда Иэн с Дейзи подошли поближе.

– Никогда не ругайте собаку за то, что она вернулась. Наоборот, похвалите ее, – сказал Иэн.

– Она вернулась не по доброй воле, – ответила Джой.

– Это не имеет значения.

Джой вздохнула. Она не может спорить с ним, ведь он добился успеха.

– Огромное спасибо, – сказала она. – Я принесу поводок.

Спустя три часа Джой благополучно разместилась в красивых комнатах, где ей предстояло провести ближайшую неделю. Когда-то это были личные апартаменты престарелой тетушки леди Трейси, которую прошлой зимой, в возрасте девяноста одного года, хватил удар. Апартаменты состояли из просторной, великолепно обставленной гостиной и роскошной спальни с ванной комнатой. Пожилая дама обычно столовалась вместе с семейством Трейси, а иногда слуги приносили ей обед прямо сюда.

Поэтому Джой придется обходиться без кухни, но если не считать этой мелочи, то о лучшей квартире она и не мечтала, представляя себе, как будет работать над восстановлением Стэнвей-Хауса. Приятным сюрпризом было и то, что в апартаментах тетушки сохранилась вся мебель, хотя почти все остальные комнаты были значительно опустошены к моменту продажи. Пусть Стэнвей-Хаус и станет общественным местом, однако на Британских островах проживают десятки Трейси, и они были решительно настроены получить свою долю движимого имущества. Джой удивилась, что никто из них не покусился на обстановку этих покоев. Но как бы то ни было, Джой была несказанно рада, что будет жить в доме, а не в какой-нибудь заштатной гостинице. Она сможет по-настоящему прочувствовать место, наблюдая его в любое время суток.

Пока Джой бродила по своим комнатам, рассматривая отлично отполированную мебель и с любовью расставленные безделушки, ее вдруг охватила грусть. Сначала она подумала, это из-за того, что здесь явственно ощущается отсутствие женщины, когда-то жившей в этих стенах, – ощущается почти физически. Но нет, дело не в этом, решила Джой. Грусть живет в самих комнатах.

Подушки были вышиты вручную, фотографии в рамках любительские и глубоко личные, покрывало на кровати тоже ручной вязки. В комнатах не было ни одного предмета, который не являлся бы воплощением чьей-то мысли, желания, интереса. Казалось, комнаты наполнены воспоминаниями, а все предметы в них – сувениры из излюбленных мест, от любимых людей, из времен, оживленных страстями и привязанностями.