Читать книгу "Побег - Кэтрин Ласки"

День был теплым и солнечным. Эсперо утверждал, что сейчас стоит поздняя весна, а прошедшая метель была последним яростным ударом уходящей зимы. Лошади понимали, что зашли уже далеко на север. Эсперо предполагал, что они проскакали не менее трех лиг[18]от побережья, на которое выбрались после того, как их сбросили с корабля.

Тень койота скользнула по камню. Лошади видели койотов уже несколько раз тех пор, как вышли на эту пустынную равнину. Эстрелла немного нервничала из-за койотов. Шерсть у них была желтовато-серая, а зубы – очень острые и слишком большие для таких маленьких голов. Койоты были значительно меньше горных кошек, но почему-то пугали лошадей больше. Возможно, потому, что умели подкрадываться незаметно и не брезговали падалью. Эстрелла с товарищами подозревали, что койоты все время следят за ними, ожидая, что какая-нибудь лошадь постарше, ослабев, отобьется от табуна, или кобыла отстанет, чтобы жеребиться в одиночестве… Тогда койоты растерзают упавшую лошадь или украдут новорожденного жеребенка. Они умели пробираться в самые узкие щели между камнями, а по ночам скользить неслышной тенью совсем близко от лошадей, пугая их и превращаясь в ночной кошмар.

Эсперо рассказывал Эстрелле, что в Старом Свете койотов называли «лисьи собаки» – потому что они были хитры, слово лисы, но сражались, словно бешеные псы. В отличие от горных кошек, они умело прятались в расщелинах скал и между камней, умели выжидать. А затем зыбкие силуэты внезапно появлялись вокруг жертвы.

Табун старался не обращать внимания на койотов, когда это было возможно. Однако каждая из лошадей невольно задумывалась, сколько же их скрывается среди валунов песчаника, мимо которых пролегал их путь. Возможно, там пряталась целая стая – а стая была уже смертельно опасна.

Снег растаял так же быстро, как и выпал, день становился все жарче. Лошади шли неспешным шагом, стараясь держаться в тени скал. Вода в здешних крах была редкостью, и никто не хотел тратить лишние силы и испытывать жажду.

Краем глаза они следили за койотами. Селесто заметил одного на гребне скалы: хвост койота был дерзко задран вверх и реял на веру, словно флаг. Койот внимательно следил за табуном. Эстрелла заметила, что шерсть на носу у койота темнее, чем обычно, и не сразу поняла, что это кровь. Холодок пробежал по хребту.

На этот раз впереди шел Эсперо – он лучше всех чуял воду. Эстрелла понемногу отстала и двигалась теперь в самом конце. Она часто останавливалась, чтобы изучить рисунки на каменных стенах ущелья. Изображение горбатого музыканта привлекло ее внимание. Ей хотелось бы послушать его музыку. Кроме того, она все время искала глазами изображение маленькой лошадки.

Внезапно раздалось пронзительное ржание – и Эсперо примчался к Эстрелле. Остальные лошади выглядели встревоженными.

– Следуй за мной! – крикнул жеребец.

Эстрелла и Эсперо помчались вперед, остальные последовали за ними. Вскоре она уловила запах, наполнивший ее страхом. На самом деле – целых два запаха: оленя и горной кошки.

Они подскакали к небольшой впадине, и Эстрелла увидела маленькую кучку костей. Она навсегда запомнила, какими тоненькими были эти косточки. Маленькая тазовая кость была наполовину обглодана…

– Это горная кошка! – тихо сказал Эсперо, голос его дрожал от грусти и гнева. – Но погляди на череп – это уже зубы койота.

Эстрелла вспомнила вымазанную кровью морду койота-наблюдателя.

Подошедший Грулло спросил:

– Койот?

– Да. Большая кошка оставила кости своим прихвостням, лисьим псам. Проклятые падальщики!

Эстрелла никогда не слышала, чтобы Эсперо с такой яростью проклинал других животных.

Селесто молча прислушивался, прижав уши. В глазах его плескался страх.

– Эсперо, ты говорил – они охотятся…

– Да. Охотятся – и пожирают падаль.

Эстрелла поежилась. Горная кошка, по крайней мере, благородно и честно охотилась. В поведении же койотов было нечто мерзкое и извращенное.

Несколько клочков шерсти олененка застряли между костями, их шевелил ветер. Эстрелла закрыла глаза. Образ малыша, нетерпеливо танцующего на хрупких ножках под безоблачным небом, пронесся в мозгу. Разве можно было представить более милое и безобидное существо? Теперь от него осталась лишь кучка хрупких косточек да пара клочков шерстки.

Лошади притихли и склонили головы, словно размышляя о смерти маленького олененка. Глубоко в душе они понимали: такова жизнь в этих суровых землях. Это – цена свободы, цена права жить дикой и вольной жизнью. Слабые здесь были обречены, выживали сильнейшие, а те, кто питается травой, становились жертвами пожирателей мяса.

Эстрелла тоже понимала это, но какая-то часть ее души возмущенно кричала: «Это несправедливо!»

Маленькое, безобидное и беззащитное существо погибло – а мир продолжал жить своей жизнью. Солнце сияло на небе. Пробивалась к свету молодая трава. Небо было синим и бездонным.

И только земля еще хранила следы крови маленького олененка.

Глава четырнадцатая

Лошадь рассвета

Лошади отправились дальше. Недалеко от того места, где нашлись останки олененка, обнаружился источник, и они смогли напиться. Однако дальше с водой было все хуже и хуже. Трава тоже стала сухой и жесткой. Настроение у лошадей портилось, начались ссоры. Асуль неожиданно для всех перенесла свое раздражение с Эстреллы на Вердада. Во время одной из остановок она заявила обычным скандальным тоном:

– Когда мы найдем воду, я хочу, чтобы вы приглядывали за Вердадом! У него есть дурацкая привычка лезть вперед. Не успеешь подойти к воде, как он уже выпил половину!

– Неправда! – запротестовал обиженный Вердад. – Как ты можешь так говорить!

– Твое имя означает «правда» – так Эсперо говорил, насколько я помню? – ехидно продолжала Асуль – Так вот, я не уверена, что оно тебе так уж подходит. Не больно-то ты правдив.

Эстрелла была в ужасе. Она прижала уши, низко наклонила голову и медленно направилась к Асуль. Та встретила ее надменным вопросом:

– У тебя какие-то проблемы?

– Да. У меня проблемы. За короткое время ты успела оскорбить сразу двух наших братьев. Ты обвинила Вердада в жадности и усомнилась в словах Эсперо.

– Должна добавить, что я сомневаюсь еще и в тебе! – запальчиво перебила Эстреллу Асуль. – Ты возглавила табун и ведешь нас – на север, к каким-то сладким травам – но почему я должна верить, что ты все делаешь правильно? Да мы умрем здесь, без воды и без пищи! Здесь же нет даже сухой травинки!

Глаза Эстреллы опасно сузились.

– А ты можешь вернуться, Асуль. Ты свободна. Возвращайся в Город Богов. Посчитаешь, сколько еще лошадиных голов отрезали люди.

Анжелу и Корасон заметно передернуло от ужаса. Асуль пренебрежительно махнула хвостом в их сторону.