Читать книгу "Неснятое кино - Виктор Шендерович"

За кулисы ворвалась Ева Сергеевна:

– Саша! На секундочку.

– Уйди, – вдруг закричала на нее Жукова. – Уйди от меня, сучка!

– Что?! – прошипела Ева Сергеевна.

– Тихо! – бросился со сцены Шленский. – Вы что, с ума сошли?

– А ты мне рот не затыкай! – повернулась Жукова. – Убогий!

– Ты пожалеешь, – сказала ей Ева Сергеевна. – Ох, ты пожалеешь.

– Уйди, а то я говорить начну! – пригрозила Жукова. – Уйди!

Ева Сергеевна пулей вылетела из-за кулис.

Черышева звонко рассмеялась в лицо Жуковой:

– Ну, и как итальянец?..

Едва Роман Юрьевич вышел со сцены, Шленский бросился к нему:

– Роман Юрьевич, что это такое?..

– Отдыхай, маэстро, отдыхай, – ответил тот. – Ты свое отработал.

– Но мы договаривались…

– С девушками надо было договариваться, – оборвал Роман Юрьевич. – А я как-нибудь сам. Не лезь не в свое дело! – жестко сказал он. – Это мой конкурс. И я знаю, кого звать на сцену и когда. Ясно?

– Не ясно, – ответил Шленский.

– А если не ясно, – сказал Роман Юрьевич, – то ты сейчас отсюда уйдешь, а завтра мы будем с тобой разбираться, на сколько ты наработал, а на сколько проел!

– Что? – беспомощно переспросил Шленский.

– Маэстро, – Роман Юрьевич снова улыбался, – не будем ссориться. У каждого из нас свое дело. Хорошо работают, – без перехода сказал он, кивнув в сторону сцены, где девушки и Деветьяров уже танцевали. – Молодец этот ваш Андрей. Упорный.

Деветьяров доколачивал чечетку.

– Кстати, хочу вам сказать: в истории с Кузнецовой вы вели себя замечательно.

– В какой истории? – спросил Шленский.

– Ну что вы как маленький, – сказал Роман Юрьевич. – Простите, мне пора.

И на аплодисменты вышел на сцену.

– А теперь я хочу представить вам еще одного нашего спонсора – генерального директора фирмы «Росконтейнер» Николая Тулина!..

Занавес закрылся. Деветьяров, обливаясь потом, выскочил со сцены:

– Почему он опять вылез на сцену?

Шленский пожал плечами.

– Ты режиссер или дерьмо в проруби? – Деветьяров был в бешенстве.

– Андрюша, – сказал Шленский. – Мы с тобой оба – дерьмо в проруби.

– Алё! Кто тут главный?

Шленский обернулся. Позади стояли какие-то парни с электронными инструментами.

– Вы кто? – спросил Шленский.

– Не узнает, – хохотнул стоявший первым.

– Группа «Какао», – неторопливо сказал другой. – Мы когда выступаем?

– А кто вас пригласил?

– Коншина.

– Кто?

– Ну, с телевидения, – поморщился первый. – Давайте, парни, бегом узнавайте, в натуре, у нас сегодня еще выступление…

Пела группа «Какао»; потом на сцене перебывали все спонсоры, вручая призы то одной, то другой финалистке.

– Леонид, – подошел к Шленскому скрипач во фраке, – ты не сказал, когда регтайм?

– Не знаю, – ответил Шленский.

В тесном пространстве закулисья маячили звезды эстрады с телохранителями…

Финалистки сидели, переодетые к очередному номеру. Все кончалось, и до них никому не было дела.

– Начинаем сразу со второй части, – говорил Деветьяров. – На два такта вступление, выход – и сразу вперед.

– Ясно, – устало сказала Черышева. – Сделаем.

– Что тебе ясно? – бросила ей Стеценко.

– Хватит, девочки, надоело, – поморщилась Лаврушина.

– А ты вообще молчи, – сказала Жукова.

– Одно удовольствие вас слушать, – заметил Деветьяров. – Праздник души!

За кулисы навстречу выходившему со сцены Роману Юрьевичу почти вбежал господин Берти, сопровождаемый переводчицей и молодым человеком с видеокамерой.

– Где белье? – перевела женщина. – Когда будет реклама белья?

– Леня! – крикнул Роман Юрьевич. – Давай белье, скорее!

– Белья не будет, – ответил Шленский, куривший в углу. Женщина не стала переводить этого.

– Что? – тихо переспросил Роман Юрьевич.

– Я решил… – начал было Шленский.

– Плевать мне, что ты решил! – оборвал Роман Юрьевич. – Уно моменто! – осклабился он и повернулся к Шленскому: – Идиот! Девочки! Быстро в белье; переодеваться – бы-стро!

– Не надо! Что вы делаете? Это же позор! – От волнения Шленский даже осип. – Во что вы превращаете…

– Ну, ты у меня попоешь… – ласково пообещал Роман Юрьевич и повернулся к телохранителю: – Бегом за бельем!

Степан исчез.

Взлетев из кресла, Деветьяров оттолкнул бессмысленно всплескивавшего руками Шленского, взял Романа Юрьевича за лацканы и под женский взвизг проволок к стене.

– Я тебя, мартышка, сейчас убью! – раздельно сказал он. – Понял?

Шленский попытался остановить его, но был отброшен прочь.

– Ты понял? – переспросил Деветьяров одутловатого господина, прижатого к стене.

Р.Ю. ничего не ответил.

– Никакого белья не будет, девочки, – отпустив его и поправляя лацканы концертного белого пиджака, сказал Деветьяров. – Работаем по сценарию. Извините, – улыбнулся он господину Берти, – бывает…

Господин Берти со злым интересом разглядывал Андрея.

– Почему вы решаете за нас? – вдруг сказала Лаврушина и поднялась. – Лично я хочу выйти в белье господина Берти.

Женщина начала быстро переводить на ухо итальянцу.

– А что… Можно! – сказала Стеценко.

– Я согласна, – бесстрастно сказала Жукова.

Остальные переглянулись.

– О’кей, – подняв руки, сказал господин Берти и улыбнулся. – Но праблем! Пст-пст, – как кошек, позвал он девушек, без единого слова указал пальцем на помощника и вышел в фойе. Через секунду вслед за ними устремились остальные. Кузнецова посмотрела на Шленского, усмехнулась – и тоже пошла.

– Ну что, ребята, – после паузы сказал Роман Юрьевич, – молодцы! Славно, очень славно. – И, подойдя к зеркалу, аккуратно поправил бабочку.

Через минуту его голос несся со сцены:

– А теперь – коллекция главного спонсора конкурса, господина Никколо Берти!

Через несколько секунд зал взорвался мужским ревом. Шленский и Деветьяров, сидя за кулисами, впервые за долгое время поглядели друг другу в глаза.

– Ну что, Станиславский, – сказал Деветьяров. – Поработали?