Читать книгу "Самое гордое одиночество - Анна Богданова"

– А вот и наша многоуважаемая Вера Петровна! – вне себя от радости возопил Рожков. – Наконец-то, товарищи, настал этот счастливый день, когда лидером партии «Золотого песка» станет достойнейший человек, а не старый развратник и тиран, душитель правды – Нерон Тригубов!

– Глорий Амурыч, а где он сам-то? – спросила Мисс Бесконечность, по обыкновению перепутав имя и отчество своего секретаря.

– Кто, Вера Петровна? – И Амур Александрович уставился на нее, часто моргая длинными ресницами.

– Император Фунь-ка из династии Бздынь! – воскликнула она недовольно, с нетерпением даже каким-то. Все засмеялись, но Рожков не понимал, о ком идет речь, и, наклонившись над будущим лидером, снова спросил:

– Кто, простите?

– Тригубов, кто ж еще! – не выдержала Зинаида Петрыжкина.

– О! У него сегодня, так сказать, вакханалия на даче – пир! – Душ включился на полную мощность. – Я однажды видел из окошка (снаружи), как у них это проходит! Лежат все на полу в таких, знаете ли, тряпках через одно плечо перекинутых и пьют лежа и едят прямо с пола, а как наедятся, так хоть свет туши, что они там вытворяют, но свет они почему-то не гасят, а все у них в открытую происходит! И заправляет этим наш, товарищи, между прочим, лидер – Нерон Павлович!

– Кошмар! Позор! Хорошо б он сегодня соседний дом спалил! Ага! И его бы посадили! – волной пронеслось в толпе.

– Тот самый человек пустой, кто весь наполнен сам собой! – с важным видом изрекла Мисс Бесконечность, после чего последовали громкие аплодисменты, а Амур Александрович записал что-то на ходу к себе в блокнот.

– Ну, пора начинать торжественную часть! Пойдемте в зал, – Зинаида Петрыжкина пригласила всех в «избу-читальню».

– Так как я сегодня баллотируюсь в президенты партии пенсионеров России под названием «Золотой песок», хочу рассказать о себе, – бойко прочитала бабушка по бумажке, когда члены вышеупомянутой партии расселись по своим местам. Затем будущий лидер скомкала со злостью шпаргалку и запустила ее в массы, решив поведать о нелегкой жизни своими словами: – Зовут меня, кто не знает, Вера Петровна Сорокина. Я коренная москвичка... – И бабушка очень подробно, долго, ничего не упустив, рассказывала о том, что корни ее огромной семьи идут из Владимирской губернии, а именно из села Судогда, и что громадная семья их жила в беспробудной нищете, и как чудом это самое семейство оказалось в Москве. Не могла она утаить от соратников по партии и того факта, что ее отцу именно по причине «беспробудной нищеты» (как она выразилась) приходилось подрабатывать – заменять пожарника – бить в какую-то колотушку и звонить в колокольчик. Также она не могла не рассказать и пресловутую историю о банке с вареньем, которую однажды на пожаре спер ее совестливый отец. – Пережить такого стыда и позора он не мог! – дрогнувшим голосом проговорила старушка – зал ревел. – И семья переехала в Москву. Так мы стали москвичами! – Последние слова утонули в бурных овациях. – Я работала с пяти лет! – сообщила коренная москвичка. Члены партии сидели как вкопанные, боясь пропустить хотя бы один факт из биографии будущего президента – если бы сейчас на дворе было лето и залетела муха, не сомневаюсь, было б слышно ее жужжание. Я тоже замерла и напрягла слух – для меня было совершеннейшей новостью, что бабушкина трудовая деятельность началась со столь раннего возраста. – Да! Не то что нынешние избалованные дети! Мне пять годков было, когда я с братьями летом водой торговала! Бывало, наберем во дворике из колонки ведро да бидон и в центр Москвы идем. Пашка, что постарше, ведро несет, Ванька, помладше, – бидон, я – кружку. Кружка – копейка! Потом делили прибыль! Так-то! – Слушатели ахнули. Она долго еще рассказывала о своей сорокатрехлетней педагогической практике, потом пустилась в воспоминания об эвакуации в годы Великой Отечественной войны, не забыла и историю о том, как отправилась на телеге одна-одинешенька за продовольствием, а на обратном пути чуть было не сорвалась в бездну вместе с лошадью и провиантом для детей. – Я (тогда еще молодой специалист!) уцелела только благодаря своей изобретательности, ловкости и сообразительности. И лошадь с харчами спасла! – хвасталась она, хотя на самом деле это не Мисс Бесконечность спасла кобылу, а умное животное ее: почувствовав пропасть впереди, кобыла что только не делала – то заржет, то задний ход даст, то на дыбы встанет, а молодой специалист Вера Петровна, вместо того чтобы выйти посмотреть, что это животное взбесилось так, кнутиком продолжает погонять, в тулупчик кутаться да песни орать на все белое вокруг лежащее безмолвие, да еще и подпрыгивает в тележке от нетерпения. Однако избиратели об этом не подозревали (откуда им знать!) – сначала долго рукоплескали, а потом и вовсе встали в знак глубочайшего уважения. И тут она вдруг обратила свои светлые очи на меня: – Машка, а что это ты не встаешь?! – Старушка, казалось, до этого момента напрочь забыла о моем присутствии и о том, что я знаю истинную историю о лошади наизусть. – Ну-ка, вставай! – Я же от удивления словно приросла к стулу. – Не тебе одной себе дифирамбы в своих романах петь! Теперь мой черед настал! Во всем надо соблюдать меру, даже в скромности! – Она снова козырнула выдранной у кого-то фразой (снова громкие аплодисменты).

– А теперь перейдем ко второй части нашего мероприятия, – важно сказал Рожков. – Товарищи, можете задавать вопросы Вере Петровне, прошу вас.

– Вы будете, в отличие от Тригубова, считаться с интересами членов партии? – задал первый вопрос импозантный, молодящийся мужчина лет шестидесяти с подкрашенными бровями и ресницами – его, кажется, зовут Карпом Игоревичем (тот самый, который куда-то не туда утащил ковровую дорожку). Он уселся рядом с Огурцовой и весь вечер оказывал ей весьма откровенные знаки внимания. И самое поразительное, что Анжелка их принимала, мало того: то платок носовой нарочно уронит, то сделает вид, что задремала и голова ее нечаянно вдруг окажется на его плече...

– Только в прятки или в салочки! – выкрикнула бабушка в ответ.

– Вера Петровна, какой ваш камень по гороскопу? – спросила Зинаида Петрыжкина.

– Кирпич! – отрезала Мисс Бесконечность.

– Скажите, мы не пожалеем впоследствии, что выбрали именно вас? А, Вера Петровна?

– Сами улей отворили, и потому некого винить, что пчелы жалят! – парировала кандидатка в президенты.

– Какова ваша программа? Что вы собираетесь полезного сделать для отечества?

– Это всем известно! Избавить его от злокачественной опухоли!

– Каким образом? Какими, так сказать, средствами вы собираетесь этого добиться? – прорезался голос брата подъездной активистки – Зиновия.

– Которые оправдывают цель!

– Ну, я думаю, вопросов прозвучало предостаточно! Не будем утомлять нашу драгоценную Веру Петровну! Перейдем к третьей части нашего мероприятия! – зычно произнес Рожков. – Итак, кто за то, чтобы Вера Петровна Сорокина заняла место лидера нашей партии вместо распутника и самодура Тригубова, прошу поднять руки! – Словно по команде, руки всех присутствующих взметнулись к потолку. – Единогласно! – провозгласил Амур Александрович и кинулся поздравлять бабушку: – Вы теперь наш лидер! Наш лидер! – И секретарь, выхватив из вазы искусственные гвоздики, торжественно вручил их коренной москвичке. – Никто никуда не расходится! Переходим к четвертой части! У нас по плану чаепитие!