Читать книгу "Больше, чем страсть - Джудит Макуильямс"

— Что вам нужно? — осведомилась она. Голос ее прозвучал сурово, потому что она очень старалась, чтобы он не дрожал.

Она заметила, что губы у Филиппа от раздражения стали тонкими, и ей захотелось расплакаться от отчаяния. Не хватает только, чтобы он пришел в ярость из-за неверно выбранных ею слов.

Она чувствовала себя незначительной актрисой, которую вдруг заставили играть главную роль, не дав ей текста и велев импровизировать. При этой мысли губы ее нервно искривились.

— Вы находите меня забавным, сударыня? Маргарет с трудом подавила дрожь, услышав бархатные тона в его голосе. — В такой ранний час мне ничто не может показаться Забавным. — Она попыталась успокоить его. — Единственное, чего мне хочется, — это лечь в постель.

— Тогда позвольте мне помочь вам в осуществлений вашего желания. — И несколькими шагами он преодолел разделявшее их расстояние.

«Какую игру он ведет?» — в отчаянии подумала Маргарет, Глядя на твердые, решительные линии его лица. «Это не игра, — ответила она на свой собственный вопрос. — Он настроен совершенно серьезно. Но на что настроен? Переспать со мной?»

Не может быть! Она поспешно отогнала и страх, и неожиданный прилив волнения, охватившие ее.

— Мне не нужна ничья помощь, — сказала она.

— Неужели? — Филипп поднял темные брови. — А как же вы намерены расстегнуть платье?

— Я могу это сделать сама, — соврала Маргарет. Лучше уж лечь прямо в платье, чем рисковать, позволив Филиппу раздеть себя.

— Повернитесь! — Это прозвучало как приказ.

Не зная, что еще предпринять, она медленно повернулась, чувствуя, что совершает нечто непоправимое и что последствия этого поступка будут преследовать ее всю жизнь.

у нее захватило дух, когда она ощутила прикосновение его твердых пальцев к своей спине. Их жар проникал в ее нагую плоть, отчего Маргарет как-то странно растерялась.

«Быстрее», — торопила его мысленно Маргарет, в то время как он медленно — слишком уж медленно — вынимал булавки, до которых она не могла дотянуться.

— Вы чересчур худая, — сказал Филипп. Его пальцы пробежали по ее позвоночнику, и Маргарет потрясение вздрогнула.

— Не надо! — Она повернулась к нему.

— Почему же? Я ваш муж.

Маргарет вздернула подбородок, уже готовая сказать ему, что ей прекрасно известно, что недалекий мистер Престон — такой же священник, как Джордж. Но при воспоминании о Джордже необдуманные слова замерли у нее на языке. Если она сильно разозлит Филиппа, он вернет Джорджа в сырую темницу.

— Мы заключили соглашение. — Она старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и рассудительно.

— Мы заключили брак, хотя даже жены надеются, что за пользование их телами им заплатят. Говорите же, сударыня, какую цену вы назначаете за ваши прелести?

— Вы меня оскорбляете!

— Таких, как вы, правда всегда оскорбляет. — Уверенность, звучавшая в его голосе, делала его слова острыми как бритва.

— Вы представления не имеете о том, какова я на самом деле! — в тон ему бросила Маргарет, пытаясь установить между ними хоть какое-то расстояние. Она надеялась, что это несколько успокоит ее нервы.

— Вот я и пытаюсь совершенствовать свои знания о вас. Она удивилась, разобрав в его голосе совершенно неожиданные юмористические нотки. Голос его звучал почти как…

«Прекрати! — резко оборвала она свои мысли. — Положение и без того достаточно сложное, не хватает еще приписывать этому человеку качества, которые мне хотелось бы в нем видеть».

— Уходите! — Маргарет постаралась чтобы голос ее прозвучал очень решительно.

Не могла же она на самом деле надеяться, что он спокойно повернется и уйдет? Не могла. Она слишком опытна, чтобы не понять, какой соблазнительной выглядит в мужских глазах в полураздетом виде. Наверное, она просто старается заставить его заплатить ей побольше за возможность овладеть ею. Глаза его сузились — он вспомнил, как Роксана, надув губки, сказала, что, если он и в самом деле любит ее, то должен подарить ей бриллиантовое ожерелье, такое же, как было на леди Джерси на устроенном ими балу.

И его желание ласкать ее было таким пылким, что он тут же согласился на ее требования. При воспоминании об этом его пронзило отвращение к себе самому. В те времена он был доверчивым дураком; но теперь он стал старше и бесконечно опытнее в том, что касается женщин. Маргарет получит то, что он захочет ей дать, и даст ему то, что он хочет и когда захочет.

Маргарет заметила, как сузились у него глаза, и ее охватило ощущение непоправимого краха. Он не намерен слушать ее. Страх охватил ее, и она задрожала.

— Нет! — задохнулась она. — Я не хочу!

Филипп не обращал на нее внимания. Схватившись за лиф ее платья, он потянул его книзу, вырвав у нее из рук. Он даже не услышал звука, с которым разорвалась тонкая ткань. Он видел только Маргарет. Видел, как блеснули, точно старая слоновая кость, ее обнаженные груди, освещенные светом свечей.

Уставившись на темно-розовые соски, он с трудом перевел дыхание. Она была так хороша, так необычайно хороша — и вся в его власти. Он мог делать с ней что угодно.

Филипп глубоко вздохнул, чувствуя, как тело его стало почти до боли жестким. Он так хотел ее — хотел с первого же мгновения, как увидел, — и вот теперь он овладеет ею.

Он протянул руки, обхватил ее грудь, очарованно глядя, как съежился сосок. Он провел пальцем по ее груди, ощутив, как отчаянно бьется у нее сердце. Как бы она ни демонстрировала нежелание, она была так же возбуждена, как и он. Разумеется, она опытна настолько, чтобы понимать, какое наслаждение дают ласки. Мысль не принесла ему удовлетворения, и он сглотнул, ощутив привкус ярости при мысли о всех тех мужчинах, которые снабдили ее этим знанием.

Филипп притянул ее к себе, ощутив мгновенное удовольствие, когда она оказалась прижатой к нему. Он закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на своих ощущениях.

Маргарет ахнула, осознав, что пояс у него развязался и халат распахнулся. Ее нагие груди терлись о его грудь, отчего по всему ее телу пробегала дрожь. Не стоило позволять ему этого. Она отчаянно пыталась собраться с мыслями. Нужно как-то остановить его, но как?

Мысли ее окончательно смешались, когда его рука обвила ее гибкую талию и еще крепче прижала к себе. Маргарет изумилась, ощутив у своих бедер что-то твердое и очень горячее.

В панике она попыталась отодвинуться от него, но он только еще крепче прижал ее к себе, так что теперь казалось, что она стала его частью.

Маргарет глубже втянула воздух, и слабый запах сандала, казавшийся неотделимым от него, заструился ей в легкие удушающим потоком.

Этот его таинственный запах превратил все ее страхи в единый яркий пламень желания, необъяснимого и неожиданного.

Веки ее становились все тяжелее, и нужно было прилагать усилия, чтобы не дать им опуститься. Но еще тревожнее было то, что ей все труднее было помнить, почему она должна это» делать. Маргарет удивленно рванулась, когда его руки скользнули вниз и обхватили ее голые ягодицы. Ей показалось, что его пальцы прожигают ей кожу, когда он еще крепче прижал ее к себе. Она содрогнулась, потому что почувствовала что-то доселе неведомое. Могло ли это ощущение быть хорошим? Все подруги ее матери были единодушны в своем отвращении к тому, что происходит в супружеской постели. Но ведь это не супружеская постель. Мысль эта несколько обескуражила ее. Ведь именно этим мужчина, должно быть, занимается с любовницей.