Читать книгу "Его сильные руки - Дэнис Аллен"

– Да, – поспешила успокоить его она. – Но скажите, мистер Делакруа, как вам удалось это сделать? Я вижу, вы умеете драться!

– Я иногда боксирую для разминки, – пожал плечами он. – Поскольку я часто бываю в обществе женщин, мне приходится быть готовым к нападениям ревнивых мужей и отставленных любовников. Однако спасение дам, оказавшихся в пикантных обстоятельствах, – мой излюбленный повод для демонстрации боксерских способностей. – Он лукаво улыбнулся. – Обычно я получаю поцелуй в награду.

– Об этом не может быть и речи, – ответила Энни, чувствуя, что по ее груди, шее и щекам медленно распространяется жар. После того как она целовалась ночью с Ренаром, Энни понимала, что не сможет поцеловать Делакруа даже в награду за свое спасение. Эта мысль смущала ее, потому что, несмотря на близость с Ренаром, ее все же влекло к Делакруа. – Но я готова искренне поблагодарить вас за помощь. А как вы узнали, где я? И что мне нужна ваша помощь? Я не видела на улице никого, когда этот мерзавец затащил меня сюда.

– Я видел вас на площади Конго, – ответил он, поднимая свою трость. – Вы ушли, но не взяли кеб, и я догадался, что вы решили идти домой пешком. Это было так же глупо, мадемуазель, как пойти одной смотреть негритянские танцы.

– А что я могла сделать? Никто не хотел идти со мной, – защищалась Энни.

– Вы могли остаться дома.

– Но ведь со мной ничего не случилось!

– С вами ничего не случилось, потому что я догадался пойти за вами следом, когда вы покинули площадь Конго. – Его глаза вспыхнули.

– Интересно, как вы заметили меня в такой толпе.

– Бестолковые женщины обычно выделяются из толпы, мадемуазель.

– Так же как самодовольные павлины с распушенными хвостами, мистер Делакруа! Однако вас я не заметила!

– Вы считаете меня павлином? – Делакруа улыбнулся. Его развеселило такое смелое сравнение. – Меня называли и похуже.

– И вполне заслуженно!

– Похоже, вы стараетесь оскорбить меня, мадемуазель. Восхитительно! У вас в Англии принято награждать своих галантных защитников оскорблениями?

– Это вы оскорбили меня! – задохнулась от возмущения Энни. – Я действительно признательна вам за вмешательство, мистер Делакруа, но этот грубиян всего лишь ухаживал за мной. Знаете, хотел… поцеловать меня и все такое.

– Именно «все такое» и должно было вас обеспокоить. Возможно, сначала он на самом деле хотел всего лишь поухаживать за вами, но страсть обычно вспыхивает внезапно. Он был пьян и очень опасен.

Энни нахмурилась. Делакруа был прав, но она не хотела признавать это. В действительности она всерьез рисковала быть изнасилованной и своей нетронутой девственностью обязана своему спасителю. Она всерьез разволновалась и решила переменить тему разговора:

– А почему вы пошли за мной с площади Конго?

– Я уже сказал вам почему. – Он вытащил из кармана перчатку и принялся неторопливо натягивать ее, методично расправляя тонкую ткань между пальцами. Энни наблюдала за ним, как всегда, завороженная красотой его рук. – Я подумал, что вы легко можете попасть в беду. – Он весело взглянул на нее. – И как видите, я оказался прав.

– Я живу всего в нескольких кварталах от площади. В том, что я решила пройти пешком такое незначительное расстояние, не было ничего глупого. – Она махнула рукой в сторону распростертого на земле тела: – Это просто несчастливая случайность. И потом, почему вы взяли на себя труд охранять едва знакомую женщину? Должно быть, вам это было неудобно.

– Да, чертовски неудобно. Мне пришлось оставить ради этого блистательную компанию.

Энни расценила его слова таким образом, что он был на площади со свитой своих неизменных поклонниц. Или, может быть, с любовницей. По какой-то причине эта мысль пробудила в ней желание спорить.

– Тем более. Значит, для того чтобы вы последовали за мной, должна была существовать какая-то веская причина, – настаивала она.

– Разве преступно быть джентльменом? – устало пожал плечами Делакруа. – Помимо того, что даме вашего круга и воспитания небезопасно гулять по городу без сопровождения, еще одна причина держать особу вроде вас на коротком поводке заключается в том, что вы, мадемуазель, имеете свойство притягивать к себе неприятности.

– Особу вроде меня! – Она вызывающе приподняла подбородок. – Я не давала вам повода отзываться обо мне в таком тоне. Дядя Реджи постоянно держит меня на коротком поводке, как вы изволили выразиться, поэтому у меня не было возможности притягивать к себе неприятности с тех пор, как я покинула Англию!

Если не считать, конечно, ее вмешательство в авантюру Ренара на борту «Бельведера». Но Делакруа не мог знать об этом.

Они молча смотрели друг на друга.

– Мадемуазель, я имел счастье наблюдать за вами в обществе с тех пор, как мы познакомились на «Бельведере». Вы даже не считаете нужным скрывать свой бунтарский нрав. А такая неженская, вызывающая манера держаться всегда чревата неприятностями.

– Это и вправду так? – переспросила она, уперев руки в бока и наклонившись вперед.

– Несомненно. Не думаете же вы, что я пошел за вами, потому что испытываю по отношению к вам некоторую симпатию? Поверьте, вы не в моем вкусе. Совсем не в моем.

– Если бы я была в вашем вкусе, мистер Делакруа, то у меня появилось бы основание немедленно перерезать себе горло, – придвинувшись к нему почти вплотную, заявила она. – Настоящий мужчина никогда не станет растрачивать жизнь на карты и женщин…

– Правда?

– И не будет эгоистично и потребительски относиться к деньгам и времени. Настоящий мужчина делает в своей жизни важное дело, например, сражается на поле брани, или занимается семьей и детьми, или строит школы, или… или… еще что-нибудь!

Взгляд Делакруа стал тяжелым, а нижняя челюсть окаменела. Его глаза сверкали, как сколки каменного угля. Энни победоносно улыбалась, радуясь, что ей удалось поставить его на место, сбить с него обычную спесь.

– Настоящий мужчина никогда…

Она испуганно осеклась, когда Делакруа схватил ее за локоть. Он рывком притянул ее к себе, оттеснил на несколько шагов назад и прижал к стене. Энни была настолько ошеломлена, что не оказала никакого сопротивления.

Она чувствовала прохладный круглый контур его часов под правым соском, который вдруг затвердел. Кровь прихлынула к голове, кончикам пальцев на руках и ногах, сердце забилось быстрее. Грудь Делакруа была мошной и теплой.

Вблизи Энни хорошо видела синеву его тщательно выбритых щек и подбородка, заметила, какими жгуче-черными и буйными становятся глаза, когда он впадает в ярость. Но Делакруа владел собой, и эта ярость, как ей казалось, была для нее не опасна.

– Мое бедное дитя, – начал он с угрожающим спокойствием, – сдается мне, что вы понятия не имеете, что такое настоящий мужчина. – В его дыхании смешивались приятные запахи мяты, лимона и чая. Энни инстинктивно лизнула верхнюю губу. Он заметил это движение языка и перевел взгляд на ее губы. – Итак… коль скоро вы так печально необразованны, почему бы мне не показать вам, что такое настоящий мужчина?