Читать книгу "Гнев Новороссии - Георгий Савицкий"

– Конечно, с голодухи все пойдет. Но, как по мне – наши полевые рационы, особенно усиленные, гораздо вкуснее! – заметил Костя Новиков.

– Где ж их взять? Все, что было, отдали местным жителям еще в первые дни в Славянске.

– Ага, детишкам особенно конфеты и повидло понравились!

– Хоть со жратвой в украинской армии порядок…

– Ага, держи карман шире! Это же ведь элитный карательный спецбатальон. А обычные нацгвардейцы и солдаты эти пайки покупают или же выменивают.

– Но ведь полевые рационы приходят из Америки по линии гуманитарной помощи, бесплатно. За все «дядюшка Сэм» платит, как и за весь этот гребаный Евромайдан! А полевые армейские рационы вообще продавать запрещено. Это же ведь нарушение международных правил поставки! Видите, здесь надпись по-английски: «Собственность армии США. Не для продажи».

И толку с этого. Кто-то и в Штатах, и на Украине нехило на этих пайках «наваривает» деньжат… А чего, прибыль 100 процентов!

* * *

Дабы не быть голословными, приведем в подтверждение вышесказанного отрывок из публикации украинского журнала «Корреспондент», № 23 (613) от 13 июня 2014 года. Статья Евгения Вецько «На два фронта»:

«…– Что там за история с американскими сухпайками? Вроде как до солдат они не дошли, а были распроданы.

– Да просто все. Хочешь такой сухпаек – купи сам за 100 грн. У меня есть один на всякий случай. А наше питание – это же ужас. Во-первых, что такое отечественная тушенка? В лучшем случае перекрученный фарш. В худшем – что-то, отдаленно напоминающее по вкусу мясо.

Сначала нам давали банку тушенки и ложку. А как ее открыть в лесу, например? Понятно, что у нас есть ножи, но все-таки. Потом сделали банку, которую легко открыть, но теперь к ней не полагается ложка…»[33]

Неудивительно, что даже среди «идейных майдановцев» ширится недовольство командованием геноцида под названием «антитеррористической операции». Только самым «отмороженным» бандеровским фашистам по-прежнему «война – мать родна»!

* * *

– Единственное, в чем у нас нет дефицита, так это в раненых! – мрачно пошутил Константин Новиков, выковыривая очередной осколок из плевральной полости пациента. – Сестра, поставьте еще флакон цельной крови этому пациенту.

– У нас очень мало третьей группы с положительным резусом.

– Черт побери! Ну, тогда ставьте физраствор, только следите, чтобы не развился синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови.

– Хорошо, доктор.

– Зашиваем, нить 0,4, пожалуйста… Кстати, Юрий Гаврилович, а я знаю, где достать медикаменты.

– Ну, и где же? – подполковник Авраимов быстро глянул на Новикова, не прерывая шва на своем пациенте.

– В стане врага! Я серьезно, Юрий Гаврилович. Тут один блокпост украинских «ментов» есть, я несколько раз через него мотался, оставил им пару бутылок водки. «Паленка», конечно, жуткая, но ведь на халяву и уксус сладкий. Кстати, спирта у нас более чем достаточно, можно часть на лекарства обменять, причем – довольно выгодно. Те сельские хлопцы из Владимира Волынского вряд ли разбираются в современной фармакологии, а вот спирт они оценят!

– Костя, не страдай фигней!

– Хорошо, Юрий Гаврилович, не буду, – как-то чересчур уж покладисто ответил Новиков.

Рано утром следующего дня Костя едва продрал глаза и все же рванул на блокпост Внутренних войск Украины с пластиковой канистрой спирта. За завалом из мешков с песком бронетранспортер под сине-желтым флагом повел стволом крупнокалиберного пулемета. Костя невольно поежился, крутя баранку битого-перебитого «уазика», сейчас, как жахнет…

Но – обошлось. Украинские силовики, которые стояли на этом блокпосту уже около месяца, знали врачей в лицо и особой агрессии не выказывали. Понимали, что и сами могут лечь на операционный стол, и тогда только от мастерства хирурга будет зависеть их жизнь. К тому же многие из них зимой 2014 года стояли на Евромайдане против беснующейся толпы украинских националистов, выдерживали натиск озверевших от безнаказанности бандеровцев, принимая огненные удары «коктейлей Молотова». И сейчас, мягко говоря, украинские силовики не испытывали особо теплых чувств к «бандерлогам» из Нацгвардии Украины.

– Здоровеньки булы, хлопцы! – Новиков затормозил и вышел из «уазика», держа белую пластиковую канистру над головой.

– Шо це? – часовой возле баррикады нервно передернул затвор автомата.

– Охолонь, Мыкола, – флегматичный пулеметчик сделал затяжку и щелчком отправил окурок поверх баррикады. – То русский доктор прыихал. Шо хотели, ваше благородие?

– Тут – десять литров спирта, нужны медикаменты.

– Доктор, иди у блиндаж, там трошки есть. Вчора Красный Хрэст приезжал, много оставили, нам столько не надо. Лежит, только место в холодильнику занимает!

– У вас и холодильник есть?! – удивился Новиков.

– А як же ж! Приспособились: тут у нас малэнький генератор есть, для зарядки аккумуляторов для рации. Так мы к нему и холодильник присобачили. А начальство лается[34], что у нас перерасход топлива на блокпосту, – хмыкнул мужик средних лет с укороченным автоматом через плечо.

В холодильнике обнаружилась настоящая пещера Аладдина! Представители Красного Креста привезли не только сильнодействующие лекарства, которые необходимы в хирургии и при реанимации, но и десяток флаконов с плазмозамещающими препаратами! Неизвестно, какого черта вообще здесь, на блокпосту, делают препараты, место которым – в операционной! Скорее всего, представители Красного Креста сгрузили все по-быстрому под объективами телекамер и свалили из зоны боевых действий. Новиков впервые благословил армейский бардак.

– Ну, шо, доктор, порядок?

– Да, так я забираю все это? – сказал Костя, передавая канистру.

Солдат Внутренних войск отвинтил крышку, понюхал и довольно крякнул.

– О, цэ добре! Забирай!

– Слушай, а где ваши командиры?

– Да хрен их знает, цих[35]командиров! Зъебалысь куда-то!

– Слухай, доктор, тут у одного нашего ранка загноилась, посмотришь?

– Давай, – Константин Новиков натянул перчатки.

Рана на руке солдата уже успела нагноиться под несвежими бинтами. Военврач вычистил ее от гноя и залил перекисью водорода. Потом положил ихтиоловую мазь и забинтовал.

– Через пару дней сделаете ему перевязку. Ну, все, бывайте, мужики! И не лезьте под пули.

– Ты это, если еще что будет, так ты заезжай! Поменяем на все, кроме патронов.