Читать книгу "Сломанные цветы - Анна (Фрида) Бергстрем"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Влюбляясь по-настоящему, мы делаемся самоубийцами в собственных глазах, – говорила подруга.
Он танцующий в темноте. Она Глупындра.
– Я хочу пригласить тебя кое-куда, – таинственно прошептал он. – Ты готова?
– А что для этого надо сделать?
Он ответил:
– Просто забудь о том, чему тебя учили раньше.
Мы приходим в этот мир никем… Никем уходим из него… Нет ничего… Нас нет… Реальны лишь миражи, которые мы видим сквозь закрытые веки… Закрой глаза, друг… Протяни руки иному свету и смело ступай туда, где ты будешь ВСЕМ, чем пожелаешь…
Добро пожаловать в сны…
Наконец она не выдержала и спросила:
– И все же кто ты?
– Сегодня я дошёл до странной мысли: я человек.
Она любовалась им. И он, как всегда, казался ей волшебным. Будто посланник из другого мира. Его пиджак из шёпота звёзд был слегка затрёпанным. Оттого Вселентий выглядел в нём ещё прекрасней.
– Ты больше, чем человек… – призналась она, касаясь взглядом его губ.
Но когда Вселентия не было рядом, Кристина ощущала, как внутренности сжимает холодная скользкая рука.
– Любите сильнее! Не стесняйтесь быть людьми! – говорил тот, без которого она уже не могла.
И прижимал её к себе так, что невозможно было думать ни о чём другом.
– ВПУСТИ МЕНЯ! – сказал он однажды так властно.
И она его впустила. В двери квартиры. В собственную судьбу. Во Вселенную внутри.
Навсегда…
И всё повторялось снова. Волосы по коже, жаркое дыханье. Кровать, утро. Его мускулистая спина и татуированная рука.
– Он на понтах, ты на каблуках, – язвили завистливые людишки.
– Идеальных людей не бывает, цените тех, кто смог полюбить ваши недостатки, – отвечала Глупындра, мудрея с каждым днём.
– Ну и что? – Они её снова не понимали.
А он играл самыми нежными и сильными пальцами на всех струнах её души. Он заново… Он вопреки всему… Он снова… А она отдавала своё время в его добрые руки. Его тонкие губы кроили её тело, как нежное лезвие цветка.
– Я люблю тебя, – призналась Кристина. Слова слетели с языка, как капли летнего дождя с промокшей чёлки.
Он ответил:
– Храни меня в СЕБЕ.
И сердце тикало всё сильнее. А что ему еще оставалось?! Ведь Глупындра понимала, что лучше иногда падать, чем никогда не летать…
Под взглядом Будды
– Дети, идите строить коммунизм!
– Мне ленин!
– А я усталин!
– Эволюция идёт по заданному курсу! – повторяли ленивые жопы.
Продолжались публичные диалоги. «Собрание людей, страдающих от прокрастинации, перенесено на завтра!» – написано на закрытых дверях зала, где случилось преступление Против Времени.
И всё чаще казалось, что человечество само себя смывает в унитаз.
– Самая трудная ночь та, что перед смертью, когда кажется, что никого нет рядом. И ты знаешь, что можешь изменить всё, сбросить оковы и уйти, но ты не станешь этого делать, потому что ты родился для того, чтобы изменить мир к лучшему. Но сначала тебя измучают и убьют, – вздохнул Вселентий.
– Ты говоришь, прям как тот самый, который, который «В белом венчике из роз впереди Иисус Христос!» – подколол его Маяковский, цитируя Блока.
– Может, хватит уже? – обиделся играющий на нервах неба, танцующий в темноте.
Они стояли на мосту через Вечность.
– Я хочу быть лучше!
– Лучше, чем кто?
– Чем они.
– Нужно быть лучше, чем вчера, а не лучше, чем другие.
– Хочешь обломать мои стремленья? – обиделась Глупындра.
– Женщина – это поразительная слабость огромной силы…
Вселентий поцеловал свою любимую дуру. Она засияла:
– Так-то лучше.
– Не думай о том, что есть у других. Думай о том, что есть у тебя.
У неё не было дома. Она жила в душах людей. А в полнолуние превращалась в волшебство.
– Если ты по-настоящему сумасшедший, ты до конца не веришь в своё безумие.
Они всякий раз болтали о чём-то подобном, гуляя на обрыве зеркал. Там, где отдыхают облака…
Сегодня танцующий в темноте так по-особенному посмотрел в её глаза:
– Скажи, ты перестаёшь верить в луну, когда восходит солнце? – спросил он.
– Нет.
– А ты перестаёшь верить в солнце, когда его закрывают тучи?
– Нет, – улыбалась самая беззаботная на свете девчонка.
– Так вот, мы всегда будем рядом… Мне надоело прикасаться к чужим жизням, – устало признался Вселентий.
– Вот и мне так нравится сегодняшнее полуобморочное состояние. Внутри всё наполнено солнцем. Так и хочется сказать людям: «Дурачьё! я не падаю, я летаю…»
Он ответил:
– Сохрани это чувство в себе! Ощущая каждый момент, пробуя ветер, солнце, море на вкус. Даря себе радость осознания, повторяй: я живу, сейчас, вечно!
– Если твоя голова на земле, значит, ноги в воздухе. Ты пробуешь этот трюк и несёшься! Ееее! Твоя голова развалится, если в ней ничего нет. И ты спрашиваешь себя… Where is my mind? – визжала от счастья Кристина.
Рядом с ним она выглядела такой счастливой и беззаботной. Но любимый с опаской и болью глянул на неё.
– Мне всегда жутко хотелось подсмотреть твои сны. Представляешь, родная? Вчера, пока ты была в ванной, я поменял местами наши подушки…
– И что?
– Почти всю ночь сам себе снился.
Она ущипнула его за нос.
– Смотри, не зазнавайся!
Он снова поник. На его лице появилось то самое безысходное выражение, от которого становилось не по себе.
– О чём ты все время грустишь? Ты же говорил, что тебя оглушают чужие мрачные мысли, разве нет?!
– Угу, было такое…
– Теперь твоя грусть оглушает меня. Так в чём же дело?
Самая лживая фраза: «Я в порядке. Правда». Она заставляет думать, что всё не так. Поэтому он ответил:
– Когда мне ночью не спится, я начинаю резать картон.
Последнее время Вселентий был явно чем-то встревожен. Зона его страхов разрасталась всё больше. И реальность вытесняла собою все сильнее этот необъяснимый иллюзорный мир.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сломанные цветы - Анна (Фрида) Бергстрем», после закрытия браузера.
