Читать книгу "Наезд - Владимир Спектр"

Между тем на улице вечерело. Мы бродили по старинным улочкам Вифлеема в поисках ресторана, чтобы перекусить. Привычное израильское тепло неожиданно сменилось пронзительным порывистым ветром, стало неуютно и холодно. Небо затянули тучи, и несколько крупных влажных капель упало с него.

Вифлеем находится под юрисдикцией Палестинской автономии, населяют его в основном арабы, большая часть из которых, как ни странно, – православные христиане. Сам город в отличие от большинства еврейских – грязный и обветшалый. Какие-то немытые дети копошатся на обочинах дорог, всюду кучи мусора, на улицах полно полицейских. Несмотря на поголовное христианство обитателей тут и там попадались мечети. Ислам при сравнении с христианством вовсе выглядит закрытой сектой. В нее только попасть легко, достаточно признать, что Аллах единственный бог и Мухаммед пророк его. Сделай это, где хочешь, даже в мечеть идти не обязательно. Только произнеси заклинание и посели в своем сердце маленького муллу. Оп-па! – с конвейера сошел очередной солдат джихада. Неважно, что ты не собираешься брать в руки оружие, ведь воевать можно и без него. Главное – Вера. Путь назад крайне труден. Даже не факт, что он существует.

Вам нравится само слово? Вера. Основной постулат всех религий. Нравится? Правда?

То есть вы безоговорочно принимаете на веру все, чем пичкает вас жизнь? И если жена говорит, что сосала у вашего лучшего друга только потому, что в темноте перепутала его кривой никчемный хуй с вашим достоинством, тоже верите? Что ж, тогда добро пожаловать во все эти храмы, мечети, пагоды и синагоги. Добро пожаловать, рабская душонка!

На главной площади Вифлеема происходило действо, посвященное Рождеству. Сначала долго и заунывно пел Демис Руссос. Вид у него был болезненный и усталый. Затем Ясир Арафат поздравил своих христианских соплеменников. На правительственной трибуне я увидел и нашего Ельцина.

– Может, ломанемся к Боряну? – толкнул меня в плечо Женя.

– Зачем это?

– Как «зачем»? – поддержал инвестора Казак. – Какую-нибудь индульгенцию вроде права беспошлинного ввоза сигарет себе выхлопочем.

* * *

Москва встретила обычным зимним унынием. Оно смотрело в окна моей машины глазами мерзнущих людей на остановках, холодными осколками заиндевевших витрин, черно-белыми скелетиками зачахших городских деревьев. Уныние было повсюду. В морозном январском воздухе, в звенящей утренней тишине, в грязной снежной блевотине под ногами. Казалось, весь город пребывал в тяжелейшем «спидовом» отходняке. В кофейнях и ресторанах стало мало посетителей. Еда казалась какой-то безвкусной, музыка только действовала на нервы. Снаружи мели метели. Хотелось плюнуть на все условности, отказаться от заказанного черного окуня с бокалом белого вина и попросить пельменей с водкой. Дни тянулись и тянулись, а облегчение не приходило. Ровным счетом ничего интересного в городе не происходило. Ну, погиб в авиакатастрофе какой-то важный политик, ну, террористы взорвали очередной жилой дом, унеся на тот свет сотни человеческих жизней, ну, застрелили какого-то бизнесмена, скончался известный артист, пропал без вести спортивный телекомментатор. Смерть, как обычно, трудилась не покладая рук. Словом, обычная городская рутина. Обычные новости. Московский бизнес, следом за городом, погружался в постновогоднюю кому. Никому не были нужны рекламные места. Mc&Ericsson (внезапно и без объяснений) расторг контракт. Неужели госпоже Скворцовой все же не понравился видеоряд? Может быть, может быть. Во всяком случае, никогда нельзя быть уверенным на все сто, если имеешь дело с женщиной. От нас ушли многие рекламодатели. Те, кто еще оставался нашими клиентами, платили крайне неохотно. Денег не стало. Не то чтобы их совсем не было, просто ощущалась определенная нехватка, дефицит.

Как-то позвонила Таня, предложила встретиться. «Что-то ей от меня нужно, – подумал я, – с чего бы это она мне сама звонит?» Не знаю, как там у других, а я давно уже утерял веру в бескорыстные отношения. В простой интерес к своей персоне. Он, конечно, присутствует, если есть материальный стимул. Казаку, к примеру, нужны мои бизнес-идеи. Вадиму – лаве, чтобы отжигать по клубам и покупать наркотики. Бабушке Инне – слуховой аппарат за полторы тонны баксов. Что нужно этой блондинке? И что, в конце концов, нужно мне от нее? Просто затащить девушку в постель? Ну, это не цель, не повод так напрягаться. Нет-нет, здесь есть какое-то иное рациональное объяснение, какое-то зерно. Давай-ка попробуем признаться самому себе. Закроем крепко глаза, выдохнем и скажем: «Поиск». Постоянный, подспудный, невыраженный поиск нормальных человеческих отношений. Того, на что я, вполне возможно, уже не способен сам. Любви, черт ее побери. И вот в чем вопрос, а хватит ли у меня в нынешних условиях денег, чтобы купить такую безделицу, такую дешевку, как любовь?

* * *

Мы увиделись в ресторане «Место встречи», что на Тверской. Мерзкое заведение, скажу я вам. Кирпичные стены, деревянные грубые столы, идиотский выбор блюд, разношерстная, большей частью неприятная мне публика. Людской гомон. Невыразительное громыхание живой музыки из соседнего зала. Ленивые, нерасторопные официанты. Мы сидели за столиком в каком-то неуютном углу и пили водку. Под нездоровые закуски, один вид которых порой вызывает у меня тошноту: салаты, маринады и копчености. Таня пила уверенно и спокойно, ясно было, что этот процесс ей нравится. Мне пришло в голову, что у нее, возможно, проблемы с алкоголем. «Как всегда, – подумалось, – если молодая и красивая, так алкоголичка или наркоманка. Ну и блядь, конечно». То, как мы сидели, немного подвешивало. Ну не люблю я эти простонародные увеселения: кабак – водка – караоке!

При всем прочем я не сводил с Тани восхищенных глаз. У каждого свой вкус, не спорю, но есть в природе явления непреложные и несомненные. К таким явлениям относилась ее красота, ее завораживающая обаятельность. Нежная матовая кожа лица, припухлые чувственные губы, блестящие одновременно игриво и как-то возбужденно слегка миндалевидные глаза. На девушке был надет простой черный свитер. Он плотно облегал ее удивительно красивую грудь. На какой-то миг я представил, с каким бы удовольствием я стащил его с Тани, прикоснулся бы рукой к ее груди.

– Со мной всегда происходят такие странные вещи, – говорила меж тем она, – просто кино можно снимать.

– Да? Например?

– Знаешь, я была у подруги в Испании…

– Она испанка?

– Португалка. Но это не важно. Значит, познакомилась я с мальчиком. У нас ничего особенного не было, так, поцеловались пару раз, и все.

«Да хоть перееблись бы», – подумал я.

– Я пригласила его к нам.

– В Россию? – зачем-то уточнил я, как будто она могла пригласить его куда-то еще.

– Конечно, – радостно согласилась Таня и продолжила, – а я в то время встречалась с одним молодым человеком. Он занимался бизнесом, связанным с тюнингом автомобилей. Знаешь?

Я кивнул.

– И ни о каком испанце, он, понятное дело, не знал.

– Ну да, ну да, – я кивнул снова. «Какая все-таки грудь!»