Читать книгу "Юбка - Олег Нестеров"

– Мне кажется, Эрик, ты в него влюбился. А что, все в жизни нужно попробовать. Хочешь, записку ему передам.

– Лени, подлая ты баба все-таки.

– Но вы так мне и не рассказали, как у вас с музыкой-то пошло? – Лени хотелось знать все.

– За что люблю Германию, так это за порядок, – сказал Георг. – Ты не представляешь, как все было организовано. Через два дня, после нашего новоселья, привезли Tonband[30]– машина для магнитной звукозаписи так будет называться. Еще через день – несколько коробок с пленкой. Сначала думали нам оставить техника для обслуживания, но я быстро во всем разобрался сам, нам посторонние во время творческого процесса не нужны. Штука эта, конечно, работает фантастически. Очень правдиво звучит, гениально проста в пользовании и неприхотлива в обслуживании, я справляюсь без труда, у меня вместо зарядки – настройка двух килогерц.

– Двух чего? – спросила Лени.

– Не суть. С гитарами – вообще вышло как в сказке. Сначала привезли действующие модели из Америки. Ну, эту, джазовую, Gibson ES-150, электрическую, испанскую. Потом и смешную бакелитовую доску от австрийца, Rickenbeker – Model B. Мы подумали и решили играть на досках.

– О боже! – вздохнула Лени.

– Лени, мы же не джазмены! – вступил в разговор Макс. – А от электрогитарной доски идет такой звук, которого в природе не сыщешь, его и сравнить-то не с чем! Сразу включается фантазия – и уносит, до свидания! Ну, на этой-то балалайке, из эбонита-бакелита, играть было, конечно, невозможно, мензура маленькая, – для карлика, что ли, он ее делал? Мы попросили сделать гитары-доски из цельного куска дерева. Я уж не знаю, кого там дядя Алекс на уши поставил, – а что он этим занимался, я сразу почувствовал, – но прошло три недели, и нам уже привезли это чудо техники!

– Три гитары, Лени, черные, покрытые лаком. Магнитные адаптеры забраны в хром… – начал описывать их Вальтер.

– Очень, кстати, подошли бы к униформе СС, – вмешался Георг, – может, это для них и разрабатывалось? Уж больно все как-то быстро устроилось! Даже деревяшки высушенные были.

– Деревяшки с рояльной фабрики, так я слышал. А Георгу-то – электробас подкатили!

– Это что еще за диковина? – удивилась Лени.

– Я тут подумал на досуге и понял, что из всех нас я один играю как басист. Ну, я им нарисовал просто, как я свой инструмент представляю, они мне и сделали четырехструнку. И поставили струны потолще, видно, тоже от рояля. Я теперь пальцами могу пивные бутылки открывать, мне уже не больно, – Георг показал свои расплющенные подушечки.

– Он у нас всегда за связь с краснодеревщиками отвечал, – кивнул на него Вальтер, – во времена макетного прошлого.

– Ну, пока нам все это мастерили, мы с магнитофоном развлекались. Делали пробные записи – кстати, Лени, взяли на вооружение твою систему архивирования и редакции. Теперь там у нас, как на рождественской елке в музыкальной школе: весело, музыка целый день и разноцветный серпантин. Вместо пестрых коробок мы используем ракорды для пленки разных цветов.

– Браво, молодцы. Только не балуйтесь и за тетей Мартой не подглядывайте! И следите, чтобы Эрик руки поверх одеяла держал, я ему не доверяю. Ну а барабанщику-то нашему что досталось?

– О-о-о, – застонали все хором, – вот Эрику-то счастье подвалило! Он от жадности попросил, чтобы ему сделали конструкцию из… угадай, Лени, скольких барабанов?

– Ну, семи, может…

– Из двенадцати!!! Все это навесили на какую-то хромированную раму, напоминает хозяйство осветителей в театре, только вместо прожекторов – его кадушки. И он лупит так, Лени, что пришлось нам довозить усилители для гитар и микрофона – утраивать мощность. Особенно он любит свой армейский барабан и похоронный.

– Макс по части жадности тоже недалеко ушел, – сказал Георг. – Включил сразу два усилителя, один в другой, и получился такой же наглый и беспардонный звук, как и он сам. Если в большую железную бочку посадить пожилого виолончелиста, будет звучать примерно так же.

– Георг, промой уши! Моя гитара поет, как Сольвейг!

– Лени, до меня только сейчас стали доходить твои слова по поводу ритма, – признался Эрик. – Чем больше туда погружаюсь, тем бесконечней кажется тема. А еще я открыл для себя новую ритмическую дорожку. На своем дробовике я сильно выделяю вторую и четвертую.

– Господи, Эрик, что за вторая и четвертая?

– Это доли, Лени, тут я уже немного впереди тебя, – заулыбался Эрик.

– Парни, я так за вас счастлива! Ну что, все-таки – получается? И Гитлер с Геббельсом вас не съели? И живете вроде как не в казарме?

– Домой, правда, не звоним, – печально сказал Вальтер.

– Велено только письма писать, боятся, видимо, что мы государственную тайну в трубку насвистим, – предположил Макс.

– Ну и городок покидать тоже нельзя. Георг, правда, в Кениг съездил тайком. На могилу Канта. Даже тигровые лилии у Марты срезал. Сентиментальный, оказывается, Георг-то у нас! – Эрик похлопал его по плечу.

– А где же наш душка? Лени, ты что, не сообщила Хьюберту, что мы прилетаем? – удивился Макс.

– Так вас сюда самолетом доставили?!

– Да, мы же теперь короли, как ее… музыки… Rock! Доставили с комфортом, на U-52, впервые летал на самолете! Даже дали немного порулить над морем.

– Да, серьезно все у вас. Хьюберт в отъезде, должен появиться на днях. Я ему сказала, что вы пробудете несколько дней в Берлине.

– Может, взять его массажистом? – предложил Эрик.

Они вышли из кафе и решили еще немного пройтись. По Берлину соскучились все, а погода располагала к прогулке: несмотря на начало сентября, вечер был по-летнему теплый.

– Да, пока нас не было, понаделали тут дел, – вздохнул Макс.

– О чем ты? – спросила Лени.

– Да я их немного в курс ввел, по последним событиям, – сказал Георг.

– Как хорошо, что у вас свой политинформатор, – улыбнулась Лени. – Может, и меня просветите заодно? Меня тут тоже бог знает сколько не было, а через неделю опять уезжать.

– Ну что, скоро в другой стране заживем, – начал свою обычную тему Георг. – Все катится к объявлению мобилизации, тогда план переворота вступит в силу. Мешать никто не будет, некому. Главное – избежать гражданской войны. Гитлера поддерживает большинство населения, он ведь весь в блеске эйфории от единства Великой Германии. Поэтому крайне необходимо получить гарантии от Англии и Франции, что они готовы вступить в войну, если произойдет немецкое вторжение в ЧехоСловакию. Тогда Свина уберут, и никто не пикнет: народ войны-то не хочет! Но друзья наши за рубежом что-то уж больно мутные оказались.

– А что они? Гитлера любят? – испугался Эрик.

– Темнят, ни да ни нет не говорят. К ним с весны настоящее паломничество началось, уже столько людей там тайком побывало! И ведь каждый рисковал, приезжал практически «с петлей на шее»… Где там… Они им о том, что Гитлер не остановится на захвате Чехо-Словакии – у него на уме мировое господство, пытаются донести, что нужно, наконец, дать отпор полуобразованному диктатору, а их упрекают в ответ в «гнусном бесстыдстве» и «измене Родине»!