Читать книгу "Краповые рабы - Сергей Самаров"

Рустам тоже глянул со скалы, посмотрел сначала на часового, потом на эмира и показал нож. Бабаджан Ашурович кивнул, разрешая действовать. Рустам встал в полный рост, чтобы иметь возможность размахнуться. А потом Рустам бросил камешек, чтобы привлечь внимание часового. Часовой не только услышал звук упавшего камешка, но и увидел его и поднял голову. А нож уже летел. И не было времени на то, чтобы среагировать. Но часовой, тоже боевой робот, все же сумел среагировать. Однако, вместо того, чтобы откинуться назад, где его нож достал бы все равно, он шагнул вперед, пытаясь перевернуться, упасть на спину и поднять ствол автомата. Нож пролетел над его головой и звякнул в камнях. Дагиров начал уже действовать сам. Не успел подняться ствол, а эмир свалился со скалы и напал на часового, который уже набирал в легкие воздух, чтобы крикнуть, при этом поднял руку, защищая горло. Помог Рустам, навалившись на живот часового, а Дагиров резко и сильно ударил лежащего своим ножом под мышку, туда, где тело не защищено бронежилетом. Нож вошел по самую рукоятку. А эмир даже испытал при этом удовлетворение – оказывается, человек умеет быть быстрее боевого робота.

Связанные пленники, видимо, услышали шум и зашевелились. Может быть, кто-то, лежащий на спине, увидел эмира и Рустама на скале на фоне посветлевшего неба. Дагиров бросился к ним, на ощупь отыскивая связанные руки и ноги и быстро разрезая жесткие веревки. Другие моджахеды присоединились к эмиру. За минуту удалось освободить всех. А их, помнил эмир, было двенадцать человек. Из двенадцати только семь имели возможность ходить, бегать и стрелять. У остальных пятерых были тяжелые ранения. Эмир сказал быстрым шепотом:

– Кто может, за мной. Оружие разбираем, спецназ – добить, и на прорыв – в Грузию. Бегом!

– А мы? – спросил один из «лежачих».

– Извини, тащить на себе я никого не смогу. Я сам дважды ранен.

И тут же выскочил из каменного мешка. Группа эмира направилась за ним. Оставался на месте один Рустам, специальный метательный нож которого, ударившись о камни, куда-то отлетел, и Рустам искал его.

Эмир не слышал выстрелов. Он только заметил краем глаза, как неподалеку от него упали два свана. Сразу мелькнула мысль, что проснулись спецназовцы отделения и стреляют в них. Но он тут же сообразил, что тогда обязательно кто-то что-то крикнул бы.

И крик тут же раздался, словно в ответ на мысли эмира.

– Тревога! Подъем! Тревога!

Но крик раздавался не сбоку, где спало отделение спецназа, а со спины. Бабаджан Ашурович обернулся и увидел на скале четкие силуэты четырех солдат. Кричал стоящий впереди всех. Это был типичный боевой робот старший сержант Семисилов. Эмир без труда узнал его. А внизу уже лежал убитый выстрелами сверху Рустам. Он так и не нашел свой нож.

Но тут же ветром, который первоначально разогнал тучи, были принесены новые тучи, и луна скрылась. На ущелье опустилась темень. И спящие солдаты-спецназовцы поднимались и давали очереди, еще не проснувшись. Еще один сван, стоящий прямо перед эмиром, упал. Закрыл, наверное, собой Бабаджана Ашуровича.

– Уходим… Вверх уходим, по ущелью… – на плохом сванском языке сказал эмир и первым побежал в проход. Моджахеды и сваны двинулись за ним…

Глава девятая

Хотя обстановка и позволяла говорить быстрым шепотом, старший лейтенант Самоцветов отдавал приказы привычно жестами. Так и быстрее, и конкретнее, и лаконично. И бойцы Бориса Анатольевича прекрасно понимали. Так, группа, разделившись по жестам командира взвода на три части, по шесть человек в каждой, двинулась каждая своим путем – два фланга в боковой обхват, центральная группа во главе с самим Борисом Анатольевичем – вдогонку за бандитами. Младший сержант Коноваленко попал в группу старшего лейтенанта. И сразу поднял винтовку.

– Двое из охраны пленников отстали, прикрывают тылы и нам мешают. Могу их навсегда здесь задержать.

– Работай. Старайся так, чтобы не навылет, а то еще и пленников заденешь.

Тут же, один за другим, раздались два слабых щелчка, будто кто-то пальцами щелкнул.

– К пленникам уже можно подойти сзади, – сообщил снайпер. – Но с каждой стороны еще по два охранника. Снимать?

– Работай.

Короткая фраза вроде бы даже вполне мирная, словно бы ответ на вопрос фотографа, несла людям девятимиллиметровую смерть. Но они сами выбрали себе такой конец. Не старший лейтенант Самоцветов приглашал их на российскую территорию, не он предлагал им купить у него рабов. Пришли, купили, теперь пусть заплатят. Уже совсем другую цену. Бандиту место в гробу, и это они и им подобные должны уяснить. И жалости здесь никакой не должно быть. Жалость можно испытывать только к людям, которых в рабство угоняют.

После следующих четырех выстрелов группа Самоцветова вышла на поляну и бегом преодолела ее. У костра уже никого не оставалось, и затушить его никто не постарался. Спецназовцам можно было бы погреться, если бы время позволяло. Но останавливаться нельзя. Снайпер уже «снял» шестерых охранников при пленниках. Значит, впереди осталось еще шесть бандитов. Но бандиты все вооружены. Если начнется перестрелка, случайная пуля может угодить в кого-то из не защищенных бронежилетами пленников. Значит, пришло время возвращать их к костру. Им тоже следует погреться, потому что одеты они значительно хуже солдат. Старший лейтенант поспешил вперед…

* * *

Пленники уже поняли – что-то происходит. Они шевелились, оглядывались, но пока не останавливались. Должно быть, видели, как упали их охранники. И Борис Анатольевич отправил своих солдат с двух сторон на обгон группы, а сам, войдя в центр ее, приложил палец к губам, делая понятный знак, и показал рукой, куда пленникам идти. Он направлял их в обратную сторону, к костру. По группе все же прошел легкий шепот. Это были не солдаты спецназа, которые умеют подчиняться без звука. Этот шепот бандитами был, видимо, услышан. Двое попытались посмотреть через плечо, но было поздно. Спецназовцы, обогнав с двух сторон группу пленных, уже атаковали. Автоматы с глушителями отработали на «отлично». И пленники сразу остановились, увидев уничтожение своих поработителей.

До грузинских пограничников и их пленников было далеко, и потому старший лейтенант позволил себе общаться громким шепотом:

– Быстро все назад. К костру. Мы сейчас вернемся.

– Там погранцы грузинские, – кивнув вперед, предупредил один из пленников, по виду не бомж, но здесь и таких было несколько человек.

– Знаю. Быстро идите, чтобы шальная пуля не прилетела. Быстро…

Повторять не пришлось. Получить пулю никому из пленников не хотелось. Группа быстро двинулась в сторону костра и даже оружие своих охранников забрала. И все же легкий шепот удаляющейся группы был отчетливо различим в ночной тишине. Самоцветов улавливал отдельные слова: «Свои», «Наши». Это были не фразы, а только восклицания, выдающие эмоциональное состояние пленников. Они помощи уже не ждали. Они понимали, что находятся уже за границей. А и тут их нашли. Как же не проявить эмоции…