Читать книгу "По законам звездной стаи - Георгий Ланской"

Режиссер воздел руки горе и убежал, спотыкаясь о провода и собственные ноги. Голубева же удовлетворенно повернулась к гримерше и костюмерше.

– Так вот: сколько мужика ни корми, а он все на сиськи смотрит. Как выяснилось, этот мерзавец, мой последний муж, втайне от меня откладывал деньги на новую квартиру. Надеялся там поселиться со своей молодухой. И все бы ничего, девочки, вот только… нет, нет, этот цвет мне решительно не идет, нужно светлее… на чем я… а, да! Вот только это были мои деньги, девочки. Распотрошила я его заначку…

Голубева сделала паузу и, вытащив из пачки сигарету, осторожно затянулась.

– И что? – замирающим голосом спросила гримерша. – Что вы сделали, Мария Александровна?

– Да ничего. Пошла и купила себе шиншилловую шубу. Вот он обрадовался, когда узнал.

Голубева расхохоталась и повалилась на спинку кресла, суча толстыми ножками в воздухе. Гримерша и костюмерша согласно захихикали.

– И ведь уходить не хотел, негодяй, – продолжила актриса. – Представляете, явился в театр, скандал закатил! Попробовал даже мой контракт расторгнуть. Но к счастью, у нас новый режиссер, и он мою кандидатуру отстоял, даже перед лицом заслуженного артиста. Три дня этот гад ходил ко мне домой и выл под дверями, подсчитывал, сколько театр ему должен в целом, а я в частности. Мне это быстро надоело. Я пошла в аптеку, купила раствор валерианки и облила его машину. Утром он так визжал! Коты ему всю лакировку содрали, «Лексус» как обглоданный. Вот уж я повеселилась…

Голубева снова забилась в истерике, дрыгая ногами.

– Какая у вас интересная жизнь, – вздохнула гримерша. – Съемки, поклонники, муж-красавец…

– Подлец он, – поправила Голубева и снова захохотала.

Главным сюрпризом для Антона стал тот факт, что Голубева на съемку прибыла в компании Егора. Поначалу на его присутствие никто не обратил никакого внимания, но Мария сама вдруг заорала зычным голосом:

– Ой, я там мальчика забыла в машине. Приведите мальчика, я ему обещала дать…

Гримерша и костюмерша прыснули и покраснели. Голубева строго посмотрела на них, а потом сама загоготала, как гусыня.

– Дуры! Интервью дать! Замоталась на съемках, он, бедняга, меня на улице прождал два часа, промок, замерз… Хотя он такая лапа, ему и дать можно… Приведите мальчика и дайте ему чаю!

Егора привели через пять минут. Его голова все еще была мокрой. В прохладном павильоне он зябко ежился и, засовывая руки в карманы, уткнулся носом в воротник куртки, не заметив Антона, пока тот сам не подошел ближе.

– Привет, ты чего тут?

Егор поднял голову и слабо улыбнулся.

– Интервью у меня с Голубевой… А ты чего?

– А я тут в ролике снимаюсь, – пояснил Антон и добавил с ноткой превосходства. – Пойдем, я тебя к Аллочке отведу, она тебе чего-нибудь горячего даст попить…

Алла уже шагала навстречу с термосом в руке, путаясь в полах пальто.

– Здравствуйте, это вы из газеты? Пойдемте со мной, сейчас снимать будут, вы будете мешать. Антон, пройди на площадку, манти… уже готова.

Голубева сидела за изящным столиком, в центре которого стояла баночка с кремом, лежали жемчужные бусы и несколько орхидей. В лицо актрисе бил розоватый свет прожекторов, делающий ее лет на десять моложе. Режиссер стоял позади оператора с нацеленной на Голубеву камерой.

– «Жемчужное сияние» – это крем для моей кожи, – произнесла Мария в объектив и ослепительно улыбнулась.

– Еще раз, – скомандовал режиссер.

– «Жемчужное сияние» – это мой выбор, – послушно сказала Голубева.

– Это крем для моей кожи! – завопил режиссер.

– Так я и не претендую, – расхохоталась она. – Не хватало еще морду этим дерьмом мазать. Ты выбрал, ты и мажь.

– Маруся, давай без отсебятины, – взмолился режиссер. – Нас через полчаса отсюда погонят. Повтори эту фразу несколько раз, мы потом выберем лучший вариант.

– Хорошо-хорошо, – закивала Мария. – Сейчас все сделаю.

– Мотор, – скомандовал режиссер.

– Мой выбор, да?

– Да!!!

– Колюня, не ори, сосуд лопнет… так, я готова, сейчас все скажу… «Жемчужное сияние» – это крем для моей кожи… «Жемчужное сияние» – это крем для моей кожи… «Жемчужное сияние» – это крем для моей кожи.

Каждый раз Голубева повторяла фразу с другой интонацией и другим выражением лица. Антон невольно залюбовался ею. Вот где профессионализм! Тупой рекламный ролик, а сколько шарма, обаяния…

Сейчас таких актеров уже нет.

– Стоп, – скомандовал режиссер. – Теперь на лестницу. Антон, пройди на свое место. Дайте ему цветы.

– Привет, красавчик, – весело сказала Голубева и, охнув, с тоской посмотрела на фальшивую лестницу, устремившуюся в никуда. – Это я на эту верхотуру должна вскарабкаться?

– И вскарабкаться, и спуститься со свойственной тебе элегантностью, – сказал режиссер.

– Элегантности мне при раздаче не досталось, – отрезала Голубева. – Я буду как корова спускаться.

– Спускайся как корова, – согласился режиссер. – И только на последних пяти ступеньках превратись в томную газель.

– Так чего тогда мне на самый верх взбираться?

– Маруся, лезь и не зли меня! – заорал режиссер.

– Хорошо-хорошо, – закивала Голубева и, недовольно поморщившись, пошла по ступенькам. На третьей ее каблук подвернулся, и она начала заваливаться на бок. Антон рванулся к ней и ухватил за локоть. Актриса охнула и навалилась на него всем телом, прижавшись грудью.

– Какой ты… прыткий, – прошептала она и, приняв устойчивую позицию, ласково потрепала по щеке. – Далеко пойдешь.

– Маша!!! – заорал режиссер. – Быстрее. Антон, на позицию.

Голубева начала спускаться по лестнице.

Для спуска потребовалось два дубля. Затем она повторила еще раз – с пяти последних ступенек, стараясь двигаться как можно медленнее и элегантнее. Шарфик соскользнул с ее шеи. Антон бросился вперед подхватить его, вручил цветы и остановился, провожая актрису восхищенным взглядом.

– Отлично! – сказал режиссер. – Вот такое лицо мне и требовалось. Молодец, Антон. У нас еще минут пять есть. Давайте сымпровизируем. Маша, давай как будто ты наткнулась на прохаживающегося Антона, спускаясь по лестнице, он роняет цветы, вы нагибаетесь, чтобы поднять их, улыбаетесь друг другу, потом он дарит их тебе, и ты садишься в машину. Антон, тут ты снова смотришь восхищенным взглядом. Маша, давай, на пару ступеней вверх. Игорь, сними Антона крупным планом!

Оператор поднял вверх большой палец. Голубева заняла место на ступеньках и замерла. Антон ждал команды режиссера.

– Мотор! – скомандовал режиссер.

Голубева пошла вниз, Антон топтался на месте, якобы не замечая ее, и сделал резкое движение в сторону. Мария врезалась в его плечо, розы посыпались вниз. Антон и Мария одновременно наклонились за цветами, столкнулись лбами и рассмеялись.