Читать книгу "Ягодка, или Пилюли от бабьей дури - Татьяна Веденская"

Да, документы ему показали. Да, он не стал вчитываться. Его ли это было дело? Да, кассовый аппарат в его сервисе был покрыт толстым слоем пыли, а очистительная установка на мойке машин стояла, как новогодняя елка – в качестве декорации. Даже к воде не была подключена, а фильтры – кто ж знал, что они там должны быть. Так работали все сервисы Москвы. И никакие следователи прокуратуры не вызывали их на разговоры, не тыкали в лицо обвинительными заключениями, не подбирали статьи, по которым до восьми лет строгого режима. Может быть, именно потому, что они, те, остальные сервисы, как раз действительно входили в какие-нибудь ОПГ.

Через много лет, отбелившись с помощью офшорных счетов и хлорки, эти сервисы стали официальными дистрибьюторами, дилерами, уполномоченными сервис-центрами со стеклянными витринами, компьютерными базами, кофейными аппаратами и девочками в синих юбках, отвечающими на телефонные звонки. Михаил же спокойно работал, красил машины, привык не особенно стремиться к чему-то, научился довольствоваться тем, что есть. Главное, чтобы без проблем. Такого страха натерпелся, не дай бог никому.

– Пиши номер, – затараторил в трубку Константин. – Только она может трубку-то не взять, может, уже ее отобрали. Кафе «Придорожное», в сторону города, километрах в десяти от МКАД. Самая подстава, что с ней ребенок. А я сильно выпил вчера. Прямо никак нельзя за руль. Может, на такси к тебе подъехать, помочь?

– Ребенок? Ничего себе. Все, я тебе позвоню, – коротко бросил Михаил, отключаясь.

Почему он не отказался? Какое вообще он имел отношение к проблемам какой-то подружки с каким-то ребенком? Конечно, можно было сказаться больным, пьяным, уставшим, занятым – мало ли причин оставить незнакомую женщину на произвол судьбы. Но что, если бы и его тогда бросили на произвол? Сколько бы ему тогда дали лет? Пять? Восемь? Каким бы он вернулся оттуда: с туберкулезом, без зубов и с навсегда сорванной крышей? Поэтому даже вопросов никаких не возникло. Михаил накинул ветровку, бросил в багажник свой охотничий дробовик и прыгнул в свой старенький «Фольксваген». Уже на ходу он набрал номер, который ему продиктовал Константин:

– Ирма?

– Да! – всхлипнула незнакомая женщина, явно перепуганная до слез.

– Меня зовут Михаил. Я еду к вам. Скажите вашим этим, что сейчас приедет тот, кто будет решать все вопросы.

Глава X

Наконец-то свобода! Мало того, что восемнадцать лет, лето, экзамены позади, так и в доме никого, кроме старой бабули. Кириллу было даже трудно решить, как именно распорядиться этими правами и свободами, обрушившимися на него внезапно, без предупреждения. Воздуха вокруг стало так много, все куда-то разбрелись, родители, кажется, никак не могли разобраться в собственных проблемах. Мать стала вообще какая-то чумная, тихая, погруженная в себя. Не проверяла, когда выключается компьютер, не интересовалась, курил или не курил любимый сын. Как-то странно, на самом деле, что она ничем не интересовалась. Уехала на дачу, месяц или больше дома не появляется, а когда звонит, голос какой-то чужой, равнодушный. Иногда Кириллу казалось, что она не слушает его, совсем не слушает. Задает вопросы, а ответов не слышит. Ну что ж, тем лучше. Одной проблемой меньше. Отец приходит с работы угрюмый, чуть что, начинает кричать про армию и совсем не желает мириться.

– Плевать, – бросил Кирилл, выходя из дома солнечным утром.

Правда, утро у него теперь все чаще начиналось часика в два дня, но что вы хотите, если ложиться спать под утро. Столько Интернета, свободная комната, Олеська дышит воздухом уже второй месяц. Счастье. Именно так Кирилл его и видел. Он устал жить в одной комнате с сестрой, которая вредничала и стучала на него родителям. Однажды она невесть как обнаружила запрятанный за перегородкой письменного стола, с торцевой стороны, блок сигарет – и надо было видеть ее счастливые глаза, когда папаша орал на Киру благим матом, а потом еще и лишил карманных денег. Нет, он определенно устал от этой вечной тесноты, этой зависимости, необходимости учитывать чье-то мнение.

– Что они для меня сделали? Ничего! – возмущался он, размахивая руками.

Они с Бенькой договорились заехать за парой знакомых девчонок и поехать в Серебряный Бор купаться.

– Ну а что они должны-то? – удивился Беня, поворачивая под зеленую стрелку. Кира с завистью смотрел, как уверенно и даже лениво крутит усиленный гидравликой руль Бенька. Машинка была – что надо. Кто бы сомневался. Какой еще может быть машина, если это «Лексус». Фантастическая тачка. Но Кире хватило бы и «Форда». Да что там, и «Жигулей» хватило бы. Невозможно уже ходить пешком, торчать в этих троллейбусах с пенсионерами и алкашами. Метро – вообще что-то невозможное.

– Все они должны. Зачем было заводить детей, если трех копеек на них жалко?

– По-моему, твои предки – нормальные, – Беня пожал плечами. – Живут вместе, кормят тебя, поят. Тетя Света вообще мировая. Не то что мои.

– Да ты что? – Кирилл вытаращился на него. – У тебя же лучшие родители на свете. Ты в своем уме-то?

– Ох, не знаю, не знаю. Мать я уже полгода не видел, – вздохнул он. – После дня рождения – ни разу.

Передает продукты с шофером, и все. Теперь вот эта ее Италия.

– Да твоя мать – чистое сокровище. Квартиру оставила, деньги.

– Ты что, думаешь, это такая большая радость – жить одному? Я один лет практически с четырнадцати, как мать батю выперла. Иногда домой приходишь, а там тихо-тихо. В холодильнике одни какие-то коробки с готовой едой, пельмени какие-то японские, из «Глобус Гурмэ». И голоса мерещатся.

– Особенно если десять часов подряд в «Варкрафте» сидеть, – усмехнулся Кира, но Беня даже не улыбнулся.

– Это удовольствие, когда ты живешь как все, с живыми, натуральными родителями, и хата случайно остается свободной на выходные. Можно устроить тусу, натащить девчонок, пива купить, а потом в поте лица все убирать к приходу родителей. И жевать мятные конфетки, чтобы не унюхали запаха сигарет.

– Романтика, – хмыкнул Кира, делая погромче музыку.

Стереосистема была – выше только звезды, круче только кипяток.

– А что, нет? А когда ты год за годом мать видишь максимум раз в месяц, и даже деньги на карманные расходы переводят на карточку – это ж дикость. А батьку вообще вижу раз в год, только по телефону и общаемся. Потому что где я, а где эти Мытищи? Я, может, уже спился, а никому и дела нет. Думаешь, приятно? Или вот стану я наркоманом. Кто узнает? Никто!

– Ты – наркоманом? – Кирюшка расхохотался.

Бенькины заморочки – какая-то глупость. Всем известно, что тот не то что не наркоман, а даже не курит. Помешан на здоровом образе жизни, иностранные языки учит. Не сын – мечта.

– Ты уж лучше радуйся, что твои предки не развелись, – помотал Беня головой. – А машина – херня. Купи свою и не мучайся.

– Да? Так просто? На какие шиши? – фыркнул Кирюшка.