Читать книгу "Долина Дестино - Альберт Фейгельсон"

Дыхание его продолжало учащаться, колени всё больше сгибались. Крылья полностью приняли форму двух раскрытых парусов, заполнились ветром. Они готовы были поднять своего хозяина в небо. Но куда он собирался держать путь, – не понятно. Подняв глаза вверх, Ленад увидел, что часть крыши дома была сдвинута в сторону.

– Беги, меня он…. Вместо точки в конце предложения, на пол упал раскрывшиеся в воздухе веер. От сильного удара он будто от встряски стал стрелять стрелами вверх. Ленад достал свой меч и прицелился прямо в руку держащую Илеш.

Пометки на полях… Что было дальше, я не вижу надобности именно здесь писать. По дальнейшим событиям можно будет понять, чем всё это закончится. Это было первое сражение Ленада но, к сожалению, не последнее и самое лёгкое, а по отношению к другим просто разминка перед бегом.

…

Зал был огромным. Колонны уходили вверх. Под куполом их соединяли навесные потолки из стекла. Купол же был специально затемнён под цвет ночного неба. Днём здесь можно было спокойно сидеть, наслаждаясь дневным светом, не прячась от солнца. В королевстве нельзя было сделать такой зал, краски бы потеряли весь свой эффект. Но сейчас её это мало волновало. Еве нужно было освободиться от музыкальной зависимости. Её называли ещё состоянием Азума. Все восемь жриц должны были принять присягу и открыть истинное предназначение. Азум – приобретённое состояние от прослушивания утренней симфонии. Внутренний конфликт души любого и его внутренних потребностей вымещался звуками. Звуки несли в себе определённый эффект настроения на целый день.

Люди прекратили чувствовать. Они просто жили и питались за счёт музыки витавшей вокруг. Краски несли в себе не меньше силы, чем звуки, но их стало мало. Тогда они начали добывать энергию из музыки.

Ева вошла в зал и попыталась думать только о том, что сейчас произойдёт. Если все восемь жриц приклонят голову перед ней, и она станет их повелительницей, – то ей самой придётся выбрать для себя роль, одной из них, отпустив избранницу на волю. Всё было готово для обряда. Лучи, пробирающиеся через купол не имели той силы, что была дана солнцем, но и этого хватило, чтобы осветить каменную площадку, где в центре покоился трон для приёма гостей.

Сегодня его место должна была занять она. За время войны королева привыкла быть главной. Она знала, что берёт ответственность на себя. Жара потихоньку сменялась вечерней прохладой, ветер проходил через открытые окна, пытаясь освободить стены от накопленного тепла за день. В зале ещё никого не было, кроме одного преданного слуги. Он был высоким черноволосым статным юношей в богато изукрашенных доспехах со шрамом на правой щеке. Он всегда был рядом, готовый отдать жизнь за свою королеву. Обычно он стоял рядом со своей госпожой, сложив руки на груди, молча наблюдая за всеми как дозорный на вахте. В его случае, это была любая опасность, – естественный спутник королевы, – когда та вступила на дорогу войны. Имя его никто не знал. Он обычно молчал, и даже когда улыбался, – это выглядело строго и надменно.

Всё что я просила готово? Дрожащий голос заполнил пустоту. Тишина стала привычным состоянием в последнее время, и эхо давно покинуло эти стены. Королеве пришлось повторить свои слова, вплотную приблизившись к своему подданному. Его глаза излучали не просто преданность, но тайную любовь. Она знала, что про их союз в свите ходили слухи.

Не раз она мечтала оставить слугу возле себя до утра, но чувства достоинства, клятва своему мужу – королю, не позволяли это сделать. Сегодня она была готова сделать себе подарок. Если пройдёт всё гладко, и как она задумала, – он останется с ней. От предчувствия любви, по телу прошёл холодок, и она, закрыв глаза, прошептала – «Если да, – то да. Кто меня осудит кроме моего сердца?».

– Мы готовы, наша королева. Она открыла глаза и увидела все восемь жриц в специальных одеяниях. Водрузившись на трон, королева объявила, что желает выслушать каждую отдельно, но в присутствии всех остальных.

Я готова стать твоей и хочу пойти за тобой моя королева! – стоявшая дальше всех жрица, начала церемонию.

– Готова ли ты полностью открыться передо мною, и отдать свой крест и ношу мне?

– Да, моя королева, я готова. Моя сила гнева перейдёт к тебе. На кого бы ты не разгневалась, – твой гнев всегда будет выше остальных чувств, унижающие его. Жрица встала на колени и, вознеся руки к небу, произнесла только ей известное заклинание. Затем легла на тёплый пол лицом вниз.

– Я готова стать твоей. Я готова пойти за тобой, моя королева. Передовая тебе мою Радость, ты сможешь ею воспользоваться вполне, даже тогда, когда всё будет в печали, и когда у мира не будет возможности улыбнуться, ты всегда будешь умело ею распоряжаться. Подойдя к королеве, вторая жрица надела ей кольцо на палец, сняв его со своего правого мизинца. Вернувшись на своё место, она легла, как и жрица Гнева.

Так одна за другой жрицы произносили свои заклинания, приклоняясь теперь уже не просто перед своей королевой, но и полновластной хозяйкой их душ и сердец. Дождавшись клятвы последней и приняв все дары, королева медленно встала и направилась к жрице, чьё предназначение было страдание.

Я хочу принять твою ношу на себя, я отпускаю тебя или позволяю тебе остаться с нами! Будет так, как ты сама решишь. Страдание – это то, чего я меньше всего желаю тем, с кем виду войну. Одной всевышней магии известны причины истинные. Я лично хочу чувствовать, все страдания не уменьшая их. В войне не избежать их, но сделать меньше возможно.

Жрицы поднялись с пола, посмотрели своей хозяйке в глаза. Спиной стали медленно удаляться к выходу. Через пару минут зал опустел. Музыка стихла, да и надобность в ней пропала. Бездонное небо над головой несло белый круг луны и пару сверкающих звёзд. Они излучали тусклый свет, соревнуясь с факелами: кто прольёт его сильнее?

Ева повернулась к своему верному слуге, пытаясь поймать его непристойный взгляд. – У меня утром встреча с Атикиным, я хочу её с тобой детально обсудить. Ты знаешь место в этом замке, где нам никто не помешает? – королева сопровождала каждое слово обольстительной улыбкой. Подойдя вплотную к воину, она провела пальцем по шраму на его щеке. Она приняла решение.

Пометки на полях… Еве это не помогло, точнее, мы потом решили у неё убрать возможность полностью уйти от музыки. Война всё больше влекла её как новое событие в её жизни. Цель, которую она преследовала при помощи неё достичь, отошла на второй план. Мелкие переходы от деревни к деревне и их согласие быть её подданными, да, здесь отсутствует, но я не уверен, что Анил это вообще писал.

…

В ночь любви утро наступает намного раньше, чем бы нам хотелось. – Лучше всего не дожидаться рассвета, а отправиться в путь прямо сейчас. Собрав свои длинные, волнистые волосы, начав заплетать косу, подумала королева, произнеся это вслух.

– Что желает моя госпожа? – человек в форме гвардейца за спиной королевы чеканил каждое слово. – Вы были прекрасны ночью, моя королева, – испугавшись своего признания, продолжил он.