Читать книгу "Жираф Джим - Дарен Кинг"

— Какие странности?

— Порножурналы, пицца, жираф-призрак. Да, и еще пиво.

— А что странного в пиве, Спек? Да, согласен, если выпить его слишком много, все вокруг делается малость странным. Мерещится всякое. Вот выпил ты пива, лежишь в кровати, тебя немного мутит, а потом, словно по волшебству, твои туфли вдруг превращаются в унитаз.

— Ты же не носишь туфли.

— И ты теперь знаешь почему. Но мы отклонились от темы. Ты мне так и не сказал, почему вы разошлись.

— Джим, наш брак так же крепок, как и в тот день, когда мы подписали все необходимые бумаги.

— Тогда почему она уехала к маме?

Я тяжко вздыхаю.

— На самом деле, Джим, — говорю я, — Воздержанья… э… загорает. Дома у мамы. Да, у ее мамы новая кварцевая установка для загара. Она ее выиграла. В лотерею.

— В туже самую, в которую ты выиграл пиццу?

— Не пиццу, а пиво — поправляю я. — Пиццу мне принесли по ошибке. Кстати, курьер, который доставил пиццу, и продал нам билеты. Он так рассудил: «Я все равно развожу людям пиццу, так почему бы мне заодно не заняться распространением лотерейных билетов. Чтобы собрать деньги. В фонд помощи пицце». Джим, почему ты смеешься?

Он катается по полу, стуча копытами в потолок, и заливается хохотом, буквально вываливаясь из метафорических штанов.

— Фонд помощи пицце. Лотерейные билеты. В жизни не слышал такой ерунды.

— Джим, успокойся. Джим… — Он давится смехом и кашляет, сжимая копытами свое длинное желтое горло. — Джим, что с тобой?

Он пытается что-то сказать, но не может.

— Я сейчас принесу подушку.

Я бегу в спальню, хватаю подушку, возвращаюсь на кухню и подкладываю подушку Джиму под голову. Голова смещается, я пододвигаю подушку, но голова снова смещается, и я снова пододвигаю подушку, и голова снова смещается. Весь жираф-призрак бьется в судорогах. У меня в кухне на полу.

— Джим, это было не настолько смешно. Я даже и не пытался шутить. Хотя ты все равно не смеешься, когда я шучу. Никогда не смеешься, когда я шучу. Джим, может, вызвать врача? Да, надо вызвать врача. — Я мчусь в гостиную, где телефон. Снимаю трубку и звоню доктору Яблочко. — Прошу прощения, что разбудил. Но, понимаете, доктор Яблочко, у моего друга припадок. И меня это слегка раздражает. Он смеялся над моей шуткой, — объясняю я. — И, похоже, его занесло. Какого цвета? В каком смысле какого цвета?

Я заглядываю на кухню. Джим стоит перед раковиной и держит голову под струей холодной воды. Лицо у него ярко-малиновое. Он весь ярко-малиновый, в розовых пятнах.

— Чеснок.

— Уже не осталось, — говорю я ему. — Я попозже схожу в магазин.

— Нет, — говорит он сдавленным голосом. — На чеснок. Аллергия.

— А-а. — Я бегу обратно в гостиную. — Доктор Яблочко, — говорю я в трубку, — похоже, мой друг съел чеснок, а у него на чеснок аллергия. Да, доктор Яблочко. Нет, доктор Яблочко. — Я говорю ему спасибо, что он уделил мне время, и вешаю трубку.

— И что сказал доктор? — Джим лежит на полу в кухне, засунув голову между ног. Видимо, проводит какую-то реанимационную процедуру. Или просто пытается отвлечься.

— Тебе надо лечь. В постель. И принять аспирин.

— Ни хрена, — говорит он с вызовом. — Я иду в паб.

— Когда болеешь, нельзя пить спиртное, Джим.

— Наоборот. Спиртное выводит токсины.

— Но алкоголь тоже яд.

— Да, и поэтому он стимулирует иммунную систему.

— Нет, Джим. Он ее подавляет.

— Пиво стерильно, — говорит Джим, хватаясь за эту мысль, как утопающий за соломинку. — Оно убивает микробов.

— Каких микробов?! Ты просто ищешь себя оправдания, чтобы пить пиво, не мучаясь чувством вины.

— Чушь собачья.

— Что?

— Чушь собачья.

— Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз.

— Чу…

Он не может сказать.

— Ладно, — говорю я примирительно. — Это твое здоровье, Джим. И если тебе улыбается проваляться все выходные в больнице…

— Не надо так говорить.

— Ты не любишь больницы, Джим?

— Не знаю. Я никогда не лежал в больнице.

— А я лежал. И уж поверь мне на слово, приятного мало.

Он хмурится.

— Джим, помнишь, ты меня предупреждал насчет соседской антенны? Ты сказал, что от нее у меня будет рак мозга. Тогда я над тобой посмеялся, но оказалось, что ты был прав. У меня действительно был рак мозга. И у жены тоже. Мы пошли в поликлинику, к доктору, и нас положили в больницу. Там нас лечили специальной мазью от рака и вылечили.

Джим с любопытством глядит на меня.

— А как она действует?

— Мазь против рака? Она проникает в мозги и уничтожает раковые клетки.

— И что, ее вводят прямо в мозги?

Я прислоняюсь спиной к холодильнику. Для поддержки.

— Ну… нет, не прямо.

Он ухмыляется.

— А через задницу, правильно?

— Джим, ты маньяк. Я тебе говорю, что я чуть не умер, а тебя интересует только нетрадиционное анальное проникновение. Может, ты сам того… из нетрадиционных. Я уже начинаю задумываться. Может быть, ты какой-нибудь шкафный гомосексуалист.

— Гардеробный гомосексуалист.

— Как скажешь.

— А жене? Ей тоже вводили мазь через задний проход?

— Да, нас лечили одинаково.

— А кто вводил? Врач была женщина или мужчина?

— Женщина. И нет, Джим, это не значит, что моя жена — лесбиянка. Ты все равно найдешь, где подколоть. Если бы врач был мужчина, ты бы сказал, что я сам не мужчина, потому что спокойно терплю, когда посторонний мужчина заправляют моей жене в задницу.

— То есть та женщина-врач видела ее влагалище? Твоей жены?

— Его многие видели, — говорю я. — Его показывали по центральному телевидению.

— Врешь ты все.

— Там еще были студенты из медицинского, практиканты.

— А еще кто-нибудь был?

— Нет. Хотя погоди. Был еще один доктор. Доктор Жираф.

— Жираф.

— Да. Ой, — говорю я, связав одно с другим, — он же твой тезка.

— А как его звали? Случайно не Джим?

— Это был бы уже перебор. Его звали Джеймс. Дипломированный доктор медицины. Настоящий профессионал, уважаемый человек.

— Значит, мы с ним не похожи.

— На самом деле немного похожи. Внешне.

Джим смеется.