Читать книгу "Go-Go Girls апокалипсиса - Виктор Гишлер"

— Сюда.

Они начали спускаться. Дверь захлопнулась за ними, и темноту освещала только маленькая свеча. Звуки снаружи смолкли. Лестница вела ко входу в туннель, похожий на гробницу.

Они последовали за Шейлой в туннель. Она шла осторожно, следя за своими шагами при свете свечи. Пол был неровным, а потолок местами таким низким, что Мортимеру приходилось нагибаться.

— Этот ход использовали для бегства рабов во время Гражданской войны, — прошептала Шейла. — Эдит говорила, что пастор был аболиционистом, и это часть подземной железной дороги. Когда она была школьной учительницей, они водили сюда учеников.

Они шли минут двадцать, пока не добрались до тяжелой деревянной двери с железными петлями. Шейла ухватилась за металлическое кольцо и потянула.

— Помогите мне.

Мортимер тоже ухватился за кольцо, напрягая мускулы. Наконец дверь распахнулась. Они шагнули на свежий воздух. Мортимер моргал, приучая глаза к темноте. Они находились под заброшенным железнодорожным мостом; перед ними тек ручеек.

— Мы можем идти по путям, — предложил Билл.

— Нет, — возразила Шейла. — Если мы пойдем вдоль ручья, то выйдем на дорогу, что ведет на юг. Никто нас не увидит. Пошли. — Она не обернулась, чтобы проверить, следуют ли они за ней.

На ночном небе блестели звезды и серебрился полумесяц. Было холодно, но не очень. Мортимер взвалил сумку «Найк» на плечи, поправив на голове бейсбольную кепку.

— Куда она ведет нас? — спросил Билл.

— Прочь.

Редкие выстрелы позади трещали как попкорн или как фейерверк 4 июля[14].

Поход и лагерь

Глава 25

Шейла вела их дольше, чем рассчитывал Мортимер. Ручей вился мимо домов и в лесу. Наконец его пересекла грязная дорога.

— Раньше здесь ездили грузовики, — сказала Шейла.

Мортимер ожидал, что они остановятся и станут лагерем, но она взобралась на насыпь у дороги и продолжала идти.

— Я бы не в-возражал остановиться и р-развести огонь, — заговорил Билл. У него не было пальто, и он дрожал.

— Еще нет. — Шейла двинулась дальше.

Они шли при свете звезд и луны. Миновал еще час. Билл шагал опустив голову и сгорбившись под тяжестью сумки с продуктами из буфета. Наконец, Шейла остановилась и огляделась вокруг. Потом она углубилась в лес по узкой тропинке.

Вскоре они вышли на поляну и приблизились к месту для пикника.

— Если тебе нужен огонь — действуй, — сказала Биллу Шейла.

Билл положил сумку и начал собирать хворост.

— Что это за место? — спросил Мортимер.

Шейла снова зажгла свечу и поднесла ее к коричневому знаку с желтыми буквами: «ЗАПОВЕДНАЯ ЗОНА ТЕННЕССИ. РАЙОН ПИКНИКА Е».

— Мы были здесь, когда дела пошли плохо, — сказала она. — Группа Брауни. Кайл был мужем руководительницы нашего скаутского отряда.

Мортимер радовался темноте. Он не хотел, чтобы Шейла видела выражение его лица.

Билл бросил охапку хвороста на кострище.

— Д-давайте разведем этот г-гребаный огонь. Я отморозил яйца.

Они сидели в кружок вокруг огня и ели черный хлеб из клубной буфетной. Ни у кого не хватало сил что-нибудь готовить. Шейла достала из своего рюкзака плотно свернутый спальный мешок. Она развернула его в трех футах от огня и залезла внутрь. Мешок был розовый, с изображением Русалочки спереди.

Мортимер отдал свое тонкое одеяло Биллу, у которого не было пальто. Он использовал свою сумку как подушку. Костер согревал их. Даже Билл перестал дрожать.

Несмотря на усталость, никто из них не заснул сразу. Чувство опасности все еще не покидало Мортимера. Другие, возможно, ощущали то же самое. Мортимер окинул взглядом маленький лагерь и увидел открытые глаза, блещущие при свете огня.

— Может быть, нам посчитать овец? — предложил Мортимер.

Билл зевнул.

— Это только заставит меня захотеть баранины.

— Как ты оказалась в кливлендском «Джоуиз», Шейла?

Некоторое время Шейла молчала.

— Я запаниковала после убийства Кайла, — сказала она наконец. — Знаю, что это звучит глупо, но привыкаешь к человеку, который говорит тебе, что делать, когда есть, когда спать и так далее. Сначала я вернулась на пожарную станцию.

Шейла села, завернувшись в спальный мешок, и уставилась на огонь.

— После первой одинокой ночи я поняла, что не смогу оставаться там и ничего не делать, хотя бы потому, что пища кончилась. Я чувствовала, что должна уйти. Правда, никаких планов у меня не было. Я могла уйти или остаться, жить или умирать. Все зависело от меня. Когда я собрала вещи и покинула пожарную станцию, то поняла, что раньше не жила. Я была просто вещью, которую использовал Кайл. Когда он умер, я начала жить.

Мортимер приподнялся на локте.

— Что произошло?

Шейла оторвала взгляд от огня и встретилась глазами с Мортимером.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты внезапно освободилась, но в итоге стала… — Мортимер не мог заставить себя сказать «шлюхой». — Кажется, вместо того чтобы обслуживать одного мужчину, ты стала обслуживать любого старика, который входил в «Джоуиз».

Шейла склонила голову набок и прищурилась, словно пытаясь понять утку, которая внезапно заговорила по-французски.

— Это другое дело, — сказала она. — Ты не понимаешь. Мужчины проходят мили, чтобы увидеть меня. Они нуждаются в том, что я могу сделать для них. Кайл заставил меня думать, что я нуждаюсь в нем. А это было неправильно. Мужчины хотят меня. Нуждаются во мне.

— Не расстраивайся, — отозвался Мортимер. — Я не имел в виду ничего такого.

— Я не расстраиваюсь. Просто я не могу поверить, что ты не понимаешь. Если ты думаешь, что работать в «Джоуиз» то же самое, что быть с Кайлом, если ты не видишь разницы, то я не знаю, как объяснить тебе ее.

Мортимер тоже сел.

— Я знаю, что работать в «Джоуиз» куда безопаснее. Они хорошо с тобой обращались, кормили тебя, и это куда лучше того, что делал Кайл.

— Ты все еще не понимаешь. — Теперь она казалась сердитой. — В «Джоуи Армагеддонс» признают то, что стоит денег. Они показали мне, что я имею ценность. Все это годы Кайл не насиловал меня. Он меня грабил.

Сон пришел постепенно. Утром Мортимер проснулся от запаха сосисок и кофе, чуть не заплакав от радости.

— Доброе утро. — Шейла готовила сосиски на сковородке, которую Мортимер приобрел вчера. Она не выглядела расстроенной. Утро было ясным. Пели птицы. Воздух был свежим.