Читать книгу "Люблю, убью, умру - Татьяна Тронина"

За окном свистел ветер, бросая в стекло колючий снег, уютно светила лампа над столом.

А было все, наверное, так… Геннадий Брусникин любил мою маму. Мама отвечала Брусникину взаимностью, но потом поняла, что ей ближе Гоша — ведь такое в жизни часто происходит, да?..

Но Алиса сказала своей подруге, моей маме, что жить не может без Гоши. Мама с ее чертовой принципиальностью решила, что не имеет права мешать подруге. Она заплакала. Она пожелала Алисе счастья и заплакала, потому что навсегда отрекалась от своего счастья. Она любила Гошу и, может быть, уже знала о том, что ждет ребенка. Она решила вернуться к Брусникину, но тот особой радости не выказал, узнав о ее беременности. Она ушла и от него.

У Алисы с Гошей тоже что-то не заладилось, и они расстались. Прошли годы, прошлое забылось, и уже не имело значения, кто кого любил, от кого были рождены дети…

И тут опять зазвонил телефон. Булавка, спрятавшаяся в складках ткани, вонзилась мне в палец.

— Ай! — вскрикнула я, рассматривая капельку крови на кончике указательного пальца. — Алло?

— Лис… Лис, не клади трубку, это важно!

— Денис?..

— Мы должны встретиться, Лис, и поговорить.

— О чем? Я не хочу…

— Тогда я заявлюсь прямо к тебе домой. Мы должны поговорить!

Я представила — он может столкнуться с Сашей… И такая ситуация мне очень не понравилась.

— Встретимся завтра… — сказала я.

Мы встретились с Денисом в три часа дня. Он сделал попытку поцеловать меня — я уклонилась.

— Посидим где-нибудь… — пробормотал он. — «Савой», «Прага»?

Видимо, он решил ничего для меня не жалеть.

Я молчала. Надо бы самой предложить ему какое-нибудь такое место, чтобы ему там было особенно неприятно…

— А то, хочешь, поедем в один ресторанчик на набережной… В восточном стиле.

Всю дорогу я молчала. Денис старался не пугать меня быстрой ездой — по встречной полосе не гнал, светофоры не игнорировал и время от времени пытался заглянуть мне под капюшон.

У хозяев ресторана при выборе оформления интерьера, вероятно, была одна мысль — напомнить посетителям о сказках Шахерезады. Все было роскошно, сияло золотом и атласом.

— Не очень, конечно… — пробормотал Денис, помогая мне раздеться. — Слишком помпезно — я этого не люблю… Лис, говорил я тебе — надо ехать в «Прагу»!

В полном молчании мы проследовали к отдельному кабинету — с балдахинами, кальянами и подушками, — там полагалось не сидеть за низким столом, а возлежать возле него. Играла тихая печальная музыка — под такую, вероятно, очень хорошо ехать через барханы на верблюде. От многочисленных пиал и блюд на столике поднимался аппетитный пар.

— Ужасно хочу есть, — сказала я. — Это что, баранина? Обожаю баранину — говорят, если правильно ее приготовить, то почти не чувствуется специфического запаха…

— Лис!..

Я посмотрела Денису в глаза.

Тысячу лет я знала этого человека. Я была ему почти как жена, но теперь он не вызывал во мне ничего, кроме раздражения и страха. «Почему страха?» — спросила я себя. Ведь он никогда не обижал меня — в том самом, уголовном смысле. Он никогда не угрожал мне, он всегда был настоящим джентльменом… И все-таки я согласилась на встречу с ним, потому что боялась его. Как будто там, под этой лощеной внешностью, прятались демоны.

— Что? — спросила я.

— Лис, ты прекрасна.

— В моей новой жизни для тебя нет места, — спокойно сказала я. — О чем ты хотел со мной поговорить?

— Мы уже говорим, Лис.

— Это пустой разговор.

— Нет, Лис, от этого разговора зависит наша жизнь. Зависит наше будущее счастье.

— Я уже счастлива. Я счастлива сейчас, — с досадой произнесла я и взялась за свою пиалу. Чай был необыкновенно вкусным. — Но не здесь и не с тобой. Ты пытаешься реанимировать труп.

— Какое страшное сравнение. Наша любовь — труп? — Денис печально покачал головой. — Ты же не медик, Лис, у тебя совершенно другая специальность…

— Что ж… «Когда томилась я от жажды, ты воду превратил в вино, но чудо, бывшее однажды, опять свершить нам не дано…» Ты хотел по специальности — вот тебе. Черубина де Габриак.

— Дано, — упрямо сказал он. — Как не похожа ты на других женщин — жадных, голодных, крикливых.

— Ого, — усмехнулась я. — Наверное, в последний год тебе не везло на женщин, все попадались голодные крикливые жадины…

— Если бы я искал еще сто лет, я бы все равно не нашел лучше тебя.

— Так что же ты меня бросил тогда? — опять с досадой спросила я.

— Это ты меня бросила! — возмутился он.

— Ну конечно, а чего ты хотел? «Ты холодная, Лис, у тебя рыбья кровь, ты скучная, Лис, ты все свободное время сидишь в архивах…» Чьи слова?

Не знаю, зачем я ему это все припоминала — как будто ждала от него слов прощения и сожаления. Он молчал и смотрел на меня, то бледнея, то краснея. Я уже не чувствовала страха, наоборот — мне вдруг стало приятно. Женщине всегда приятно, когда мужчина признает свои прошлые ошибки.

— Прости меня, Лис. Больше я никогда не буду упрекать тебя, — серьезно сказал Денис. — Ты потому и выходишь сейчас замуж, что хочешь отомстить мне.

— Нет. Не поэтому.

— Я принес тебе подарок… — Денис улыбнулся и достал из кармана коробочку. — Вот… индийские гранаты. Был на Шри-Ланке, купил, а здесь заказал вставить их в золотой браслет.

— Какие огромные… — невольно пробормотала я.

— Пустяки, Лис… Тут дело не в величине и не в цене. Помнишь, ты мне рассказывала про одного писателя? Ну, из того времени, о котором ты читаешь лекции?

— Куприн, «Гранатовый браслет»…

— Да, точно! Там про неземную любовь, которая сильнее смерти… Согласись, это очень символично.

— Не надо. — Я отвела его руку в сторону. — Я не хочу.

— Почему, Лис? — мягко улыбнулся он. — Хотя бы примерь. На минутку!

Он осторожно защелкнул браслет у меня на запястье. Я молчала, не в силах протестовать. «Хорошо, минутку посижу в этом браслете, а потом отдам ему», — приняла я компромиссное решение.

— Я же говорил… — восторженно прошептал он. — Ты — сама гармония! Как я угадал!

У него задребезжал мобильный.

— Черт, надо было выключить… — недовольно пробормотал он. — Алло? Пеньков, ты? Свинья, я же сказал: меня не беспокоить… Какие еще накладные? Ну все, иди к черту!

Я с тоской смотрела на браслет. Надо же, Денис помнил о том, с каким чувством я рассказывала о повести Куприна… Если бы я любила Дениса, как прежде, я бы сейчас рыдала от избытка чувств. А так… Поздно.