Читать книгу "Коммутация - Леонид Каганов"

Дмитрий Борисович махнул жене и дернул рычаг затвора — дверь чупа бесшумно закрылась. Он пристегнулся и набрал JA0004 — код приемной площадки, один из первых кодов в новой зоне JA. Код JA — центральная Антарктида — не значился пока ни в одной публичной лоции. Пока. Требовать посадку на базу Антарктиды могли только работники строящегося Академгородка, ну и конечно сам директор проекта, академик Дмитрий Борисович Лебедев. Сама равнина конечно была открыта — только не было там специальных стоянок, да и кому бы пришло в голову туда летать? Пока.

Чуп заворочался, поднялся, покатил к скату крыши и прыгнул. Дмитрий Борисович затемнил иллюминатор и откинулся на спинку кресла. Тут же навалилась тяжесть, руки налились свинцом, на грудь словно положили гирю, закружилась голова и перехватило дыхание. Через пару минут организм привыкнет и можно будет работать. Но тяжесть почему-то не отпускала, зато несколько раз, и все сильнее, кольнуло сердце. Вот еще новая напасть! Дмитрий Борисович щелкнул кнопкой и сбавил ускорение до шестерки, а затем до четверки. С сердцем шутки плохи.

Три раза в неделю Дмитрий Борисович летал из Москвы в антарктический академгородок и обратно, а иногда, если работы было много, оставался там на несколько дней. Как всякий человек, которому по долгу службы приходится регулярно летать в межконтиненталки, Дмитрий Борисович переносил перегрузку неплохо и обычно летал на восьмерке. Дорога в один конец занимала пятьдесят минут, правда довольно утомительных.

Сегодня, как назло, надо было во-первых спешить, во-вторых успеть поработать в полете. И вот проснулось сердце. Дмитрий Борисович взглянул на пульт — по прогнозу полет теперь занимал час пятнадцать.

— Ну и черт с ним, — произнес он и потянулся.

Маленькая гоночная «Nokia» имела кучу преимуществ не только перед отечественными чупами «Жигули» или гробами-автотакси, но даже перед «Мерседесом», недаром она стоила такую кучу денег. Для регулярной межконтиненталки лучшей модели чупа было не найти. «Nokia» шла совершенно ровно и бесшумно, зря не виляла. Собственно личная машина Лебедева и так имела наивысший, правительственный приоритет, поэтому виляли все остальные чупы, встречающиеся на курсе. В межконтиненталках встреч практически никогда не было, зато ездить в городе было очень приятно. Дмитрий Борисович вдруг вспомнил как месяц назад он поставил чуп на однодневную профилактику и тут как раз случилось проехать с женой на такси из гостей — километров пятьдесят, не больше. Зато в праздник и вечером, через центр. Боже мой, до чего захламили воздух! Кто бы мог подумать всего каких-нибудь двадцать лет назад, что возможно такое явление как воздушная пробка в центре столицы! Чуп-такси с пятым приоритетом (ниже только багажные автоматы) трясло без остановки, а затем пришлось десять минут буквально провисеть в воздушной пробке! Нет уж, только «Nokia». Хотя эта машинка тоже имела свои недостатки — например крохотная кабина.

Дмитрий Борисович глянул на пульт — да, чуп уже вышел в верхние слои атмосферы, здесь будет хорошая связь. Он протянул руку и ткнул клавишу селектора. Экран осветился тотчас же, появилась секретарша Ниночка и деловито затараторила:

— Дмитрий Борисович, готова сегодняшняя ведомость, пришел посетитель от «Общества детей-инвалидов» — на сегодня записан, и два раза звонил Томас.

Дмитрий Борисович откинулся в кресле. Кресло послушно прожужжало сервомоторами и изогнулось, тщательно облегая спину.

— Понял. Значит так, Томаса гоните в шею, ведомость подождет, включите посетителя. Хотя стоп, наоборот — посетитель подождет, давайте сначала ведомость.

Через секунду сбоку на стенке хрюкнул нотпаг и Дмитрий Борисович выдернул альбом из кожуха. Тонкие листы из полупроводниковых полимеров закачивались каждый раз новой информацией и смотрелись как обычная старинная бумага с напечатанным текстом. Нотпаг был старомоден, но Дмитрий Борисович не любил менять привычек.

Новостей было много. Крушение какого-то пассажирского чупа над Тихим океаном (непонятно зачем референт решил включить сюда это?), куча прочей ерунды и статья о Дмитрие Лебедеве в списке кандидатов. Дмитрий Борисович не удержался и довольно крякнул, хотя статью редактировал и готовил сам.

Лебедев Дмитрий Борисович родился 14 мая 1978 года в Москве в семье инженеров-физиков. Окончил институт Автоматики, затем аспирантуру. В течении десяти лет работал в НИИ Космонавтики, защитил докторскую диссертацию по электронным методам конфигурирования плазмы, затем возглавил Институт плазмы и уже в 2017 году был удостоен Нобелевской премии за выдающиеся разработки в области электронного конфигурирования силовых полей. С 2021 года председатель совета академиков Российской Академии Наук, почетный член Международного совета по вопросам плазмы. В настоящее время является автором и генеральным директором проекта «Город Антарктида». Женат, имеет сына и дочь. Кристально честный, основатель «Фонда помощи детям-инвалидам». Когда вы видите на побережьях волнорезы из силоплитки — знайте, что силоплитка разработана группой Лебедева. Когда вы летите в чупе — у вас под сиденьем установлен генератор силовой посадки на случай аварии, он разработан учеными из института Лебедева. Когда через три недели над Антарктидой загорится искусственное солнце — это солнце Лебедева. Голосуйте за Лебедева Дмитрия Борисовича на пост Президента по Науке в Совете Пяти Президентов России! Это — ваш правильный выбор!

Да, заметка удалась. В списке среди остальных кандидатов она должна была смотреться особенно эффектно. А еще этот журналюга Томас Корстейн из «Нью-Ньюс» уже неделю добивается интервью на американском телевидении! Правда на это сейчас совершенно нет времени, впрочем аналитики и не рекомендует это делать до выборов по каким-то там своим соображениям психоэкологии имиджа. Пусть едет вместе со всеми на сегодняшнюю встречу. Дмитрий Борисович перелистнул страницу и увидел еще одну выдержку из бюллетеня кандидатов — Кучков Сергей Васильевич.

Кучков Сергей Васильевич, 1978 года рождения, москвич, образование высшее, вице-директор «Эпсилон-банка», кандидат на пост Президента Экономики и Финансов Совета Пяти Президентов. Честность, порядок, закон — вот план действий. Хочешь беспорядок снова — голосуй не за Кучкова!

Дмитрий Борисович нахмурился. Затем запихнул нотпаг обратно в кожух. Он конечно прекрасно знал, что Сергей будет баллотироваться, но все равно это его огорчило.

— Ниночка, будь добра, дай мне еще раз перечитать федеральное досье по Кучкову.

А ведь он пройдет! «Эпсилон-банк» — известен почти во всех странах, через него уже сейчас реально прокачивается не более не менее как сорок процентов всего федерального бюджета России! На пост Президента Экономики и Финансов… Пустить козла в огород. Нет, ну почему всегда про «порядок и законность» кричит громче всех мафия? И это корявое «беспорядок снова — голосуй не за Кучкова»… Хотя наверняка это не просто так, ведь у Кучкова огромный штат аналитиков, небось рассчитали, подобрали какие-нибудь оптимальные фонемные вибрации и подсознательные подвижки…

Раздался предупреждающий гудок, тяжесть на секунду ослабла, кабина покачнулась и снова на грудь как будто положили два кирпича. Это чуп отработал серединный поворот — точку маршрута, где кончается наращивание скорости с постоянным ускорением и начинается торможение — на всю оставшуюся половину пути. После серединного поворота чуп летит задом-наперед, чтобы ускорение торможения по-прежнему прижимало к спинке кресла. На табло светилась скорость — что-то чуть больше тридцати тысяч километров в час, она медленно тикала, убывая.