Читать книгу "Президент Линкольн. Охотник на вампиров - Сет Грэм-Смит"

— Эйб! — окликнул он друга. — Я хочу научиться убивать вампиров.

Глава 6

Энн

Я понимаю, сколь слабы и бесплодны любые слова, которыми я мог бы попытаться облегчить Ваше горе от столь ошеломительной потери… Я молюсь, чтобы Отец наш небесный избавил Вас от мук утраты и оставил лишь утешительную память об ушедших близких.

Линкольн, из письма к миссис Лидии Биксби (матери двоих сыновей, убитых во время гражданской войны)

21 ноября 1864 г.

I

Нью-Салем разрастался не так быстро, как надеялся Дентон Оффут (за несколько месяцев после открытия магазина жителей скорее даже поубавилось). Сангамону было далеко до «новой Миссисипи». Навигация представлялась сомнительным предприятием. Все суда, кроме нескольких пароходов, по-прежнему бороздили воды дальше к югу с драгоценными товарами и покупателями на борту. Успеху не способствовало также то, что в Нью-Салеме, ближе к центру поселения, имелся еще один магазин — туда и сворачивали местные жители, не дойдя даже до дверей Оффута. К тому дню, когда на ленивых водах Сангамона весной 1832 года вскрылся лед, дело Дентона прогорело, и Эйб остался без работы. В записи от 27 марта чувствуется гнев:

Сегодня утром попрощался [с Оффутом]. Последние товары распродали или обменяли. Вещи перевез пока к Херндону, а там, глядишь, и обоснуюсь где-нибудь. Мне безразличен его отъезд. Я не горюю и ни в коей мере не испытываю желания последовать его бессмысленному примеру. Я никогда не сидел сложа руки и теперь не собираюсь. Решено: я остаюсь. Дни моего процветания еще впереди.

Как всегда, Эйб остался верен своему слову. Он брался за любую оплачиваемую работу: колол дрова, расчищал землю, строил сараи. Дружба с ребятами из Клэрис-Гроув также принесла свои плоды: парни заставляли местных жителей нанимать именно его. Он даже исхитрился устроиться на один из редких пароходов, все же ходивших вверх по Сангамону: Эйб должен был стоять на носу и обрубать ветви, которые могли помешать судну в нелегком продвижении на север. Тем не менее охоту юноша не оставил.

Я много думал о словах трактирщика. Неужели меня никогда не удивляло, что Генри так стремится истребить вампиров? Разве не странно, что он послал меня вместо того, чтобы все сделать самому? Признаюсь, я немало часов посвятил обдумыванию этих вопросов. Может, в них крылся некий потаенный смысл? Почему я, заклятый враг вампиров, выполняю поручения их собрата? На этот парадоксальный факт не закроешь глаза. Что, если вампир использует меня в собственных, неведомых мне, целях? Такое вовсе не исключено. И все же, после длительных размышлений, я пришел к выводу: это не важно.

Пусть для Генри я просто слуга — да будет так. Пока на свете остается все меньше и меньше вампиров, я с радостью буду ему служить.

Письма от Генри приходили все чаще, и Эйб сразу пускался в путь. Но не один.

Я обрел в Джеке умелого и охотного товарища, и посторался [sic] разделить с ним все знания касательно уничтожения вампиров (впрочем, учить его ловкости или храбрости мне не было нужды — он в избытке одарен обоими качествами). Я благодарен ему за помощь: письма от Генри приходят настолько часто, что мне приходится метаться из одного конца штата в другой.

Как-то ночью Эйб бежал по улицам Декейтера, сжимая в руках окровавленный топор. Рядом мчался Джек, вооруженный арбалетом. В десяти шагах от них петлял лысый мужчина — он двигался к Сангамону, — с одной стороны его рубашка напиталась кровью, а правая рука бессильно свисала, с телом ее связывали обрывки кожи и сухожилий.

Мы миновали двух джентльменов. Они проследили за нашей маленькой процессией и крикнули нам вслед: «Эй, вы! Стойте!» Ну и впечатление мы, должно быть, производили! Я не мог удержаться от смеха.

Эйб с Джеком преследовали однорукого человека до самой реки.

Он нырнул и скрылся под черной водой. Джек собирался последовать за ним, но я ухватил друга за воротник и, призвав на помощь остатки сил, крикнул: «Нет!» Джек стоял на берегу, тяжело дышал и наводил арбалет на пузыри, которые вздувались над поверхностью.

— Я же сказал: жди моего сигнала! — орал Эйб.

— Мы бы так всю ночь, черт возьми, простояли!

— А теперь он ушел!

— Закрой рот и смотри в оба! Рано или поздно ему придется всплыть, чтобы сделать вдох…

Эйб смотрел на Джека, и злость на его лице сменялась загадочной улыбкой. Затем он расхохотался:

— Уж конечно! На днях непременно всплывет.

Линкольн положил руку другу на плечо и повел его прочь от реки. Смех эхом отдавался на сонных улицах.

Чего [Джеку] не хватает, так это выдержки. Ему не терпится выскочить из засады — и, боюсь, еще и поделиться с дружками из Клэрис-Гроув всем, что он узнал. Я без устали напоминаю ему о необходимости держать рот на замке, описываю безумие, которое охватит округ Сангамон, если хоть кто-то проведает о наших вылазках.

В округе Эйб прожил всего год, но уже сделался местной знаменитостью. По словам его друга, школьного учителя Ментора Грэма, это был «молодой человек, равно виртуозно владеющий топором и словом». Линкольн достаточно общался с покупателями, чтобы понять, что занимает их мысли.

Главную заботу составляла сама река. В каком она состоянии! Кое-где русло больше напоминает ручей. Течению мешает плавун. Если мы желаем наслаждаться благами Миссисипи, необходимо внести значительные изменения, чтобы обеспечить пароходам свободный путь. Улучшения потребуют огромных вложений. Мне известен лишь один способ (за исключением воровства) раздобыть такую сумму.

Авраам Линкольн решил баллотироваться в законодательное собрание штата Иллинойс. Описывая свою кандидатуру в газете округа, он затронул популистские (хоть и отчасти пораженческие) струнки:

Я молод и большинству из вас неизвестен. Жизнь моя началась и прошла в тени. У меня нет богатых или известных родственников и друзей, которые могли бы меня рекомендовать. Я вверяю свою судьбу независимым избирателям округа. Отдав предпочтение моей кандидатуре, они проявят великодушие, за которое я буду неустанно стараться отплатить. Если же добрые люди в мудрости своей решат оставить меня в стороне — что ж, мне слишком хорошо знакомо разочарование, я не стану досадовать.

* * *

Вскоре после этого объявления до Нью-Салема дошли слухи о «войне с индейцами».

Военачальник племени сок по имени Черный Ястреб нарушил договор, перешел [Миссисипи] и вошел в деревню Саукенук. Он возглавлял Британский отряд,[20]полный решимости убить или изгнать любого белого поселенца, который встретится им на пути, и вернуть по праву принадлежащие племени земли. Губернатор Рейнольдс призвал шестьсот крепких мужчин взяться за оружие, выступить против дикарей и защитить мирных жителей Иллинойса.