Читать книгу "Боевое братство - Сергей Фрумкин"

– В каком смысле, сэр?

– Во всех, генерал. Ты ничего не видишь.

– Возможно, сэр. Я не вижу, но я знаю. Например, знаю, что вам надлежит проследовать на мой разведывательный крейсер для немедленного отправления на Бровург!

Тургаон развернул кресло и посмотрел на генерала Безопасности усталым блеклым взором, в котором едва-едва тлел огонек интереса к происходящему.

– Рилиот летит без меня. Я остаюсь, чтобы похоронить дочь.

– Сэр? При всем уважении к вам, вынужден отказать в просьбе! Потом, насколько мне известно, траур по вашей дочери преждевременен – никто не видел тела девушки, а альтины иногда ошибаются. Откуда вы знаете, что…

– Это не просьба, молодой человек, – маршал поднял голову, и Леверсон ощутил на себе тяжелый отрешенный взгляд, который буквально придавил все его внутренности, заставив задыхаться от невидимого, но ощутимого веса. – Я остаюсь, чтобы похоронить дочь!

Если бы Леверсон был солдатом, если бы почитал старшего по званию и положению, если бы не имел полицейской привычки считать, что арестованный лев больше не считается львом, возможно, он бы предпочел уступить. Но как генерал Безопасности, он только разъярился от оказываемого сопротивления:

– Кажется, вы не понимаете, сэр!

Тургаон вновь опустил голову, произнеся:

– Идите!

Леверсон сделал вид, что проглотил оскорбление, но его взгляд, переведенный на капитана «Бессмертного», засветился от бешенства. Дрожащий тембр голоса тоже выдал плохо сдерживаемую ярость:

– Капитан, крейсер и лично вы поступаете под мое командование. Приказываю арестовать маршала Тургаона и сопроводить его в специально подготовленное помещение на «Стремительном»!

Лерэн ответил не сразу. Как капитан самого опасного корабля в галактике, он позволял себе иметь собственное мнение, а как боевой офицер, недолюбливал контролирующие Службы.

«Вы в своем уме?!» – он обратился мысленно, чтобы не затронуть спором слуха прославленного альтина.

«Что?! Предпочитаете, чтобы это сделали мои люди?! Отдаете себе отчет, что в этом случае придется арестовать и лично вас?!»

Капитан гордо выпрямился, на его губах заиграла насмешливая улыбка:

«Как вам будет угодно, сэр!»

«То есть, вы выполните приказ?»

«Никак нет! Вы можете отстранить маршала Тургаона от командования флотом, но никто не посмеет унизить его достоинства! Не думаю, генерал, что вам на руку, чтобы во флоте узнали о вашем решении взять маршала под стражу! Документы – это еще не все, генерал! Хотите, чтобы подчиненные плевали вам в спину?»»

– Очень интересно!

Тургаон вновь посмотрел на них. Внимательно, но спокойно.

– Я остаюсь здесь, – повторил великий альтин. – Не важно, к какому решению придете вы двое. Идите!

– Нет, сэр! – вскипел Леверсон. – Это больше не военная операция! Вам больше нечего здесь делать! Я выполняю приказ, поэтому, хотите того или нет, вам придется проследовать на мой «Стремительный»! Охрана!

Солдат Безопасности, пришедших вместе с Леверсоном, было шестеро. Такие же твердолобые, как и их генерал, они не привыкли задумываться, кому надевать магнитные оковы – планетарному жителю, Советнику Лиги Объединенных Миров, генералу или маршалу. Капитан Лерэн попытался преградить собой путь, но один человек никак не мог остановить шестерых здоровенных молодых людей, тем более – шестерых профессионалов.

Другое дело – десяток бартерианских наемников. Оставалось только догадываться, явились ли они сами, привлеченные сигнализацией адмиральской каюты, или прибыли по мысленному зову Тургаона, но в одно мгновение все люди в помещении – включая и капитана и генерала – оказались поваленными на теплое бархатистое покрытие пола, и каждый из них ощутил парализующий холод прижатого к затылку дула излучателя. Самые высокооплачиваемые в галактике пехотинцы, лучше всех подготовленные и экипированные, бартерианцы не даром прослыли любимцами маршала – свою работу они делали быстро и безукоризненно.

– Дерберон! – Тургаон обратился к богатырю, шлем которого украшали полоски старшего. – Освободите помещение! В дальнейшем обеспечьте мою безопасность! Господа, Лерэн и Леверсон! Попрошу оставить меня в покое. Вам, Лерэн, спасибо за преданность. Вам, Леверсон, рекомендую заняться делом, ради которого вы здесь. За инструкциями, как лучше себя вести, обратитесь к Первому Советнику – чем бы не закончился судебный процесс, вам придется ответить перед Релиотом за спасение его дочери – упаси вас небо разочаровать моего друга!

Офицеры поднимались с пола, тут же настойчиво оттесняемые к дверям двухметровыми исполинами – бартерианцами. Солдаты безопасности – стянутые силовыми захватами, с умело выкрученными за спиной руками.

– Маршал! Имейте в виду, что я сейчас же проинформирую Арбитраж!!! – закричал Леверсон. Не столько помятый физически, сколько оскорбленный морально, он был окончательно выведен из себя.

– Да, пожалуйста, – глаза Тургаона так и остались матовыми – в действительности ему сейчас не было никакого дела ни до Арбитража, ни до его посланников.

– И, что бы вы себе не думали, сэр – вы под арестом!!! Рядом с каждым вашим телохранителем я выставлю трех своих!!!

– Разумеется. Как вам будет угодно.

За офицерами закрылись двери, на каюту опустился непроницаемый силовой колпак, бартерианцы в энергозащитных латах с огромными двуручными излучателями наперевес замерли у каждого входа и выхода из адмиральских покоев. Тургаон потушил свет и ушел в себя…

– Это невероятно! – выпалил Леверсон, шагая в направлении шлюза, ведущего к крейсеру разведки.

– Сэр! – Лерэл следовал шаг в шаг за генералом. – Мой корабль и лично я в полном вашем распоряжении! Какие будут указания?!

Леверсон замер и внимательно посмотрел на капитана. Если бы он только почувствовал насмешку… Но капитан смотрел прямо перед собой, а его слова были громкими и четкими.

– Вы признаете свою вину, капитан? – поинтересовался Леверсон.

– Никак нет, сэр! На мне нет вины!

– Но неповиновение приказу…

Лерэл кивнул и примирительно улыбнулся:

– Согласен, но давайте остановимся, сэр! Нам ни к чему ссорится. Сами знаете: отстранение от должности капитана корабля – процесс хлопотный и долгий. А стратегический тяжелый крейсер является самостоятельной боевой единицей – нам запрещено служить политическим аргументом, как бы не развивалась ситуация с государственным управлением. Например, в моем уставе есть такие строчки: «в случае смены правительства, переворота…» и так далее «…капитан тяжелого крейсера имеет право и даже обязан объявить корабль независимой территорией и отвести его на безопасное для населенных миров расстояние на всю протяженность политической дисгармонии…»

Леверсон нахмурился и перебил капитана: