Читать книгу "Пятый ребенок - Дорис Лессинг"

— Почему мне нельзя тоже поехать? — потребовал Бен.

— Потому что нельзя, мужик. Но когда я буду приезжать в гости к матери с отцом, я буду тебя навещать.

Бен заупрямился:

— Но почему мне нельзя поехать с тобой?

— Потому что я тоже буду в школе. Не здесь. Я буду далеко. Понимаешь, очень далеко.

Бен напрягся. Сгорбился — жестко, выставив кулаки. Стиснул зубы, взгляд недобрый.

— Бен, — сказала Гарриет своим особым тоном. — Бен, перестань.

— Ладно тебе, Хоббит, — сказал Джон смущенно, но дружелюбно. — Тут ничего не поделаешь. Когда-то мне придется уехать из дому, так ведь?

— А Барри едет? Роуленд едет? А Генри?

— Да, мы все четверо.

Бен вдруг ринулся в сад и стал пинать ствол дерева, визжа от ярости.

— Хоть дерево, а не меня, — сказал Джон.

— И не меня, — сказала Гарриет.

— Извините, — сказал Джон. — Так уж вышло.

— Не представляю, что бы мы делали без тебя, — сказала Гарриет.

Он кивнул, зная, что это правда. Так Джон исчез из жизни Ловаттов — навсегда. Бен проводил с ним почти каждый свой день с тех пор, как его спасли из учреждения.

Он тяжело перенес разлуку. Сначала не верил. Приезжая в школу забрать Бена, иногда вместе с Полом, Гарриет находила его у школьных ворот — он глядел на дорогу, откуда раньше появлялся во всем великолепии Джон на мотоцикле. Нехотя Бен садился в машину на заднее сиденье, в угол, подальше от Пола, если Пол был не у психиатра, а глаза Бена обшаривали улицу в поисках следов потерянных друзей. Когда его не было нигде в доме, Гарриет не раз отыскивала его в закусочной Бетти — он одиноко сидел за столиком, не спуская глаз с двери, откуда могли бы появиться друзья. Однажды утром в городе у витрины магазина стоял кто-то из мелких участников шайки Джона, и Бен, гукая от восторга, рванулся к нему, но парень бросил небрежно:

— О, Кретин. Здорово, чудик, — и отвернулся. Бен замер, не веря, рот открыт, будто его только что ударили в зубы. Прошло много времени, пока он понял. Едва приехав с Гарриет и Полом домой, он тут же исчезал — убегал в центр города. Гарриет не бежала за ним. Он вернется! Ему больше некуда идти; к тому же ей всегда было приятно побыть с Полом — если Пол был дома.

Однажды Бен вбежал в дом, как всегда, тяжело топая, и нырнул под большой стол. Появилась женщина-полицейский и спросила Гарриет:

— Где ребенок? С ним все нормально?

— Он под столом, — ответила Гарриет.

— Под сто… Но зачем? Я только хотела убедиться, что он не потерялся. Сколько ему?

— Больше, чем кажется, — сказала Гарриет. — Вылезай, Бен, все нормально.

Он не вылез: на четвереньках, головой туда, где стояла женщина-полицейский, он следил за ее начищенными блестящими черными туфлями. Он помнил, как однажды кто-то на машине схватил его и увез: форменная одежда, казенная атмосфера.

— Ладно, — сказала женщина. — Подумают еще, что я краду детей. Но ему нельзя вот так бегать. Его могут и вправду похитить.

— И не надейтесь, — сказала Гарриет, каждой частичкой своей — жизнерадостная ловкая мамаша. — Скорее он кого-нибудь похитит.

— А, вот так?

И женщина-полицейский, смеясь, удалилась.

Дэвид и Гарриет лежали рядом в супружеской постели, свет потушен, в доме тишина. Через две комнаты спал — они надеялись — Бен. Через четыре комнаты, в конце коридора, за запертой изнутри дверью спал Пол. Было поздно, Гарриет знала, что Дэвид заснет через минуту-другую. Они лежали на расстоянии друг от друга. Но место между ними больше не было заполнено злостью. Гарриет знала, что Дэвид все время слишком устает, чтобы злиться. Да и просто решил не злиться: это его убивало. Гарриет всегда знала, что он думает, а он часто отвечал вслух на ее мысли.

Они и теперь иногда любили друг друга, но Гарриет казалось — и Дэвиду тоже, она знала это, — что теперь сплетаются и целуются лишь призраки молодого Дэвида и молодой Гарриет.

Как будто постоянный стресс ее жизни ободрал с нее слой плоти — не настоящей плоти, а какого-то метафизического вещества, невидимого, о котором, покуда оно не пропало, и не подозревали. И Дэвид, с его работой, потерял то свое «я» семейного человека. Его старания принесли ему успех в фирме, потом обеспечили гораздо лучшее место в другой. Но теперь в этом и была его суть: события диктуют свою логику. Теперь он стал таким, каким зарекался быть. Джеймс больше не поддерживал их семью, только платил за Люка. Прямота и открытость, которые шли от упрямой веры Дэвида в себя, покрылись слоем его новой самоуверенности. Гарриет понимала, что, если бы ей довелось встретиться с Дэвидом сейчас, он показался бы ей жестким. Но жестким он не был. Твердость, которую Гарриет в нем чувствовала, была не чем иным, как стойкостью. Он умел добиваться и терпеть. И они по-прежнему были похожи.

Завтра, а это будет суббота, Дэвид собрался к Люку в школу на крикет. Гарриет поедет в школу к Хелен: Хелен играет в пьесе. Дороти приедет утром, чтобы они оба могли сбежать на выходные. Джейн будет не с нею, а на празднике у школьного друга, который ей никак не хочется пропустить.

Пол поедет с отцом навестить брата.

Бен останется наедине с Дороти, которая не видела его уже год.

Гарриет удивилась, когда Дэвид спросил:

— Думаешь, Дороти понимает, насколько Бен старше, чем выглядит?

— Может, ее предупредить?

— Да она все поймет за пять минут.

Молчание. Гарриет знала, что Дэвид почти заснул. Он приподнялся, чтобы сказать:

— Гарриет, тебе приходило в голову, что через год-другой Бен станет подростком? Будет половозрелым существом?

— Приходило. Он живет не по нашим часам.

— Наверное, и у его народа бывает что-то вроде взросления?

— Как знать? Может, они были не так сексуальны, как мы. Кто-то сказал, что мы слишком сладострастны, — кто? Точно, Бернард Шоу.

— Все равно, меня пугают мысли о половозрелом Бене.

— Он уже давно никого не обижает.

После того уик-энда Дороти сказала Гарриет:

— Вот интересно, Бен задается вопросом, почему он так отличается от нас?

— Кто знает? Я никогда не понимала, о чем он думает.

— Может, он думает, что где-то есть другие, похожие на него.

— Может, и думает.

— Лишь бы они не были самками!

— Бен заставляет думать — как и все эти другие люди, которые когда-то жили на Земле, — что они должны быть где-то среди нас.

— В полной готовности объявиться! Но, может, мы просто не замечаем их, когда они появляются, — сказала Дороти.

— Потому что не хотим, — сказала Гарриет.