Читать книгу "У каждого своя цена - Лорен Вайсбергер"

— М-м-м, какая ты вкусная. Ну, разреши мне угоститься в последний раз. — Но прежде, чем Филип успел еще раз использовать мое лицо как свой личный «чупа-чупс», лифт раскрылся, и два швейцара в форме обернулись, став свидетелями нашего прибытия.

— А ну, отвяньте, — скомандовал Филип, выходя первым и поднимая руку ладонью к ухмыляющимся мужчинам. — Сегодня мне неинтересно это выслушивать.

Сдерживая смех, ничуть не удивляясь, что Филип провожает незнакомую женщину, швейцары молча открыли дверь. Пока мы не вышли на улицу, я не догадывалась, где мы находимся. Оказалось, Кристофер и Гринвич, запад Манхэттена, в одном квартале от реки. Знаменитое здание Архива.

— Где ты живешь? — спросил он, вытаскивая серебристый шлем из-под сиденья «веспы», стоявшей под навесом с монограммой в трех футах от выхода.

— В Мюррей-Хилл. Это ничего? Он засмеялся. Довольно неприятно.

— Не знаю, это ты мне скажи. Я бы не стал хвастаться тем, что живу в Мюррей-Хилл, но кому что нравится.

— Я имела в виду, — сказала я жестко, уже не пытаясь понять перепады настроения, сильно смахивающие на психические отклонения, — если тебе трудно меня подвезти, я легко найду такси.

— Как хочешь, дорогая. За меня не волнуйся, мой офис — на востоке города, мне по пути. — Выловив ключи из кармана брюк, Филип установил сумку от «Гермес» на багажнике мотоцикла. Скутера. — Только давай уже двигаться, ладно? Меня ждут на работе. — Он перекинул ногу через сиденье скутера и снизошел до взгляда в мою сторону. — Ну что?

На мгновение я онемела. Филип прищелкнул пальцами:

— Давай, малышка, время на размышления вышло. Едешь или нет? Мне действительно нетрудно тебя подбросить. Ночью ты не была такой нерешительной…

Я давно лелеяла классическую девчоночью мечту дать пощечину какому-нибудь мерзавцу, и вот представилась прекрасная возможность, но, обомлев от прищелкивания пальцами и намека, что ночью все-таки что-то было, я молча повернулась и пошла по тротуару к реке.

Филип окликнул меня почти обеспокоенно:

— Не нужно быть такой обидчивой, лапочка. Я пошутил, ночью ничего не было. Никто из нас ничего другому не сделал, ни вверху, ни внизу… — Он залился смехом, радуясь собственному остроумию.

Я продолжала идти.

— Прекрасно. Так и продолжай. Сейчас нет времени устраивать драму, но позже я тебя отыщу. Кроме шуток, редкая женщина способна устоять против моих чар, так что считай меня заинтригованным. Оставь швейцарам телефончик, я позвоню.

Мотор «веспы» заработал, и я услышала, как скутер удаляется прочь. Хотя меня только что, пусть не напрямую, обозвали взвинченной шлюхой, душу согревало приятное чувство одержанной победы. Если, конечно, Филип не солгал, и я не переспала с ним, будучи в полной отключке.

Ощущение виктории не покидало меня минут сорок. За это время я примчалась домой на такси, кое-как вымылась махровой мочалкой и обильно смазала дезодорантом подмышки. Волосы у корней посыпала детской присыпкой, ароматизированным увлажняющим лосьоном протерла все открытые участки кожи. Бегая по квартире в поисках чистой одежды, я удрученно думала, удастся ли мне когда-нибудь стать хорошей матерью, раз я даже не могу нормально позаботиться о родной собаке. Миллингтон дулась в углу под кофейным столиком, обидевшись, что вчера вечером о ней забыли. В качестве наказания она сходила в туалет на моей подушке, но времени наводить порядок не осталось. Остановившись, чтобы извергнуть содержимое желудка в уличную урну, — опыт утренней рвоты после перепоя позволяет мне делать это аккуратно, — я ухитрилась втиснуться в автобус и вошла в офис ровно в девять ноль одну, мечтая об единственном известном лекарстве от похмелья — большой кружке кофе, который продают с уличных лотков, и булочке с беконом, яйцом, сыром и маслом. Но мне неистово замахала Элайза. Она приберегла для меня местечко около самого солнечного окна и, похоже, сгорала от нетерпения услышать подробный отчет.

Офис представлял собой огромный прямоугольник, где по периметру располагались настоящие кабинеты с дверями и окнами для партнеров и горсточки особо важных персон, тогда как секретари и рядовые сотрудники собирались в помещении в середине. Здесь не было отдельных рабочих мест, их заменяли два гигантских полукруглых стола, составленных буквой «О». Факсы и принтеры находились в центре, к ним вели два узеньких прохода. У каждого из нас был персональный ноутбук, который можно было на ночь запирать в шкаф или забирать домой, и рабочие места распределялись по принципу «кто первый пришел, того и тапки». Наибольшей популярностью пользовались две-три точки, где Келли из своего кабинета не могла увидеть экраны наших ноутбуков, и Элайзе удалось занять два фута лучшей площади. Я почти уронила сумку с ноутбуком на стол и очень осторожно поставила кофе, стараясь не пролить ни единой драгоценной капли. Элайза буквально задыхалась от волнения.

— О, Бетт, да сядь уже, ради Бога. Рассказывай, я больше не в состоянии ждать!

— Что тебе рассказать? Вчера я прекрасно провела время. Спасибо, что пригласила.

— Заткнись! — взвизгнула она. Похоже, она привыкла так себя вести. — Как у тебя было… — Пауза. Глубокий вдох. — С Филиппом?

— С Филиппом? А не с Филипом? Он ведь не француз.

— Дорогая, ты не просекаешь суть. Он потрясающий, сказочный, правда?

— Вообще-то мне он показался придурком, — отозвалась я, что отчасти было правдой.

Правда, придурь не умаляла других его достоинств, но мне не хотелось это озвучивать. Элайза словно подавилась и уставилась на меня круглыми глазами.

— Что ты сказала? — прошептала она.

— Я говорю, он показался мне…

— Я слышала, — почти зарычала она. — В голове не укладывается, как можно такое брякнуть. Вчера все видели, как тебе кайфово было прижиматься к Филипу на танцполе. Он ведь неплох, и даже очень? Кто сказал, что богатая практика — это не главное?

Возможно, Элайза имела в виду танцы, но мечтательное выражение лица свидетельствовало о другом.

— Ты о чем?

— О, Бетт, перестань! Мы говорим о Филипе Уэстоне!

— Это имя должно что-нибудь для меня значить?

— Боже мой, Бетт, ну нельзя же выставлять себя на посмешище. Ты, правда, не знаешь, что он закончил Итон, Оксфорд, имеет юридический диплом Йельского университета? Самый молодой юрист, когда-либо становившийся партнером в «Симпсон Тэчер»[76]? Дед — герцог, отец владеет большей частью земель между Лондоном и Манчестером, плюс нехилые земельные участки в Эдинбурге? Трастовый фонд, капитал которого может соперничать размерами с государственным национальным долгом? Бывший бойфренд Гвинет Пэлтроу, теперешний любовник многих моделей «Тайны Виктории», удостоен титула «Адонис ночной жизни» самим «Нью-Йорк мэгазин»? Хоть что-нибудь тебе знакомо? — Элайза почти задыхалась.