Читать книгу "Врата судьбы - Агата Кристи"

– Короче говоря, – начал Томми, – мы с женой переехали вновый дом и теперь обживаем его, что, как вы понимаете, связано с бесконечнымихлопотами.

– Ну как же, отлично понимаю, – сказал мистер Робинсон. –Знакомая история. Все эти электрики и прочая публика. Проделывают дыры в полу,и вы в них проваливаетесь, а потом…

– В доме оказались книги, которые наши предшественникихотели продать. Эти книги хранились в семье с давних пор, но потом хозяеваутратили к ним интерес, и они решили от них избавиться. Детские книжки восновном. Книжки о Хенти, например.

– Ну как же, отлично помню Хенти, с самого детства.

– Так вот, в одной из книжек мы с женой обнаружили отрывок,где были подчеркнуты отдельные буквы, которые складывались в слова,составлявшие некий текст. И… вы понимаете, то, что я сейчас скажу, звучитнастолько глупо…

– Ну что же, это рождает некоторые надежды. Когда что-тозвучит глупо, мне непременно хочется узнать, что за этим кроется.

– Вот что это был за текст: «Мери Джордан умерла не своейсмертью. Это сделал один из нас».

– Очень, очень интересно, – сказал мистер Робинсон. – Мнееще никогда не приходилось встречаться с подобным. «Мери Джордан умерла несвоей смертью»? А кто это написал? Что за человек? Есть о нем какие-нибудьсведения?

– Очевидно, мальчик школьного возраста. Фамилия егоПаркинсон. По крайней мере, он похоронен под этим именем там, на церковномкладбище.

– Паркинсон, – проговорил мистер Робинсон. – Ну-ка,подождите минутку. Дайте подумать. Паркинсон… да, да, это имя встречалось всвязи с некоторыми событиями, но не всегда удается вспомнить, с какими именно икто это.

– Нам захотелось выяснить, кто такая эта Мери Джордан.

– Потому что она умерла не своей смертью? Да, на вас этоочень похоже. Но все-таки довольно странно. Что же вам удалось о ней выяснить?

– Абсолютно ничего, – с сожалением сказал Томми. – О ней,по-видимому, мало кто здесь помнит и мало кто может что-нибудь сказать. Но, покрайней мере, стало известно, что она в тех местах работала прислугой илигувернанткой, что-то в этом роде. Они не помнят точно. То ли мамзель, то лифраулин, как они говорят. Как видите, все это очень туманно.

– А от чего она умерла? Что об этом говорят?

– В кухню принесли якобы салат, в котором случайно оказалисьлистики ядовитой травы, наперстянки, и все поели. Однако нужно иметь в виду,что от этого не умирают.

– Да, вы правы, – сказал мистер Робинсон. – Этогонедостаточно. Но если вы к тому же добавите в кофе алкалоид наперстянки –впрочем, можно и в коктейль – и проследите за тем, чтобы кофе или коктейльвыпила именно Мери Джордан, то можно все свалить на листья и считать, что этопросто несчастный случай. Однако Александр Паркер – или как там звали этогошкольника? – оказался слишком догадливым. Он думал иначе, не так ли? Вамчто-нибудь еще известно, Бересфорд? Когда все это было? Во время первой войны?Или второй? А может быть, еще раньше?

– До войны. Судя по рассказам старожилов, ее считалинемецкой шпионкой.

– Я помню этот случай. Он наделал много шума. Всякого немцаили немку, которые работали в Англии до четырнадцатого года, считали немецкимишпионами. Про английского офицера, который был замешан в этом деле, говорили,что он «вне всяких подозрений». А я всегда особенно присматриваюсь к лицам,которые «вне всяких подозрений». Все это было достаточно давно, и я не думаю,чтобы об этом что-нибудь писали в последнее время. У нас ведь порой обнародуюткое-какие официальные документы на потребу публике. Так вот, об этом ничего несообщалось.

– Теперь все это представляется весьма смутно.

– Вполне естественно. Вся эта история ассоциировалась сисчезновением секретных материалов, касающихся подводных лодок. Говорили такжеи об авиационных секретах, а ведь вы знаете, такие вещи вызывают у публикиособый интерес. К тому же в этой истории был и политический аспект. В скандалебыли замешаны известные политические деятели. Такие, о которых говорят: «Ну,он-то – сама честность». «Сама честность» – это так же опасно, как быть «внеподозрений» в военных верхах. Сама честность, черт побери! – вспылил мистерРобинсон. – Прекрасно это помню по последней войне. Некоторым людям ох как нехватало честности, которую им приписывали. Был у нас один субъект, он жилнеподалеку отсюда. У него был коттедж на берегу и множество приверженцев,которые вместе с ним восхваляли Гитлера. Они говорили, что единственный шансдля нас уцелеть – это с ним договориться. А ведь этот самый субъект казалсятаким благородным человеком! Провозглашал блестящие идеи и рьяно выступал зато, чтобы навсегда покончить с бедностью, несправедливостью и тому подобнымиявлениями. О да, он дул в фашистскую дудку, не называя это фашизмом. И сиспанцами был заодно. Начал с того, что завел дружбу с Франко и всей егокликой. И тут же, конечно, не остался без внимания добрый старый Муссолини сего бесконечными разглагольствованиями. Да, подобные явления обычно имеют местов преддверии войн. Многие так и не выплыли на поверхность, о них никто ничеготолком не знает.

– А вы, похоже, знаете все на свете, – сказал Томми. –Простите, пожалуйста. Это, может быть, бестактно с моей стороны. Но ведь оченьинтересно встретиться с человеком, который все знает.

– Понимаете, мне частенько приходилось совать нос в разныедела. А при этом неизбежно вникаешь в связанные с этим конкретным деломпроблемы и докапываешься до самой его подоплеки. При этом полезна любаяинформация. В том числе и от старинных друзей, которые по уши завязли вкаком-нибудь деле и, соответственно, хорошо осведомлены обо всех его тонкостях.Вы, как мне кажется, начинаете это понимать, не так ли?

– Да, – согласился Томми, – совершенно верно. Встречаешьсясо старыми приятелями, которые в курсе многих дел и по своему собственномуопыту, и по опыту своих коллег. Поэтому при случае можно получить информацию,которой располагает непосредственно ваш приятель, а к тому же – опосредованно,через него, – и информацию, которой владеет человек, вовсе вам незнакомый.

– Да, – сказал мистер Робинсон. – Я понимаю, чем вызанялись, вернее, собираетесь заняться. Очень любопытно, что вам пришлось сэтим столкнуться.

– Беда в том, – посетовал Томми, – что я, по сути дела,ничего не знаю. Это, конечно, страшно глупо, но, понимаете, мы просто купилидом и собирались в нем спокойно жить. Это был именно такой дом, в котором намхотелось поселиться на старости лет. Мы кое-что там перестроили по-своему итеперь пытаемся привести в относительный порядок сад. Я хочу сказать, что уменя нет ни малейшего желания снова заниматься прежними делами. Нами движетобыкновенное любопытство, и ничего более. Много лет назад что-то случилось, имы невольно начали об этом думать; хочется узнать, что и как было. Однако мызанимаемся этим просто так, без какой-либо определенной цели. Никому от этогони тепло, ни холодно.