Читать книгу "Последний де Бург - Дебора Симмонз"

Немного рискованно, но едва ли Джеф заедет в Стокбруф. Николас даже сомневался, что застанет хозяев, этими землями много поколений владел род Стронгов, а они безумно честолюбивы и предпочитали путешествовать с королевской свитой. Кроме того, замок огромный, и лорд надеялся затеряться среди оставшихся родственников, слуг и вилланов[2].

А заодно исчезнуть для всех остальных, особенно для преследователя. Правда, с тех пор, как они покинули Оксли, он больше не замечал, что кто-то идет по их следу. Но описанный Бланшфором сарацин слишком соответствовал его наблюдениям, и поэтому он предпочел не путешествовать по тамплиерским общинам и чужим поместьям, а заехать в другое место. Замок, где полно занятого народа, отпугнет любого чужака, а им поможет на какое-то время скрыться из вида.

Кроме того, здесь были и другие преимущества. Если они с Гаем и могли проводить все время в пути, отдыхая где придется, едва ли такого темпа можно было ожидать от Эмери. Да, она чувствовала себя вполне свободно в мужском платье, но при этом все равно оставалась юной девушкой, которая и так уже много дней путешествовала в обществе двух мужчин и ни разу не пожаловалась на жару и другие неудобства. Она заслужила передышку. И максимум удобств. И ванну.

Представив Эмери, смывающую с себя дорожную грязь, Николас осознал, что снова идет в сомнительном направлении. Он целых две ночи держался от нее на расстоянии, выполняя данную себе клятву. Но поздравлять себя было не с чем, каждый взгляд Эмери вызывал у него томительное желание.

Ему хотелось не только овладеть ею, а просто обнять и крепко прижаться, словно это могло отогнать все беды и несчастья. Николас нахмурился, отбрасывая абсурдную мысль. Что это за новая слабость? Как будто он хочет, чтобы его утешали как ребенка. Он жаждал не материнского отношения, но чего-то подобного семейной близости и защите.

И словно в напоминание, управляющий Стронгов спросил его о семье. Николасу пришлось отвечать общими фразами, ведь последних новостей он не знал. Какая-то из жен братьев могла забеременеть или уже родить, могли быть и другие большие события, которые отпраздновали без его участия.

Николас внезапно подумал об отце. Граф казался человеком неуязвимым. Пережил двух жен и женился третий раз. Николас до недавнего времени жил в родовом поместье и знал, что у отца побаливают суставы, особенно зимой. Была ли прошедшая зима к нему милостива или не слишком?

Он напомнил себе: случись что-то плохое, он бы уже об этом услышал. Да управляющий Стронгов уже бы спросил об этом. Но тот не задал никаких вопросов, и Николас испытал облегчение. Кроме того, он с удовольствием услышал, что граф Стронг сейчас при дворе, и Николас может оставаться здесь, сколько захочет.

— Я надеюсь увидеть старые рукописи, — сказал Николас, — поскольку провожу кое-какие исторические исследования.

Управляющий явно удивился то ли внезапному интересу к академическим наукам, то ли тому, что он хочет заниматься этим у них, а не в богатейшей библиотеке родового дома.

— Я выполняю поручение своего брата Джеффри, — пояснил Николас, и лицо управляющего просветлело. Ученая репутация Джефа была всем известна.

Николас с облегчением поблагодарил управляющего и отправился за своими спутниками. Велел им держаться на расстоянии, не хотел, чтобы кто-то приглядывался к Эмери.

Девушка стояла рядом с Гаем, опустив голову, но Николас видел, как она незаметно поглядывает вокруг со смесью благоговения и восхищения. Он осознал, что она, должно быть, никогда не бывала в таких местах. Внезапно захотелось, чтобы первым ее замком стал раскинувшийся меж буковых холмов и пышных долин Кэмпион с его золотыми башнями.

Он испытал острое желание показать Эмери родной дом, внутренний дворик замка, где они с братьями оттачивали боевые умения и устраивали проказы, пруд, где зимой они катались по льду, и огромный зал, где заседает его достопочтимый отец. Глупое желание, ведь он не собирается брать Эмери в Кэмпион. Он вообще туда не собирается, ни с ней, ни без нее.

Однако он проследит, чтобы и в Стокбруфе она ни в чем не нуждалась. Он видел, как Эмери ошеломленно оглядывает яркие гобелены, высокий шкаф у стены, кушетку с вышитыми подушками и огромную кровать.

Она присела на мягкую постель, и Николас втянул сквозь зубы воздух. Внутри поднялась сильнейшая волна желания, какой он никогда не испытывал. Как ему хотелось одарить ее всем: элегантной обстановкой, драгоценностями, изысканной одеждой, домом, семьей… всем, что она пожелает.

Но не мог. Горькое понимание встало комом в горле. Николас отвернулся и сказал себе, что большая часть этих благ не имеет для нее особого значения. Она довольствуется малым, хотя заслуживает много большего. Тем не менее он задумался, не сможет ли чем-то ее порадовать. И быстро нашел ответ.

Приказал подать ванну.

Глава 9

Эмери откинула голову и с наслаждением вздохнула, хотя и так уже нежилась в горячей воде непозволительно долго. Она давно не лежала в настоящей ванне, не говоря уже о том, что у нее всегда было мало дров, чтобы согреть столько воды. Кожа после прекрасного мыла стала гладкой, восхитительно чистые волосы свешивались за бортик ванны.

Она с неприязнью посмотрела на свою шапку и пожалела, что не может ее постирать. На какое-то мгновение нестерпимо захотелось вообще ее не носить, ходить с распущенными волосами. Какую бы свободу ни давало мужское обличье, в женской одежде было свое преимущество, как и в женском облике. Ее мысли тут же перекинулись на лорда де Бурга, и, несмотря на горячую воду, ее пронзила дрожь.

Он будет мыться после нее? Она вспыхнула, представив, как после ее ухода великий рыцарь переступает бортик ванны. А может, он прикажет добавить воды или даже ее заменить? В любом случае наверняка займет именно эту ванну. Она внезапно осознала, что только об этом и может думать.

У нее перехватило дыхание, вспомнилось, как она видела его голым по пояс, сильное тело блестело золотом при свете огня, плоский живот оголен, штаны сидели низко на бедрах. Он намыливался уверенными движениями, кожа блестела влагой. Эмери с трудом сглотнула.

Она попыталась представить все остальное: длинные мускулистые ноги, натруженные после стольких дней в седле, и обнаженные ступни, которые видела как-то раз. Вскоре сердце так забилось, что едва не вырвалось из груди. Оно колотилось до того громко, что Эмери даже села в воде. И поняла, что это не сердце, а кто-то стучит в дверь.

Ее обдало жаром, представилось, что лорд де Бург нетерпеливо ожидает за дверью своей очереди мыться, своими руками или чужими. Ходили слухи, что в некоторых замках важных гостей моют особые леди, и Эмери кольнула ревность.

Ей подобное не дозволялось, но она не желала, чтобы дозволялось кому-то другому.

Эмери вылезла из ванны, завернулась в полотняную простыню и пошла открывать дверь, но внезапно вспомнила, что надо спрятать длинные волосы. Она обернула их другой полотняной тряпицей, хотя это мало помогало замаскироваться. Услышав из-за двери женский голос, порадовалась, что старалась не напрасно.