Читать книгу "Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь - Диана Кирсанова"

Итак. Спокойно. Надо подумать. Что мы имеем? Три – нет, уже четыре трупа. Убиты люди, которые в последние дни так или иначе имели ко мне отношение – кроме, пожалуй, Люськиного Борюсика, но ведь он мог оказаться просто случайной жертвой, зашедшей к бывшей супруге, что называется, «на огонек». Потом – странное поведение самой Люськи.

А ведь Ада, несмотря на ее нелепое увлечение гороскопами (кто бы мог ожидать этого от такой весьма неглупой женщины?), все-таки подала мне весьма дельную мысль. Почему через столько лет Люська снова возникла в моей жизни? Почему она предложила мне вступить в ее бизнес, оплела меня льстивыми речами, почти насильно вовлекла в какую-то авантюру, сделала так, чтобы все это время я была у нее на глазах?

Ада права – здесь что-то не так!

Тут не так что-то…

И это первое дело, за которое она заставила меня взяться – отвадить от какой-то Ирочки жениха… Да существует ли она на самом деле эта Ирочка? Равно как и наша клиентка – Мария Антоновна? Почему она не пришла на второй день? Странно, очень странно!

Это нужно было выяснить, но как? Как?!

Нужно что-то делать, это было ясно и не подлежало обсуждению. Но что?

И тут я вспомнила, что у меня в кармане лежит адрес богатых родственников Даши – тех, кто, если верить словам работницы детсада, все это время помогал ей воспитывать ребенка. Я нащупала бумажку прямо сквозь ткань плаща – вот она, на месте. Прекрасно!

Раз так, нужно немедленно отправиться по адресу и посмотреть этим родственникам в глаза.

Я пока еще не знала, какая польза выйдет из этих смотрин, но словно чья-то невидимая рука толкнула меня в спину: иди!

И я пошла.

* * *

После того как решение было принято, я не стала медлить и, разыскав на купленной у станции метро карте Москвы указанный переулок, ринулась на поиски. На это понадобилось добрых два часа. Метро, потом маршрутка, а затем рейсовый автобус привели меня в самый отдаленный район Чертанова. Здесь лепились одна к другой старенькие пятиэтажки-хрущевки, выкрашенные в одинаковый мышиный цвет. Нельзя сказать, что район, в который я забрела, был каким-нибудь особенно грязным или страшным, но унылое однообразие домов, не разбавленное хотя бы одной детской площадкой, невольно навевало тоску.

Дома не оказалось никого – дверной звонок долго дребезжал в пустой квартире. Такого варианта я почему-то не ожидала и в растерянности шлепнулась на лавочку у подъезда.

– Ходют тут всякие, – сразу же дежурно среагировала бабка в длинной вязанной кофте и отодвинулась.

– Я не всякая, – машинально заметила я. – Я к Загоруйкам пришла. Из семнадцатой квартиры. Только их дома нету, понятно?

Этим ответом бабка осталась почему-то очень довольна:

– О, я же говорю – ходют тут всякие! – обрадовалась она возможности выпустить пар и даже вся подобралась в надежде на хорошую свару, которой можно разбавить скучное сидение на лавочке. – К каким-то Загоруйкам, грит, из семнадцатой… Да в семнадцатой сроду никаких Загоруек не бывало! Титовы там живут, понятно? Титовы! Как заехали в семьдесят шестом Титовы, так и сейчас Титовы. Про Загоруйковых она мне будет рассказывать, ага. Иди давай отсюда, прошмандовка!

– Спокойно, бабушка, – мгновенно перестроилась я. – Я из органов социального обеспечения, понятно? Можно сказать, начальство! Так что вы со мной повежливее давайте.

– Собеса? Так ты… вы насчет пенсии пришли, что ли?

– Почти. Насчет пособия малообеспеченному ребенку, если быть точной. Девочка ведь у них живет, у Титовых? Несовершеннолетняя?

– Это Дашка, что ли?

– Да. Дарья.

– Тю! Так бы и сказала, что к Дашке. Дашкину-то фамилию я не знаю, это точно. Только, это, какая же она ребенок? Тоже мне, нашла дите неразумное! Да она всех нас за пояс заткнет, Дашка. Такая скороспелочка – я те дам! И нахалка. Проходит мимо – хоть бы раз поздоровкалась! Зырк-зырк только зыркалами своими! Не осталось уважения к старости у нынешних! Конец света скоро, – сделала она неожиданный вывод.

– А почему Даша у этих Титовых живет? У нее что, своего дома нету?

– Ага, нету! Куда там! У таких, как она, домов – как у зайца теремов.

– То есть?

– Сбежала она от родителей своих, ясно? Сбежала и к Татьяниной семье прибилась. Татьяна эту девку каждую минуту с лестницы готова спустить, да еще и пинка отвесить пониже спины, да только не может. Боится, что та ее сына посадит, боится.

– Какая Татьяна? Титова?

– Ну.

– Та, которая живет в семнадцатой квартире?

– Да не! В семнадцатой ейный брат живет.

– Стойте! – нахмурилась я и постаралась оборвать бабку так, чтобы это прозвучало как приказание. – Я подозреваю, что вы начали мне морочить голову! Дашка-скороспелка, Татьяна, сын, брат… Знаете, что бывает, когда сбивают с толку служащего собеса при исполнении служебных обязанностей? Отбросьте сейчас все эмоции и сконцентрируйтесь.

– Чегой-то? – струсила бабка. Она выпрямилась на лавке и машинально, не отводя от меня взгляда, принялась застегивать пуговицы на кофте. Выглядело это так, словно солдат оправляет форму перед генералом, которого он не сразу узнал.

– Так будем говорить?

– Что знаю – расскажу, конечно. А чего не знаю, вы уж не взыщите…

* * *

Баба Шура занимала свой пост на той самой лавочке у подъезда каждое утро, а покидала его, если не считать коротких перерывов на еду, только поздно вечером. Каждый день – если не считать зимних месяцев, которые исключали ее возможность часами просиживать на скамейке и тем самым надолго лишали душевного равновесия. Поэтому стоит ли удивляться, что жизнь всего двора была открыта перед бабой Шурой как на ладони!

– Рано меня на пенсию-то спровадили, – заметила она не без сожаления. – Я сорок пять лет вахтером отработала в Мытищинской прокуратуре. У меня глаз – алмаз, и это… аналитическое мышление почище, чем у тамошних следователей! Если б не года мои, так меня надо было б в ихние кабинеты… Я бы порядок-то быстро навела! Порядка в стране нету…

– Не отвлекайтесь, – оборвала ее я.

– Да, да…

Осенью позапрошлого года, и даже не осенью, а в конце лета, когда на верхушках растущих во дворе тополей только-только стала проступать желтизна, а по утрам на землю уже спускался холодный туман, напротив подъезда, у которого баба Шура устроила свой сторожевой пост, остановились белые «Жигули»-«копейка». Эта машина бабе Шуре была хорошо знакома. Она принадлежала сестре запойного пьяницы Жоры Титова, жившего в семнадцатой квартире. Сестру звали, кажется, Татьяной, и брата она навещала крайне редко. Может быть, не чаще одного или двух раз в году.

– Приезжала она к нему, ругала ругмя, что пьет и не работает, – пояснила мне баба Шура. – Поорет, потом за уборку возьмется. Тряпье-шмотье, гнилью пропахшее, повыкидывает, полы помоет, иногда жратву этому алкашу сготовит. И уедет. Я так думаю, что не стала бы она с им возиться, кабы не квартира. Жорка наш квартиру свою московскую на Танькину дочку записал, ну она и старается время от времени за-ради приличия типа, значит, заботу о брате проявить. Любви-то родственной между ними никакой нету, какая там любовь, когда Жорка сутками не просыхает!