Читать книгу "Мобильный свидетель - Михаил Нестеров"

— Твою мать! — выругался Олег, бросаясь в погоню. И — снова за призраком. Когда он выбежал на улицу, ни справа, ни слева, ни впереди никого не увидел. Как будто «марсианка» улетела к звездам.

Куда она делась?..

Олег ожег взглядом товарища, присоединившегося к нему, и, ничего не объясняя, поспешил назад. Хотя, положа руку на сердце, ему очень, очень не хотелось встречаться с генералом Паршиным. Только сейчас он понял, какую глупость он совершил, сдав Сашу Котика генералу.

Паршин поднял смартфон и изучил информацию на экране. Он был подключен к сети UMTS[5]. Разукрашенная обладательница аппарата снимала с отключенным микрофоном и вспышкой. Пользователи могли комментировать трансляцию: сообщения выводились прямо на экран телефона, с которого велась съемка. Паршин вздрогнул, когда сигналом ознаменовался новый комментарий: «Куллл». Круто — на современном языке. Выходит, девчонка снимала, может быть, панораму ночного города «или хер ее знает», прикинул генерал, а несколько ее друзей смотрели видео на своих телефонах, расшаренных для приема, или на компьютере в Сети, авторизовавшись под общим аккаунтом — для чего в настройках было предоставлено ее имя и логин.

Неважно, что она хотела снять, но сняла она убийство Саши Котика, и этот ролик попал в Сеть. Паршин понадеялся, что видео было доступно только определенному кругу лиц, и в оперативном порядке можно установить их. Но главное — изъять свежеиспеченный ролик до того, как он станет общедоступным, — опубликован в соцсетях, на ютубе и так далее. Паршин снова призадумался: зачем вообще она снимала? Обследовав площадку, припомнив все, что знал, о субкультуре эмо, о том, что ФСБ ведет борьбу с распространением эмо из-за пропаганды детского суицида, что по степени опасности они приравнены к скинхедам, нацболам, антифашистам, Паршин пришел к неоднозначному выводу: она снимала свою смерть. Но получилось так, что ее телефон запечатлел другую.

— Вот долбаная прыгунья!

В голове его родились первые слова обращения к «сатанистам»: «Эй, вы!» А дальше любые слова, лишь бы часть их воздействовала на их micro-мозг. С ними проще, конечно, договориться. Хотя кто сказал, что проще? Никто ничего не говорил. На крыше тихо. Олег пустился в погоню за челочницей. Майор вытирал платком разбитое лицо. Саша Котик стоял в шаге от него. Челюсть Паршина отвисла. Он не мог двинуться с места и как завороженный смотрел на «смертельный» удар с роскошной для этого позиции. Ребро ладони врезалось во впадину под ухом, а через секунду — в горло майора, ломая хрящи. Паршин рванул с места. Котик в два прыжка настиг его и сбил с ног — ровно в середине вертолетной площадки, которая так манила к себе генерала.

— Я не хотел убивать тебя, — прохрипел Паршин, лежа на животе и прижатый сверху телом Котика.

— Откуда мне знать…

Саша взял его одной рукой за подбородок, другую положил на затылок и скрещиванием рук сломал ему шею…

Бросив руку к глазам, Котик отметил время и понадеялся на расторопность Олега Лобова, что девчонка, глаза которой он увидел совсем близко, от него не уйдет.

Он встал справа от двери, поджидая Олега, и тот дал знать о себе тяжелым дыханием и громким топотом. Стоя сбоку от него, он ударил его ногой под ребра, сбивая дыхание, и через секунду сбил его с ног.

— Ты догнал ее?

— Нет, — с трудом выдохнул Лобов, глядя на Котика как на привидение.

Что делать дальше, Саша не знал. Но хорошо, что в номере его дожидался Карпов. К этой минуте он должен был прийти в себя; чтобы избавиться от боли в шее, ему потребуются дни. И все же кое-какие вопросы Саша мог решить и без участия Карпова; экстремальная, новая ситуация собрала его в новую форму.

Он обыскал Олега и сунул ему под нос пластиковую карту.

— Это мастер-ключ?.. Не молчи, Олег, ты меня знаешь. Если нужны клещи, чтобы вытянуть из тебя ответ, я принесу клещи.

— Да, — ответил Лобов.

— Карта подходит ко всем номерам? В том числе служебным?

— Да.

— Где находится центр слежения?

— На первом этаже.

— Номер помещения?

— Десять сорок девять. Я могу…

— Не тебе решать, что ты можешь, а что — нет. С твоей картой можно попасть в центр слежения?

Олег кивнул, облизнув кровоточащие губы: падая, он ударился о косяк.

— Сколько операторов одновременно находится на дежурстве?

Ответ Олега чуть обескуражил Сашу, в то же время порадовал и обнадежил. Со слов Олега, центр слежения в этом отеле представлял собой автономную систему сбора, обработки, хранения и передачи данных, в частности речь шла о видеоинформации. Оператор при этом центре исполнял роль системного администратора и находился в соседнем помещении. Он больше следил за исправностью узлов системы и программного обеспечения, нежели держал под наблюдением мониторы, на которые каскадом выводились картинки с видеокамер. По сути это была локальная сеть, доступ к которой из Интернета был невозможен или запрещен на аппаратном уровне.

— Пойдешь со мной, Олег. Предупреждаю — если моему другу плохо, тебе тоже будет плохо.

Карпов к этому времени пришел в себя. Точнее, сознание он потерял на какие-то мгновения, но вот скованные болью мышцы не позволили ему встать. Саша помог ему подняться и усадил на диван. Карпов знаком поторопил его: «Давай рассказывай».

— Ты молодец, молодец, — вылетела нервная похвала из Карпова. Он на лету обрабатывал информацию Котика… Да, он, окажись на его месте, поступил бы так же. Ученик, достойный учителя? Почему нет?

Вот чертова фраза!

Карпов потребовал смартфон и просмотрел конец ролика. Даже проглотил ком, подступивший к горлу. В любой другой ситуации он бы поверил в смерть Котика. Запись четкая, изображение не дергается, как будто камеру держит рука профессионального оператора. Сюжет ролика прост: расправа. Суд и приведение приговора в исполнение. Шариат по-русски. Один из убийц ногой толкает голову Котика и констатирует смерть: «Готов». Чистосердечное признание. Не обращая внимания на Олега Лобова, он анализировал вслух, что в общем-то ему было несвойственно:

— Нам на руку слухи о твоей смерти. И чтобы они не стали сильно преувеличенными…

Да, им придется постараться, чтобы убедить следствие в том, что Паршин жив. Пока оперативники ищут его, Саша будет спокойно работать на Карпова. Ориентировки на него не станут украшением стен отделов и управлений полиции. Он мертв, его смерть запечатлела видеокамера. Плюс свидетельские показания. Эмо найдут, и найдут очень скоро.

Саша сделал много, больше половины дела. Он достоин учителя, но он не учитель.

Карпов смотрел дальше, намного дальше Котика. Может быть, в данном случае ему помогла инициатива самого Котика, которая и стала базой для развернутого плана, родившегося в голове Карпова.